Джек Вэнс - Умирающая Земля

— Освободи меня… — послышался голос за спиной.

Т’сейс поразмыслила, потом перерезала путы. Мужчина на нетвердых ногах бросился к жене, принялся ее гладить, сорвал веревки, заглянул в устремленные ввысь глаза. Ответа не было. Он вскочил, обезумев, и ночь огласил отчаянный вой. Мужчина подхватил безвольное тело на руки и побрел в темноту, шатаясь, оступаясь, бранясь…

Т’сейс поежилась. Она перевела взгляд с распростертого на земле Лайена на темный лес, куда не досягал свет от костра. Медленно, то и дело оглядываясь назад, она покинула древние развалины и луг. Истекающий кровью Лайен остался лежать у догорающего костра.

Огонек померк и скрылся во тьме. Т’сейс ощупью пробиралась меж вековых стволов, и ее поврежденный рассудок многократно сгущал тьму. На Эмбелионе не было ночей, только переливчатые сумерки. Поэтому Т’сейс продолжала углубляться во вздыхающий лес, настороженная и собранная, но не подозревающая о напастях, которые могли встретиться ей на пути, — о деоданах, пельгране, о рыщущих эрбах (помеси зверя, человека и демона), о джиддах, прыгающих на свою жертву с расстояния в двадцать футов.

Целая и невредимая, в конце концов Т’сейс добралась до опушки. Земля становилась все выше и выше, деревья поредели, перед ней раскинулся бескрайний темный простор. То была пустошь Модавна Мур, историческое место, земля, по которой ступало множество людей, впитавшая в себя немало крови. Во время одной знаменитой резни Голикан Кодек Завоеватель согнал сюда население двух крупных городов, Г’Васана и Баутику, со всех сторон окружил их на пятачке диаметром в три мили конницей из недочеловеков. Они постепенно теснили их все больше, больше и больше, пока не получился исполинский живой курган в полтысячи футов высотой, пирамида исходящей криком плоти. Легенда гласила, что Голикан Кодек провел десять минут в задумчивости у подножия этого памятника, затем развернулся и пустил своего скакуна обратно в страну Лайденур, откуда он был родом.

Призраки прошлого поблекли и растворились, и Модавна Мур казалась не такой гнетущей, как лес. Там и сям из земли торчали похожие на кляксы кусты. В слабых фиолетовых отблесках заката на горизонте вырисовывалась скалистая гряда. Т’сейс зашагала вперед, радуясь, что над головой открытое небо. Через несколько минут она вышла на древнюю дорогу, вымощенную каменными плитами, раскрошившимися и расколотыми. Рядом тянулась канава, заросшая мерцающими звездоцветами. С пустоши со вздохом повеял ветерок, принес с собой влажную дымку. Усталая Т’сейс шагала по пустынной дороге, и только ветер равнодушно трепал ее плащ. Тишь, безлюдье, ничто не предвещало неприятностей.

Торопливые шаги, мечущиеся тени — и Т’сейс оказалась в чьих-то жестких и цепких руках. Она попыталась выхватить свой меч, но не смогла и рукой шевельнуть. Один из нападавших высек огонь, зажег факел и принялся осматривать добычу. Т’сейс увидела троих заросших бородами, покрытых шрамами бродяг в серых комбинезонах, заляпанных грязью.

— Ух ты, какая красотка! — с плотоядной ухмылкой сказал один.

— Поищу, не найдется ли у нее серебра, — вякнул другой и принялся сладострастно шарить рунами по телу Т’сейс.

Он наткнулся на мешочек с драгоценными камнями и высыпал их на ладонь, точно струйку стоцветного огня.

— Вы гляньте! Сокровище принцев!

— Или колдунов! — заметил третий.

Все трое, охваченные внезапной нерешительностью, ослабили хватку. Но до своего меча Т’сейс дотянуться по-прежнему не могла.

— Кто ты, ночная дева, — не без почтения осведомился один, — если осмеливаешься в одиночку ходить по Модавне, да еще и с такими камнями? Ты ведьма?

У Т’сейс не хватило ни ума, ни опыта что-нибудь выдумать.

— Я не ведьма! Отпустите меня, вонючие животные!

— Не ведьма? Тогда кто же ты такая? Откуда будешь?

— Я Т’сейс с Эмбелиона! — воскликнула она гневно. — Меня сотворил Пандельюм, и я ищу на Земле любовь и красоту. А теперь уберите руки, я пойду своей дорогой!

— Ого! — фыркнул первый бродяга. — Любовь и красоту она ищет! Что ж, отчасти ты нашла искомое, девушка: красотой мы, конечно, отнюдь не блещем — Тегмен весь в шрамах, а у Ласарда недостает зубов и уха, — зато мы знаем толк в любви — верно, ребята? Будет тебе любовь, сколько захочешь! Эй, ребята!

И, не обращая внимания на полные ужаса крики Т’сейс, бродяги потащили ее через пустошь к каменной лачуге.

Они вошли, один развел огонь, а двое других тем временем отобрали у Т’сейс меч и швырнули его в угол. После заперли дверь на большой железный ключ и отпустили пленницу. Она бросилась к своему оружию, но удар повалил ее на грязный пол.

— Может, это тебя немного успокоит, дьяволица! — охнул Тегмен. — Не понимаешь своего счастья! — Они вновь принялись дразнить ее. — Может, мы и не красавцы, но любовью тебя обеспечим досыта.

Т’сейс съежилась в уголке.

— Я не знаю, что такое любовь, — выдохнула она. — Но вашей любви мне в любом случае не нужно!

— Что мы слышим? — захохотали они. — Ты до сих пор невинна?

И они принялись во всех подробностях расписывать ошеломленной Т’сейс свои гнусные представления о любви.

Разъяренная Т’сейс выскочила из своего угла и с кулаками накинулась на обидчиков. В конце концов ее швырнули обратно в угол, избитую до полусмерти.

Мужчины притащили пузатый бочонок хмельного меда, чтобы подкрепиться перед утехами, после принялись тянуть жребий, кто первый насладится пленницей. Был объявлен исход, но завязалась перебранка: двое проигравших утверждали, что победитель смошенничал. Слово за слово, и на глазах у изумленной Т’сейс они сцепились, точно буйволы во время гона, осыпая друг друга бранью и ударами. Т’сейс подобралась к своему мечу, и тот, едва почувствовав прикосновение хозяйки, взмыл в воздух точно птица. И сам бросился в бой, таща Т’сейс за собой. Разбойники хрипло закричали, сверкнула сталь — туда-сюда, быстрее молнии, — и все трое замертво распростерлись на земляном полу. Т’сейс отыскала ключ, отперла дверь и опрометью кинулась в ночь.

Она промчалась по темной и ветреной пустоши, перемахнула через дорогу, угодила в канаву, выбралась на холодный грязный берег и упала на колени… Так вот какова Земля! Она вспомнила Эмбелион с его гадкими цветами и бабочками. Какую ненависть они у нее вызывали! Эмбелион потерян навеки, она отреклась от него. Т’сейс разрыдалась. Шелест вереска привел девушку в себя. В ужасе она вскинула голову, прислушалась. Зловещий звук послышался снова — вроде бы чьи-то крадущиеся шаги. Она, в страхе оглянувшись, краешком глаза заметила черную фигуру, крадущуюся вдоль канавы. В свете светлячков разглядела преследователя — это был деодан, забредший сюда из леса, безволосое человекоподобное существо с угольно-черной кожей и красивым лицом, которое портили два длинных блестящих и острых клыка, белевших в краешках губ и придававших ему демонический вид. Он был облачен в кожаные доспехи, его продолговатые глаза-щелочки вперили голодный взгляд в Т’сейс. С торжествующим криком он набросился на жертву. Т’сейс отшатнулась, упала, заставила себя подняться. Скуля, несчастная бросилась бежать через пустошь, не замечая колючего дрока и цепкого терновника. Деодан со зловещим уханьем скакал за ней.