Глеб Исаев - Классик (Городское фэнтези)

" Морячки на рейд опаздывают"- мелькнула мысль, однако тут же возникло сомнение. — " C дорогого пирса, занятого яхтами, катера на рейд, пожалуй, и не ходят. Похоже где-то возле одного из банкоматов меня подцепили местные джентльмены удачи.

Он не спеша двигался по дорожке, с ходу определив, что напасть гопникам на одинокого пешехода удобнее всего в тени забора, где дорожку скрывают невысокие кусты акации.

Поэтому, подойдя к намеченному участку, он внезапно шагнул в сторону и исчез в тени разросшегося кустарника. Тяжело дышащие преследователи, закрутились на месте, потеряв жертву из виду. В руках одного из них блеснул ствол.

Не ожидая продолжения, Алексей рванулся к громилам и ухватив одной рукой пистолет, другой играючи смахнул самого опасного из бандитов с ног. Пушинкой отлетев в сторону, тот грохнулся об скамью, и заворочался с трудом приходя в себя. Продолжая сжимать оружие, Алексей ткнул в живот второго нападающего. Разинув рот, поверженный свалился на дорожку, задыхаясь от боли. Последний, выхватил из-за спины нечто, напоминающее китайские нунчаку и принялся размахивать ими перед носом у Лехи. Шаг в сторону, перехват, и простой но эффективный удар кулаком в лоб охладил пыл каратиста. По инерции сделав еще пару шагов назад, единоборец свалился на спину приятелю, душевно приложившись затылком о гравий.

"Ничего, может тоже поумнеет, усмехнулся Алексей и не увидев больше желающих отведать…комиссарского тела, сунув ствол в карман, двинулся на яхту.

Можно подумать спсут тебя эти деревяшки. — Размышлял Леха. — Самое лучшее еуечаку, две литровых банки пива в обычной сетке. Кистень на загляденье. И ни один мент не прикопается. Правда и тут сноровка нужна.

Плаванье началось как то невзначай. Яхта тихонько выбралась из бухты, миновала мигающий на длинной песчаной косе маяк, и уже скоро в прибрежной дымке скрылся не только сам порт, но и контуры города. Алексей до этого не ходивший в море на судах малого водоизмещения, оказался неприятно удивлен тем, что казавшееся тихим и ровным с берега море прилично покачивало судно. Но

Марк, настроив приборы, включил автопрокладчик. Яхта, рассекая волны, ходко двинулось вдоль побережья, то слегка удаляясь, то вновь приближаясь к нему.

Устроившись в низеньком кресле, Алексей щурясь от залетающих соленых брызг вдыхал свежий утренний бриз. — Красота — прокричал он капитану.

— ОК. — Жестом согласился тот, и еще раз проверив приборы, спустился с мостика.

— До захода еще часа три. — Сообщил он пассажиру. — Посиди, а когда замерзнешь, спускайся ко мне, попьем кофе.

Сидя на носу рассекающей свинцовые волны яхте Алексей раздумчиво следил за кружащими над самой поверхностью воды альбатросами. Заметив, что продрог, встал, и, покачиваясь, спустился в каюту, где сидел капитан.

— Кофе? — протянул немец кружку с ароматным напитком. Крепкий кофе, монотонный стук двигателя, тепло каюты: все настраивало на философский лад.

"Не так уж и плохи дела. Прорвемся". — Алексей потихоньку приходил в себя после суеты и нервотрепки последних дней.

Казалось, все происходило не с ним, а с героем третьеразрядного боевика. Разговорившись с капитаном, узнал, что Марк — из восточных немцев. После объединения уволился с работы и вышел на пенсию. К новой стране и порядкам так и не привык. Сидел в своей квартирке в бывшей восточной зоне и ничего уже от жизни не ждал.

Но тут умер дальний родственник Марка. Сам из западных немцев, он сколотил после войны неплохой бизнес, и оставил родне наследство. Его доли как раз хватило на покупку старого японского катера. Около семидесяти тысяч евро. Отремонтировал и переехал на судно. Жил почти кругдый год, только зимой ставя на стапель для ремонта.

На жизнь хватает, а главное никого рядом, спокойно. — Закончил пассказ немец.

— А зачем тебе, Алекс, понадобилось тащиться вокруг Европы таким образом? — напрямую спросил он когда наступила его очередь спрашивать. — Только не говори мне о круизе и романтике. Две с лишним тысячи миль в такое время, да на таком судне — скорее экстрим, чем развлечение. Северное море, это не Адриатика. — Он хитро глянул на спутника.

Алексей пожал плечами. — Скажем так, вышли некоторые сложности с очень влиятельными соотечественниками на Родине.

— Нет, нет, криминала никакого. — Заметил он кислую гримасу капитана. — Просто, я помешал им устранить проблемы и стал неугодным. Хочу переждать пока не успокоятся. — Чуть покривил против правды рассказчик.

Алексей решил что ничем не рискует сообщив спутнику эту версию.

— Ему то какой профит меня сдавать? Да еще надо знать кому. А если вовсе наврать, запутаюсь, начнет коситься.

— Что ж, логично. — Согласился капитан. — Здесь мы как на острове. Ладно, захочешь- расскажешь нет, не надо. Мне чужие секреты ни к чему. А что не соврал, или почти не соврал — молодец. Я обман за милю чую. Или как вы русские говорите: "за версту".

Он допил кофе и встал. — Пойду, гляну на приборы, а ты отдыхай. Завтра минуем канал и за ночь выйдем к Гельголанду, а там потихоньку и до пролива далеко.

— В смысле до Ла-Манша, — закончил мысль капитан.

Следующие сутки шли через канал. Урбанизм однообразно строгого пейзажа, близость громадин океанских судов не располагали к беседам. Капитан торчал на мостике постоянно переговариваясь с ведущим его диспетчером, а Леха отсыпался а каюте.

Однако на утро третьего дня вышли на чистую воду, и уже спокойно двинулись на юго-запад. Проходящие мимо сухогрузы раскачивали небольшую яхту словно в шторм. День прошел в заботах, ближе к обеду зашли в акваторию порта.

— Антверпен. Сообщил Марк заглянувшему на мост пассажиру. — Заправимся и дальше.

Алексей пожал плечами и снова вернулся в каюту.

Вот уж точно романтики ни на грош. Скука. В конце концов миновали пролив и обогнув мыс со смешным названием Сен-Мало, вышли на просторы Атлантики. Бискай будем пересекать по открытой воде. — Капитан не особенно уверенный понял ли его пассажир, ткнул пальцем в атлас. Вот. — Он провел черту, перерезав залив почти поперек, это международный маршрут. Нормально.

Короткая фраза вместила в себя совсем не то, что ожидал сухопутный Алексей. Океанская волна бросала судно так, что от души «потравил» и лежа в каюте, отпаивался виноградным соком с сухарями, одновременно удивляясь стойкости капитана, снующего по палубе, как ни в чем не бывало.

— Привычка. — Отмахнулся тот. — Сперва тоже пластом лежал.

Ближе к вечеру волны стихли, и пассажир смог выбраться на палубу.

Зрелище поразило.

— Красотища то какая. — Восхитился он.

Марк, стоящий на мостике, согласно крикнул. — Я потому и в море ушел, что никакой суеты и сволочности, только море, солнце, ветер. Мы немцы — сентиментальны.