Дмитрий Григорьев - Кровь или семьдесят два часа

— Не беспокойся за нашу еду. Кто с нами свяжется, тот трех дней не проживет, — успокоила его Вича.

И ей почему-то верилось. А работники кухни не только верили, они знали. Не далее как вчера по пансионату разлетелась страшная весть о горничной, убиравшейся в номере русской пары. Источником страхов стал менеджер, который накануне переводил для нее короткую записку, оставленную экспроприированными отдыхающими.

Наплевав на глупые угрозы, воровка следующим вечером принарядилась и отправилась на халтуру, где ее ожидал фонтан страсти. Она убиралась в доме у местных богатеев, чей сынок был лакомым кусочком для всех невест в округе. В то время, как ее соперницы лишь томно вздыхали и ловили его взгляды на улице, она поймала кое-что побольше взгляда. Конечно, это коечто было не ахти какое, но, учитывая положение его владельца в обществе, на это можно было закрыть глаза.

Поначалу завидный жених не обращал внимания на новую горничную. Однако вопреки наставлениям хозяйки дома, ее униформа становилась короче день ото дня. Наконец взор молодого мачо все чаще стал останавливаться на ее стройных ножках. Она ловила его нескромные взгляды и многообещающе улыбалась в ответ. Раз от раза она, как бы ненароком, забывала в его комнате свои золотые колечки. И все время разные. Как они ей доставались, не трудно догадаться.

— Они мешают мне убираться, — смущенно объясняла она каждый раз, когда благородный юноша возвращал забывчивой горничной ее украшения.

— Я вижу, ты не из бедных. Зачем же ты подрабатываешь у нас уборщицей? — Догадайся сам, — скромно потупилась она.

И вот однажды ее старания дали плоды. В один из вечеров, когда хозяйки не было дома, юноша предложил ей сделать перерыв и промочить горло. После пары фужеров дорогого вина девушка вновь вернулась к работе. Протирая пыль на журнальном столике, она украдкой смотрела на отражение своего мачо в стоящем рядом серванте. Тот опрокинул для храбрости еще один фужерчик и исчез в туалете. Разочарованная горничная начала с остервенением тереть ненавистный столик, проклиная нерешительность этого прыщавого юнца. В самый разгар своих нелестных тирад она вдруг почувствовала жаркие ладони на своей талии. Они медленно скользили вверх быстро разжигая в ней огонь желания. Она замерла, боясь потерять даже малейшую частичку той сладостной невесомости, которой его касания наполняли грудь. Юнец от волнения тоже еле держался на ногах. Сквозь воздушную материю сшитой на заказ униформы он чувствовал каждый изгиб стройного манящего тела. Когда его руки достигли тонких бретелек от лифчика, он замер в нерешительности.

«Ну, будь мужчиной! — беззвучно взмолилась девушка. — Твоя цель так близка!» Горничная развела пошире руки, приглашая ладони несмелого любовника вперед. Ее упругая грудь часто вздымалась и звала присоединиться к этой пленительной качке. Опьяненный вином и ее возбужденно дрожащим телом, наш мачо потерялся во времени. Он чувствовал, как тесные джинсы не давали расправиться его плоти, которая горячо пульсировала и упиралась в плотную ткань. Силы природы пытались прорваться сквозь сковывающую материю, и одна эта борьба уже доставляла юнцу неописуемое удовольствие. Странный звук отвлек его от жаркой баталии, разворачивавшейся в его штанах. Погруженный в свои сладострастные ощущения, он не сразу понял, что произошло.

На паркете валялась перьевая метелочка для смахивания пыли.

Не в силах больше вынести затянувшейся паузы, соблазнительница выронила мохнатое орудие труда. Она нетерпеливо схватила руки медлительного любовника и накрыла ими свои жаждущие ласки груди. В благодарность за помощь, он жадно стиснул ее округлые прелести. Горничная была не готова к такой прыти и вскрикнула от неожиданности. Смущенный юноша сейчас же попытался отдернуть руки и что-то пролепетал себе под нос. Но горячие ладони плутовки прижали его дрожащие пальцы обратно и стали плавными круговыми движениями вдавливать их в себя. Она игриво откинула голову назад и, изогнув гибкое тело, подарила ему лукавую улыбку. Сквозь жемчужные зубки показался кончик нежно-розового язычка.

— Ты все делаешь правильно, красавчик! Я не знала, что ты у меня такой сильный.

Воодушевленный любовник принялся самостоятельно ласкать ее грудь и уже не замирал при каждом ее томном стоне.

Убедившись в том, что урок усвоен, соблазнительница перестала контролировать своего ученика и начала гладить его напряженные бедра. Она нежно водила ладошками вниз и вверх, приседая и выпрямляясь вместе с ними. Руки постепенно перебрались назад, и его бедра оказались у нее плену. Спереди их ласкали ее мягкие ягодицы, а сзади — похотливые пальчики. Юбка бесстыдной горничной задралась, оголив обтянутые чулками ноги. Белый передник сбился насторону, и при каждом легком приседании, в серванте отражался краешек ее шелковых трусиков. Чем сильнее она прижималась к своему мачо, тем скованнее он становился. А когда ее руки охватили его зад, он вдруг превратился в полного истукана.

— Что это у тебя в кармане? Огурец? Или ты просто рад меня видеть?! — с придыханием прошептала она.

Неопытный любовник рассмеялся, и напряжение исчезло, как небывало. Он вспомнил, кто здесь мужчина, и, обхватив ее за талию, страстно прижал к себе. Дрожь нетерпения пробежала по всему его телу. Горничная поняла, что ее время пришло. Путаясь в пуговицах, она распахнула свою блузку и судорожно расстегнула переднюю застежку на лифчике. Схватив его за руки, распутница вновь поместила их на уже обнаженную грудь.

Отвердевшие соски приятно щекотали его ладони. Ее проворные пальцы, не останавливаясь ни на минуту, уже колдовали над брюками юноши. Он послушно отстранился от нее, давая ее похотливым рукам больше простора. Его не смутили ее точные и отработанные движения. Юноша замер в сладостном ожидании и смаковал каждое ее прикосновение. Стоя к нему спиной, она безошибочно нащупала замок от молнии и через мгновенье ширинка открыла ей доступ в его сокровищницу. Она вся трепетала от близости долгожданной цели. Искусительница решила не тратить времени на ремень и погрузила дрожащие пальцы в его горячие и влажные джунгли. Богатая южная растительность мачо густо покрывала внутренние поверхности бедер и пробивалась из-под коротких трусов. Мягкие завитушки окутали долгожданных гостей и манили их в покои своего повелителя. Нетерпеливые визитеры бесцеремонно опустили стену его жилища и надутый от возбуждения хозяин джунглей был вытащен на свет божий. Не дав ему опомниться, пышущая жаром девица оттянула в сторону нижний край своих трусиков и впустила его в себя. Тишину дома разорвали два стона. Два таких разных стона. Один доносился с высоты блаженства, другой из пропасти разочарования. Размеры хозяина джунглей не позволяли ему надолго загоститься внутри принимающей стороны и он все время оказывался на улице.