Константин Бояндин - Книга Снов

— Какое построение?

— «Лестницу», — предложила Лас. Самое нейтральное, где уравниваются случайности во время дебюта.

— Прикажешь тебе в постель подать? — съязвила Вейс. — Вставай давай. Может, тебе кофе? Я бы выпила.

— Кофе можно, — согласилась Лас и снова потянулась, — мне с корицей.

Вейс фыркнула и вышла за дверь. Через десять минут вернулась, поставила чашку на столик у кровати Лас, сама вернулась к письменному столу.

— Как допьёшь, подходи, — она поставила книгу на подставку и включила лампу. Взяла свою чашку.

— Мне и здесь неплохо, — заметила Лас. — Давай, открой страницу, узнаем, кто первый ходит. Если сумма чётная, то я.

— Вслепую?! — поразилась Вейс. — Ты умеешь?

— Умею, умею. Открывай страницу!

— Твой ход, — сообщила Вейс через десяток секунд. — Не ожидала! Ну, посмотрим!

— Десять-один, на восток, — сообщила Лас и уселась. Кофе с корицей у Вейс получается великолепным — нигде больше не пила такой вкусный. — Чудесный кофе, Медвежонок.

— Не заговаривай зубы, — посоветовала та. — На здоровье! Восемнадцать-пять, на юг.

Всё зависело от того, поймается ли Медвежонок на ловушку. И как она притворялась, что играет плохо, и — главное — где и зачем так выучилась? И почему не участвовала в турнирах?

После того, как игра вступила в эндшпиль, они начали разговаривать. По правилам Федерации Аффаран, так звучит на Старом Ронно название игры, пока не пройдёт хотя бы полсотни ходов, категорически запрещается отвлекать партнёра. В былое время за попытки невовремя заговорить могли дисквалифицировать навсегда, а если играли в присутствии коронованных особ, то можно было и головы лишиться.

— Лас, ты почти пять месяцев носила медальон, — вспомнила Вейс. Кофе уже был выпит, и сварен снова, и снова выпит, и сварен в третий раз. — Такой, в виде морской звезды. Серебряный. Очень старый. Пять-тринадцать, прыжок на север, вилка.

— Не хочу носить, — призналась Лас. — Уже не хочу. Пять-девять на юг, твой камень в плену. — Вейс не пошла в ловушку. И это плохо. Вейс играла всю партию очень остро, делала неожиданные, оригинальные вылазки и сумела забрать у Лас почти семь камней. Эндшпиль будет трудным.

— Это подарок?

— Не приведи Матерь получать такие подарки. Но да, наверное. Только очень своеобразный подарок.

— От родственников?

— От старшей сестры. Когда мамы не стало, она возглавила дом. Я написала ей официальное письмо — прошение о возвращении имени. В ответ она прислала медальон.

— Я не понимаю, — призналась Вейс. — Что это значит?

— В медальоне яд.

Вейс чуть не уронила чашку.

— Ч-что?

— Яд, что тут непонятного? Такие присылали неугодным вассалам, когда не было прямого повода приказать им покончить с собой. Намёк.

Вейс долго не отвечала, Лас ощущала всей собой, что Вейс сейчас смотрит на неё.

— За что она так?

— Мама оставила приказ — никогда не возвращать мне имени. Тесан возглавила дом и просто выполнила её волю. Она потом вызвала меня, инкогнито, на разговор — в другой стране. Мы с ней долго так встречались — ей было очень жаль, что со мной так поступили. Но она не могла пойти против воли матери, дом Вантар в тот момент был в немилости.

— Хорошо, что ты его сняла, — отозвалась Вейс минут через пять. — Лас, я забираю у тебя три камня и через пять ходов занимаю вход в крепость — видишь?

— Вижу, — Лас уселась. — Сдаюсь, Медвежонок. Слушай, где ты так научилась? И зачем, если не играла?

— Играла, — Вейс почему-то обиделась. — Просто под псевдонимом. Это не запрещается. Я не гроссмейстер, лень было пять лет в турнирах играть, но чемпионом провинции я была три раза.

Лас покачала головой.

— Вот не думала! Ты ужасно умная, Медвежонок! Я серьёзно!

— Я знаю, — проворчала Вейс. — Я всё про себя знаю. Это моя дочка ненаглядная выдала однажды, «вы, мама, так и останетесь огородницей». Ну я и подумала, что надо сдачи ей дать. А потом поняла, что мне игра эта нравится, и что хорошо получается всё просчитывать. Тренер как узнал, сколько мне лет, только ахнул. Пришлось взять псевдоним, чтобы молодёжь не смущать.

— И как дочка?

— Приехала извиняться, — Вейс улыбнулась. — Я не в обиде. Мне и играть интересно, и огород люблю, и готовить обожаю. Мне всё равно, кто что там думает. Но иногда нужно манерам учить, да и времени на всё нет.

Она подошла к кровати Лас и присела на краешек.

— Мне не спится, Ласточка. Я пойду прогуляюсь. Составишь компанию?

— Мы играли на желание, — напомнила Лас. — Когда будешь загадывать?

— Успею. У меня есть неделя, чтобы сказать, да?

— Десять дней, — поправила Лас. — У нас было десять дней. Да, пошли прогуляемся.

Хорёк оказался в парке. Сидел на складном стуле, рядом с ним на треноге стоял телескоп. Хорёк любуется небесными видами.

— Красивые у вас звёзды, — пояснил он, не оборачиваясь. — Мне вот тоже не спится. Лас, у меня неприятные предчувствия. Вессен последние два дня вела себя очень странно. Я подозреваю теперь, почему. Я хочу уговорить её приехать сюда, пожить здесь. Вы не против?

— Приезжайте, конечно, — Лас и Вейс остановились возле треноги. Хорёк оторвался от окуляра, улыбнулся им. — Приезжайте все! Слушайте, а хотите кофе? Нам не вредно столько, а вы сегодня не пили.

— С удовольствием, — Хорёк поднялся. — Лас, Вессен просила передать, — он протянул карту памяти. — Это видеозапись. Не знаю, зачем нужно передавать, когда она может просто пригласить вас к себе, но — выполняю просьбу.

— Она просила посмотреть немедленно?

— Нет, когда вам захочется. Это личное, я не знаю, что там такое. Да она и не торопила. Это меня и настораживает.

— Слушайте, хватит уже о плохом! — не выдержала Вейс. — Если бы что стряслось, нам бы позвонили. Ведь вы не бросили бы сестру, если с ней было плохо, так?

— Не бросил бы, — согласился Хорёк. — Всё, умолкаю. Давайте пить кофе! Кстати, раз о еде заговорили — с теми финиками всё в порядке. Очень сытные, вот что я скажу. Пока не можем понять причину, нужны длительные исследования. Взрослому человеку достаточно семи-восьми фиников в день, чтобы покрыть все суточные потребности.

Лас и Вейс переглянулись и рассмеялись.

— Наверное, она очень не любила кашу по утрам, — предположила Лас и на этот раз рассмеялись все трое.

Лас и Вейс, Страна Цветов, плато Аф-фари, летний домик, Вассео 3, 5:45

Лас проснулась и обнаружила, что Вейс тихонько посапывает под самым боком. Передумала, значит. Лас с улыбкой поправила на ней одеяло, приподнялась на локте, посмотрела на часы. Никогда такого не было, чтобы Вейс просыпалась позже шести утра.

Хорёк намекнул — только намекнул — что Вессен, похоже, решилась. Решилась отказаться от картины, перевезти её в пустующую реальность и там проводить все опыты, какие захочется. По словам Вессен, уничтожать картину лучше где-то ещё. Тогда «откат», изменения, которые произойдут в её «родной» реальности, будут не столь мощными.