Павел Иевлев - Телефон Господень

- Да, особый портрет. Как портрет этой маленькой крысы, Леночки Лазурской, да? Она считала себя художницей, маленькая дрянь, она пыталась что-то малевать! Все они такие! Приходят в МОЙ класс и хотят учиться рисованию… Ха, я их учил! По-настоящему учил! А чем платят, за настоящую учебу? А? Ну, кто ответит на простой вопрос? Какую я взял с них плату?

Голос учителя поднялся до пронзительного визга, который издает циркулярная пила, вгрызаясь в бревно, и оборвался тяжелой тишиной. Он достал из стола школьный журнал и медленно раскрыл его.

- Ну что же, посмотрим по списку. Кто у нас сегодня получает приз? Кому достанется особый портретик? Палец его медленно полз вниз по строчкам журнала.

- Так, Лена Лазурская отсутствует. По уважительной причине, я надеюсь? Да, знаю, по уважительной – она забыла в кладовке бантик… Кто там следующий? А, Мозолевский! Ну, он уже сегодня отвечал, да… ему достался его приз, если вы понимаете. Да, особый портрет…

Меня охватила постыдная радость – я в конце! Я в конце списка! Может, урок кончится раньше, чем до моей фамилии доберется это испачканный красной краской палец?

Палец остановился, и черные стволы глаз поднялись. Он смотрел на Дока. На лице учителя появилась широкая улыбка, ощерившись рядом белых, как у черепа, и неестественно острых зубов.

- Ну-у-у, - протянул он…

И тут Петька Доллар как будто взорвался. Он вскочил с грязного пола, и морок сразу рассеялся – никаких парт, никакой доски. Только мольберт и темная фигура в берете на фоне окна. На полуразложившемся лице под лиловым беретом отчетливо проступили белые зубы, и только в глазницах продолжает крутиться тьма…

Вскочивший Петька рванул из за пазухи поджигник и, наставив его на черную фигуру, начал бешено чиркать коробком по запальной спичке.

- Ах ты… Ах ты тварь! – губы Доллара трясутся, - это ты их всех убил!

Чирк, чирк, чирк – коробок в дрожащих руках не попадает по головке.

- Ты не слушаешь меня? – темный силуэт у окна двинулся вперед, - придется тебя вывести из класса…

Чирк, чирк, чирк – спичка вспыхивает, но выстрела нет, только струйка дыма поднялась над запалом. Жуткий призрак медленно раздвигает руки, как будто хочет обнять Доллара и приближается, приближается… Петька зубами рвет коробок, спички летят веером на пол, он успевает одну подхватить и, ломая, сует в запальное отверстие, отступая шаг за шагом к двери.

Чирк, чирк, чирк – и вдруг стальная трубка ствола выплевывает полуметровый язык оранжевого пламени. От жуткого грохота закладывает уши. Окно, как будто выбитое пинком великана, вылетает на улицу, сверкая созвездием мелких осколков. В комнате повисает клуб белого дыма.

Пусто. Ни мольберта, ни художника. За окном розовеет полоска рассвета. Вдруг старый дом как-то весь вздрогнул и из щелей в полу поднялись струйки пыли. С треском рвущихся обоев по стене пробежала трещина.

- Прыгаем, быстро! - Док сориентировался первым.

Мы бросились к окну и дружно сиганули в заросли бурьяна. Бешеный бег до забора – и мы взлетели на него, как птицы. За нашими спинами, складываясь сам в себя, как картонная коробка, рушился Тот Самый Дом.

Дальняя дорога утомляет. Особенно когда шоссе пусто, обгонять никого не надо, серая предзимняя природа не балует впечатлениями, а паршивая китайская магнитола зажевала кассету и заткнулась навеки. Ровный шорох шин, однообразный гул мотора, еле заметные шевеления рулем в пологих поворотах и начинающиеся сумерки, когда габариты включить уже пора, а фары вроде как еще рано. Поневоле начинаешь клевать носом.

Вот и эти двое, на неказистой машине средних лет, скучно мотающие километр за километром «шоссе областного значения». Пассажир уже откровенно задремал, привалившись головой к стойке кузова, а водитель периодически зевает и трясет головой, но мужественно борется с собой. Ехать-то осталось всего ничего, километров сто, не больше. Разве это расстояние для бескрайней страны? Если бы еще не эта серость вокруг... У опытного водителя процесс управления не требует размышления, спинной мозг вполне справляется своими рефлексами. Свободное же сознание погружается в мечты и размышления, которые незаметно переходят в красочные сны... Нет! Держаться! Осталось меньше сотни, до темноты, конечно, не успеваем – проклятая покрышка, час из-за нее потеряли! Ладно, ерунда. Скоро будем дома. Расслабимся, выпьем пивка. А может и не пивка. Может быть, по сто грамм накатим. И еще добавим. А что? Имеем право! Поездка вышла удачной, товарец свой пристроили выгодно, да и на новую партию договорились. Глядишь, еще пара поездок, можно будет задуматься о машинке посвежее... Хотелось бы, конечно, импортное что-нибудь. Микроавтобус, например. С дизелем, чтобы экономичней. Не новый, само собой, не те доходы, но и подержанный «Фолькс» будет понадежней этой развалюхи. Вот, например, Жорик вроде собирался свой «Транспортер» продавать...

Перед утомленными глазами водителя уже сиял ладненький желтый микроавтобус, когда в сознание ворвался громкий непрерывный гудок. Вместо желанного «Фолькса» навстречу неслась, истошно сигналя, огромная фура. Из под больших колес рвался дым экстренного торможения, и выпученные бешеные глаза водителя кричали: «Что ж ты делаешь, гад! Не успеваю!». Машина, оказывается, летела по встречной. Уснул. Судорожный рывок руля - обратно, на свою сторону дороги, и визг пошедшей в занос резины. Несколько секунд судорожного отлавливания – порожняя «Газель» мела хвостом по дороге то вправо, то влево, пока скорость не снизилась до безопасной.

- Ну, Серега, ты даешь! – проснувшийся экспедитор потирал голову, пришедшую в резкое соприкосновение с боковым стеклом, - шишка же будет!

Сереге было не до него – обливаясь холодным потом он пытался прийти в себя. В ушах еще стоял визг резины и скрежет сминаемого металла, который, к счастью, не состоялся, но почудился очень отчетливо. Вот так живешь, работаешь, планы строишь, а потом – бац – и только сводка дорожных происшествий твой удел. Человек предполагает, а Бог располагает. Хитрая химия организма уже заменяла в крови ненужный более адреналин эндорфином, и счастье выжившего переполняло водителя. Ради таких ощущений люди прыгают с парашютом.

- Представь себе, Вань, заснул за рулем! Чуть не врезались! Еще секунда, и ты бы в раю проснулся! – Серега пытался и не мог сдержать нервный смех.

- Не вижу ничего смешного. А детей моих кто кормить будет? Пушкин? Да и не верю я в этот рай. Нет уж, может ты остановишься отдохнуть?

- Не, Вань, теперь уж не засну. Да и недолго уже ехать. Только ты не спи тоже – давай поболтаем лучше.

- О чем?