Константин Бояндин - Книга Снов

— Свет, — удивился Майри-та. — Я снова вижу свет! Это вы, теаренти? Вы принесли свет?

Лас отрицательно покачала головой.

— Наверное, вы просто разучились его видеть. А теперь увидели снова. Куда вы теперь?

— Идёмте, — Майри-Та сжал её руку. — Мне теперь всё время кажется, что я вас где-то видел. И имя — что я помню ваше имя.

Лас улыбнулась. Я бы задала ему столько вопросов! Расспросила обо всём, что он написал! А теперь… вот он, рядом, а мне ничего не хочется. Наверное, я и так всё поняла. Как и он.

— Море, — Майри-Та указал чуть в сторону. — Я слышу запах моря! И прибой!

Они направились в указанном им направлении и шагов через пятнадцать показался проход. Выглядел он как выход из пещеры. И по ту сторону был остров — или побережье, и ярко светило солнце, и множество людей, явно пришли сюда позагорать. И дети. Девять детей. Лас похолодела. Девочка, очень похожая на Странника в детстве, держала что-то в пригоршне. Остальные подходили, брали наугад оттуда и отходили.

Всё та же игра. Ничего не изменилось. Лас крепче сжала ладонь Майри-Та.

— Так это происходит, — в голосе его звучала печаль. — Но я исправил! Я ведь всё исправил!

— Открывайте! — потребовала та девочка, что раздавала — камушки, как оказалось.

— Воин, — мальчик, темнокожий, как сама Лас. Его родители живут рядом с Сердцем мира, это так.

— Лекарь, — девочка, светловолосая и светлокожая — родом с Тераны. Улыбнулась, помахала зажатым в ладони камушком в воздухе.

— Королева, — отозвалась самая высокая из девочек — смуглая, русая и худощавая. У Лас защемило сердце.

— Бард.

— Гадалка.

— Слуга.

Оставалось двое. Светловолосая, низенькая девочка — и ещё одна, рыжая. Лас стало страшно. Страшно от того, что она сейчас услышит.

Светловолосая первой посмотрела на камушек.

— Охотница! — и, довольная, запрыгала на месте.

Рыжая огорчилась. Наверное, это она хотела стать Охотницей. Посмотрела на свой камушек и сообщила: — Няня.

— Гроза! — закричали несколько голосов. — Смотрите! Гроза начинается!

Небо стремительно темнело.

— Потом, потом доиграем! — послышались голоса. Дети помчались, куда-то влево — видимо, там было укрытие. Только рыжеволосая задержалась, замерла, глядя в пространство — Лас показалось, что она видит её, ощущает присутствие. Девочка улыбнулась и помчалась, куда и все остальные.

— Вот и всё, — Майри-Та мягко освободил руку. — Я пойду к ним, теаренти. Пойдёте со мной? Может, мы встретимся в более подобающем виде… мне очень хотелось бы с вами поговорить.

Лас подумала… и передумала. Нет. Не сейчас. Мне бы увидеть их… пусть даже только увидеть, один последний раз.

— Я не могу, Мастер. Не сейчас.

— До встречи, — Майри-Та поклонился. — Спасибо за всё, что вы сделали. И простите, если сможете.

— Я всех простила, Мастер, — Лас поклонилась в ответ. — Никто не виноват. Так сложилось.

Он кивнул и, пригнувшись — какой он высокий! — шагнул за границу.

Ещё один мальчик — долговязый, загоревший — пробежал мимо прохода. Гроза уже надвигалась, Лас слышала ворчание молнии.

Не сейчас, Мастер. Может быть, чуть-чуть позже.

Увидеть их, повторяла Лас про себя. Ненадолго. Просто увидеть! Великое Море, я же не прошу многого! Я бросила их, испугалась, что они не поймут, боялась увидеть отвращение на их лицах. Я просто скажу, что я ошиблась. Что я виновата, попрошу прощения. И всё. И пусть будет, что будет.

Она шла, потом бежала. Пробегала мимо других, раз или два ей показалось, что она миновала одну из тех девушек.

Споткнулась, и упала, сильно ушибла колено. Здесь можно ушибиться!

Лас поднялась… и увидела дверь. Смутно знакомую. Она приоткрыла её — темно, но темнота жилая. И запахи. Накатили волной — домашние, знакомые. Она не могли вспомнить, откуда эти запахи. Но они сразу успокоили и вернули чувства в порядок.

Я загляну. Просто загляну и всё, подумала она. Отворила дверь и сделала шаг.

И по привычке затворила дверь за спиной.

Лас, Вантар-Лан, Тессерон, Неиверин 13, 58 от пришествия, 1295 В.Д., 11:35

Лас закрыла дверь за собой, и неожиданно поняла, что она… дома. У себя, в Вантар-Лан. Но что-то было не так.

Она первым делом посмотрела на свои руки. Гладкая, молодая кожа. Не сразу осмелилась посмотреть в зеркало. Но осмелилась — Лас-Таэнин, лет двадцати. Ни морщин. Ни пятен… ничего такого.

Прислушалась. Тихо-тихо. Смутно показалось, что слышит голоса. Но это не Вейс. О Великое Море…

— Мне это приснилось? — услышала Лас свой голос. Запустила руку в складки тефана… нет. Рукописи там нет. Зато кинжал на месте и… медальон на шее.

Она огляделась. Вещи стоят чуть-чуть не так. И… повсюду — на шкафах, на столике, на дверцах шкафа, на большом зеркале — листы. Записки. Открытки. Конверты с письмами — на полу их особенно много.

— Что это?! — поразилась Лас, забыв про всё остальное. На столике лежал конверт с почерком Тесан. Лас взяла его, каждую секунду ощущая, что мир вокруг вот-вот рассеется, как туман, и она вновь окажется в лабиринте. Но мир не рассеивался.

Она вскрыла конверт. Вынула лист бумаги.

«Дорогая бабушка!

Прошёл год, как мы без тебя. Я очень скучаю. Мы оба, я и Эверан. Я не успела тебе сказать тогда, я всё понимаю. Ты очень устала, от всего. Особенно от меня, прости, пожалуйста! Но мы всё равно будем сюда приходить. Ты никуда не делась. Ты вернёшься. И неважно, когда, я знаю точно, что ты вернёшься.

У нас всё хорошо, бабушка, не беспокойся. Нам не хватает тебя, но ты хотела отдохнуть, и мы просто будем ждать. Ждать и писать тебе. Я знаю, ты прочтёшь, или услышишь.

Лас выронила письмо. Ей стало жарко. Руки задрожали. Она бросилась к груде писем на кровати — трясущимися руками выудила ещё одно. На этот раз посмотрела на дату. Неиверин 13, 1294. О Великая Матерь…

«Бабушка, милая, это снова я! Два месяца назад у меня родилась дочь. Сын уже говорит, просто не заткнуть — ты говорила, что я трещотка, но видела бы ты его! Мы с Эвераном часто рассказываем о тебе, мы сводили его на ту выставку. Он очень гордится тобой, правда!

А у бабушки Вейс недавно родилась двойня, представляешь? Она назвала девочек Тесан и Таэнин. Мы ужасно рады за бабушку, и никуда теперь от неё не уедем!»

И фото. Улыбающаяся Тесан, мальчик лет трёх у неё на руках, и рядом — незнакомый Лас парень. Отец. У него на руках — грудная дочь.

Лас упала на колени и расплакалась. Слёзы невозможно было остановить. Она хватала письмо за письмом, и всюду — её поздравляли, спрашивали совета, делились сокровенным, благодарили…

— Я живу… — прошептала Лас. — Я живу! Я не умерла! Великое Море, я же не умерла!

Она вскочила на ноги, чуть не поскользнувшись на толстом ковре писем. Сорвала с себя белый тефан — он вызывал теперь только отвращение. В шкафу, где положено, висел парадный, тёмно-зелёный. С золотыми полосками. Вейс… Лас почуяла безошибочно. Вейс выгладила его. Да что же это?!