Светлана Дильдина - Восемнадцать роз Ашуана

А не выйдет мирным путем — можно и поиграть напоследок. Ренато всегда рад был обставить конкурентов, почему бы сейчас сходить с финишной прямой?

Потому что эту гонку не выиграть никому, подсказал голос.

Что ж, я могу играть не по правилам, возразил старик. Я могу начать все с начала, и оставить смерть с носом.

Если она позволит тебе, прошелестело вблизи и вдали. Если позволит… и чем ты собрался платить, получив подобное дозволение?

Марк постарался незаметно проскользнуть по коридору в ванную — и мать его не заметила, разговаривая по телефону; заметил Ренни — и рубашку, измазанную грязью, и сине-красную опухшую скулу, и кровь под носом.

Да уж, подумал мальчишка. Матери не стоит его видеть… разнервничается. Пусть умоется хотя бы, переоденется… хотя такую рожу не скроешь!

У Ренни в классе тоже случались драки между особо петушистыми, но все же второй класс — не восьмой… котята — не бойцовые псы. И вообще… свое лицо дороже, чтобы еще ввязываться в потасовку.

— Тебе принести чего-нибудь? — спросил, стоя под дверью.

Невнятное, довольно злое бурчание наполовину потерялось за шумом воды.

— На… — Ренни приотворил створку, протянул чистую майку, наобум взятую с полки. Сам предусмотрительно остался снаружи; когда Марк в таком состоянии, лучше под руку не попадать.

Тот вышел нескоро — похоже, стоя под душем, пытался смыть злость. Выглядеть стал приличней. И больше не производил впечатления шипящего уличного кота — усталый подросток со следами драки на лице.

— Марк, это кто? — спросил, указывая на майку старшего брата. С нее широко улыбался лохматый тип.

— Никто.

— Интересно, сам-то он не против, что его портреты вот так издают? — задумчиво сказал Ренни, будто не заметив ответа.

Марк задумался на пару секунд. То ли вопрос его озадачил, то ли попросту не привык слышать подобное от младшего брата.

— Он умер, — ответил немного нескладно.

— А если бы не?

— Почем я знаю? Откопай и спроси!

— А ты бы сам для себя хотел, так вот — попасть на майки, наклейки…

Сейчас психанет, подумал — и пожалел о вопросе. Мол, намек самый прозрачный — тебе-то никогда, ни в жизнь не светит…

Марк в каждой реплике слышал подвох, это Ренато знал наверняка. Поэтому задавать ему вопросы, как нормальному человеку, было попросту невозможно. Проявлять интерес к тому, что он делает, было еще труднее — тут он ухитрялся найти издевку.

И, как понял Ренни, видел в младшем брате одновременно надоедливую мелюзгу и соперника. Одни боги знают, как ему это удавалось.

— Да ну тебя, — сказал Марк, намереваясь пройти в свою комнату.

— А я думал, он тебе интересен, — разочарованно сказал Ренни. — Это же с ним открытка на окне? Не смотри ты так, я же заходил, видел, а шпионить, где у тебя что, надо мне больно… Но у него лицо хорошее, вот и спросил.

— Лицо… это легенда, а не человек! А на майки сейчас мультяшных героев лепят. Уроды…

— А что он такое сделал?

Марк посмотрел на Ренни в упор, так, будто вот-вот совершит нечто героическое.

— Он поднял восстание… зная, что не победит. Их было всего-то человек сто, и всех убили.

— Как-то нелогично. Зачем ввязываться, если заведомо проиграешь?

— Он был прав. Нельзя сидеть и терпеть. Станешь… овощем, а не человеком. Как все вокруг.

— Был прав, потому что воевал и с ним умерли товарищи? Без надежды?

— Потому что не стал прятать голову в песок.

— Не понимаю. По-твоему, лучше бессмысленно умереть, чем бороться?

— Лучше умереть, чем прятаться.

— Даже если потом победишь?

— Потом уже не будет. От тебя останется… половая тряпка. Лучше вовремя получить пулю.

— Что значит вовремя? Решаешь всегда сам. Человек или кто?

— Да что с тобой говорить… ты всю жизнь просидишь за мамой и папой, гордясь, какой ты умный.

Ушел-таки. Ну, хоть не разозлился, кажется, даже расстроился. Правда, что ли, хотел, чтобы поняли? Может…

Братец достался — не сахар… врагу такого пожелать, чтоб этот самый враг поскорее повесился. Но Марк умел думать, это открытие удивило Ренни.

Умел, и боялся оказаться неумным, лишним, униженным. И старательно защищался от всего мира.

"В детстве он гнал меня, потому что не верил и ревновал, а после… Если бы Марк чувствовал, что рядом есть хоть одно близкое существо… он бы не сделал этого. Особенно если это существо — юное и нуждается в опеке старшего брата. Но что я могу поделать, если в заботе Марка я не нуждался, и представить не могу себе такую нужду?!"

Снег засыпал подоконник, крупный снег, в сумерках похожий на сероватый сахар. Ренато сгорбился в кресле и разговаривал сам с собой. Через плечо поглядывала тишина; хороший дом, слишком хороший — не слышно позвякивания тарелок с кухни, и автомобилей не слышно. И даже голос брата не примерещится. Теперь он является воочию, и неясно, что делать с ним, и стоит ли делать что-то вообще.

Как — вопрос второстепенный, Ренато привык сперва обозначать задачу, выяснять ее целесообразность, а средства найдутся. Гору можно убрать и бесконечным движением волн, и динамитом.

"А где гарантия, что он, остановленный сейчас, не пойдет убивать через десять лет? Через пять? Нянька ты, что ли?"

"Гарантии никакой. Можно перечеркнуть имена погибших, будто их вовсе не было. А можно попытаться спасти. Всех. И Марка. И, может быть… может быть, он сумеет прожить хорошую жизнь".

Если бы Марк черпал удовольствие в боли других… если бы издевался над слабыми… может, не стоило бы уходить в мир собственных грез, потому что садист, сволочь, маньяк — это понятно. Будь Марк таким, трагедию Лейвере легче бы удалось пережить.

Конструктор, яркие пластмассовые детальки в руках семилетнего малыша. Инструкция, как собрать диковинный аппарат, то ли самолет, то ли замок. Только Ренни, читать умеющий давно, понимает не все, далеко не все. Он сообразит, если посмотрит на картинки, и если повертит части разноцветные конструктора, обязательно сообразит.

А старик, проглядывающий из малыша, как из древесного листа — прожилка, поможет ему.

Старик помнит и удивляется — такой игрушки не было в детстве Ренни…

Пятна света на полу, качаются, когда дерево за окном принимается размахивать ветками. Непременно хочется, чтобы детали располагались в центре светового пятна, только не получается, постоянно набегают резные тени.

Марк околачивается рядом, ему любопытно. Он не видел подобных конструкторов вблизи, и он убежден — конечно, забава для малышей, но карапуз все равно не справится, а вот Марк сообразил бы в три счета — и как сделать замок из самолета, и как изобрести некий свой, фантастический аппарат. Но только попробуй полезь — Ренни поднимет вой, и родители прибегут, окажешься виноватым.