Глеб Исаев - Классик (Городское фэнтези)

Сделал вид, что хочет развернуться в обратную сторону. — Тебе жить, подруга. — Буркнул, уже теряя интерес к собеседнице.

Блеф сработал. Она нервно затеребила ручку сумочки. — Я ничего не знаю. — В голосе прислуги зазвучало отчаяние. — Он сказал, выгонит. А у меня дочка…

— Ну и что теперь? — Леха продолжая исполнять роль, холодно взглянул на точеную фигурку спутницы. — На панель пойдешь. Не велика наука.

— Иди ты сам… — Вдруг отрезала еще секунду назад оправдывающаяся женщина. — Много вас, советчиков. Умные. Ну, иди, чего стоишь? Докладывай.

Она решительно развернулась и, поскальзываясь на заледенелой корке жесткого снега, зашагала в сторону проносящихся по дороге машин.

"Во как? — Леха не ожидавший от нее такого поведения, замер. — Ишь ты, гордая

Он выждал пару мгновений ожидая, что Мария обернется. Но его спутница, потеряв всю женственность и грацию, широко, по мужски шагая, двигалась прочь.

— Интересное кино? Надо глянуть. — Он запахнул ворот декоративной дубленочки и неторопливо зашагал следом.

Пройдя с десяток метров, свернул с утоптанной дорожки, и, прикинув направление, рванул напрямик, проваливаясь в снег. Марш-бросок под прикрытием редких деревьев и кустарника закончился у дороги. Всмотрелся в показавшуюся из-за поворота фигурку, и сполз в канаву, идущую вдоль дорожного полотна.

— В сумерках и не углядит. — Резонно рассудил наблюдатель, зябко переступая ногами в сугробе.

Захрустел под сапожками Марии наст, и вот уже мелькнул на фоне лилового неба краешек ее мехового берета.

— Отлично, вот и гости. — Леха прислушался. — Скрипнули стертые колодки. Щелкнула дверца остановившейся неподалеку машины, и до слуха донесся грубый мужской голос.

— Как ушел? — Недоуменно произнес невидимый автовладелец. И куда? Назад? Ты чего, стерва? Раскололась? Прозвучала нелестная характеристика моральных добродетелей оплошавшей наживки.

Однако в ответ Леха с удивлением разобрал вполне разборчивый и крайне матерное пожелание. Суть которого можно было охарактеризовать предложением нетрадиционного секса с ближайшими родственниками водилы.

— Козлы. — С отчаянным вызовом закончила она монолог. — Мало вам, что все под себя захапали, весь город. Да я сказала. И что?

Хлопнуло, словно кто-то со всего маху ударил в волейбольный мяч. Голос прервался.

— Даму, по физиономии? Быдло какое-то. — Впрочем, недоумение это Бессонов озвучил, уже выбравшись на обочину.

Взгляду открылась простая и предсказуемая картина. — Лежащая в снегу фигурка, и здоровяк в короткой, отороченной белым мехом куртке, стоящий возле потрепанной девятки. А на заднем плане, возле машины, виднелся еще один персонаж. В руке у подельника виднелся удлиненный глушителем ствол.

Леха успел заметить, как дернулась рука, наводя смертоносную игрушку на поверженную жертву.

Забыв все хитроумные финты и уловки, которые вбивал ему в голову Гном, Алексей сгреб в охапку победителя женщин и провел коронный бросок. Сказалось борцовское прошлое. Наработанные тысячами повторений движения слились в одно. Мелькнули в вечерней дымке обутые в разношенные дерьмодавы ноги, и амбал, описав в воздухе изящный пируэт, рухнул на растерявшегося стрелка. Выстрел прозвучал глухо, почти неслышно.

Тело здоровяка снесло своего палача с обочины. Удар бампера пролетающего мимо Камаза отбросил парочку далеко в сторону. Завизжали тормоза. Тяжелый грузовик развернуло поперек дороги.

Остановить идущий на скорости большегруз непросто и на сухой трассе, а на скользком, припорошенном снегом асфальте, и вовсе невозможно.

Грузовик исполнил разворот вокруг своей оси и плавно сполз под откос метрах в ста от места аварии.

Ждать дольше Алексей не стал. Приблизился к стонущей Марии, легко, словно ребенка ухватил ее за ворот и понес к одиноко стоящей у обочины девятке. Засунув тело женщины в салон, прыгнул за руль и выжал педаль сцепления.

Прогретый двигатель рыкнул глушителем, и машина, выбрасывая из-под колес мелкий гравий, выпрыгнула на трассу.

Проезжая мимо грузовика, Леха с облегчением заметил стоящего в снегу водителя.

А вот судьба остальных участников происшествия его вовсе не озадачила. — По Сеньке и шапка. — Никто вас сюда силой не гнал, сами хотели. — Он глянул в зеркало на лежащую ничком пассажирку. — Ничего, оклемается. Ударил хоть и сильно, но судя по звуку ладонью. Максимум — синяк, может, пара ссадин, ерунда.

Затеянное Алексеем дознание имело под собой вполне веские причины. Уж больно активно исполнял свою роль однофамилец знаменитого часовщика. Впрочем, перечислять все его промахи было даже не интересно. Ну что сказать, паренек, скорее всего, оказался перед выбором, и сделал его. А то, что страх перед Московскими хозяевами победили доводы Молдаванина, так это и не мудрено. До бога высоко, до царя далеко. А жить ему здесь.

Проехав несколько километров, машина свернула на неприметный зимник. Ничего, лучше по кочкам, чем объясняться с милицией. — Рассудил рулевой. Сотовые телефоны сейчас у каждого, а на «учетное» Гаишники быстро прилетят. Пусть водитель Камаза и не успел разглядеть лица, но машину точно запомнил.

Дорога ушла в сторону от трассы и запетляла между березовых рощиц. Тем временем уже вовсе стемнело. Алексей включил фары и снизил скорость до минимума.

Голос с заднего сидения оторвал от наблюдения за дорогой.

— Где я? — Видимо Мария умудрилась пропустить все самое интересное, и сейчас пыталась понять, что с ней произошло.

— По идее вы уже должны быть на дороге к вечности. — Незамысловато пошутил Леха. — Но, благодаря моему вмешательству сумели отсрочить это событие. А вот надолго или нет, зависит теперь только от вас.

— Ох. — Простонала пассажирка, когда машину тряхнуло на кочке. — Голова.

Он остановил машину, и повернулся к спутнице. — Ну? Будем говорить? Хотя, с другой стороны, ничего нового я от вас услышать и не надеюсь. Что же мне с вами делать? Ребятки, увы, пострадали куда больше вас. Так что…

— Поверните ко мне зеркало. — Попросила Мария, — и свет включите.

"Вот народ? — Изумился Леха. — Я ей про два трупа, а она про зеркало"?

Выполнил просьбу и тактично отвернулся. — Один из них собирался к слову застрелить именно вас.

Она огорченно провела пальцем по ссадине. — Больно. А Борька давно к тому шел. Его уже два раза сажали. И все знают, что он бандит. Только в суде никто об этом говорить не стал. Был, правда, один. Степанович с микрорайона. Он заявление написал. Только пропал потом. Все знают, дружки Борькины его и прихлопнули, но молчат. Так чего мне эту сволочь жалеть?

— Логично. — Леха уже более внимательно посмотрел на свою спутницу. — Скажите, а вам не страшно?