Леон де Винтер - Право на возвращение

Они вошли в круг света, отбрасываемого фонарем под крышей, О'Коннор наступил на рассыпанные покупки, пакетик с М&М лопнул, и сладкие разноцветные пуговки раскатились по плиткам пола.

— Света не зажигать, — сказал Брам.

Он шел вслед за едва передвигающим ноги человеком, слушая, как хрустят раздавленные конфетки. Они вошли в кухню, по-американски просторную, со столом для готовки посредине и огромным двухдверным холодильником. В полутьме, отражая свет уличного фонаря, блеснула кухонная раковина. Браму бросились в глаза цифры на дисплее магнетрона: 8:14. Пахло краской, свежей штукатуркой и ошкуренным деревом — запахами дома, готового к приему семьи, в которой будут расти дети и праздноваться дни рождения, и противень с печеньем будут вынимать из духовки и ставить на каменный стол, чтобы остыл.

Дверь в холл была открыта, лестница широким винтом закручивалась вверх, к спальням; здесь пахло паркетным лаком.

О'Коннор, едва переставляя ноги, опустив голову, шел вперед, ошеломленный тем, что делал с ним человек, распоряжавшийся сейчас его жизнью.

— Куда ты идешь? — спросил Брам.

И он, едва пошевелив головой в направлении двери, ответил:

— Туда.

— Я за тобой, — отозвался Брам.

Уличный фонарь остался далеко позади, но на газон за окном откуда-то падал свет, подчиняясь сложным законам отражения; коллегам его отца ничего не стоило бы мигом рассчитать и объяснить ему, как это вышло.

О'Коннор толкнул дверь и вошел в комнату, ступая по лежащему на полу толстому ковру. Потом остановился. Комната, очевидно, планировалась как кабинет, но О'Коннор поставил в ней кровать, телевизор с DVD-проигрывателем и торшер.

Брам обошел его, закрыл вертикальные жалюзи — ламели, без которых, кажется, не обходится ни один американский дом, и только потом включил свет.

— Садись на постель, — сказал Брам.

О'Коннор перешагнул через валявшиеся у постели журналы и повалился на кровать, разинув рот, словно от этого уменьшалась боль в связанных за спиной руках.

В стене над кроватью — встроенный сейф с электронным кодовым замком.

— Два два — четыре четыре? — спросил Брам.

О'Коннор кивнул.

— Ты помнишь меня?

— Нет.

— Я раньше жил на… Гудхилл роад.

О'Коннор молчал.

— Ты украл у меня малыша. Что ты сделал с ним?

— Я ничего не делал, — сказал О'Коннор хрипло.

Брам, продолжая держать О'Коннора на мушке, ногой придвинул к себе журналы. В основном там были фотографии юношей и мальчиков. Некоторые касались вопросов строительства, была и брошюра о сейфах. Под кроватью валялись неподписанные диски.

На ковре остались грязные следы от новых башмаков Брама, ясно, где он набрал грязи, — на лесной дороге. Не почистить ли ковер?

Он спросил:

— Где фотографии твоих жертв?

— У меня нет жертв, — прошептал О'Коннор.

— А что ты держишь в сейфе?

— Деньги.

— Сколько?

— Тридцать тысяч.

Брам взглянул на сейф, штукатурка вокруг дверцы еще не совсем высохла.

— Сейф новый?

— Да.

— Только что поставлен?

— Два дня назад.

— Открой.

— Код: два два — четыре четыре.

— Открой сам, — сказал Брам.

— Нет.

Брам взял карманный фонарь и ударил О'Коннора сбоку по голове, несильно, но фонарь был тяжелый, и от удара осталась рана. О'Коннор снова повалился на постель, на этот раз молча, одинокий и беззащитный, кровь потекла по щеке и из уха.

Брам был в бешенстве от происходящего. От неверно принятого решения, заставившего его проявить жестокость. Надо было просто убить его. Сразу. Рванув О'Коннора за веревку и понимая, что от резкого движения боль взорвется в его спине и плечах, он заставил его подняться. Прислонил О'Коннора к стене, возле четырехугольной стальной дверцы сейфа, врезанного в стену на высоте человеческого роста. Швейцарским ножом разрезал веревку и отошел на несколько шагов в сторону.

Руки О'Коннора бессильно повисли вдоль тела. Он стоял, безразличный и неподвижный, опустив голову.

— Открывай, — сказал Брам.

О'Коннор не пошевельнулся.

У Брама не оставалось выбора. Он вытащил пистолет и взвел курок. Его рука дернулась в сторону от отдачи, раздался выстрел, прозвучавший в небольшом помещении, как разрыв гранаты, и из стены вокруг сейфа посыпалась еще сырая штукатурка.

Запах пороха наполнил комнату, боль отдалась в плече — вот дурак, надо было стрелять с двух рук. Он стоял позади О'Коннора и не мог видеть его лицо, но часть обломков, несомненно, его задела.

Выстрел никак не повлиял на О'Коннора.

— Я хочу, чтобы ты открыл эту штуку.

О'Коннор молчал.

— Если ты выживешь, — сказал Брам, — если ты выживешь, то получишь пожизненное. Одно могу сказать точно: если не сделаешь того, что я сказал, мало тебе не покажется.

Абсурд, взрослые, нормальные люди так не разговаривают. Вот только «нормальный» — это понятие, которое четыре года назад выскользнуло у него из рук. Он не знал, что делать. Он не мог решиться убить этого типа. Но он назвал ему адрес — Гудхилл роад. Интересно, сдаст ли О'Коннор его полиции? Или будет молчать, чтобы не вызывать к себе чрезмерного интереса?

Что там такое с этим сейфом? О'Коннор дал ему код, и если он неверный, от этого у Брама есть лекарство: пистолет с оставшимися девятью патронами, чтобы вытащить из него настоящий код.

Что-то показалось ему подозрительным — и внезапное воспоминание о случившемся четыре года назад заставило Брама из-за широкой спины О'Коннора протянуть руку к дисплею сейфа. Два два… и прежде, чем он нажал следующую цифру, О'Коннор зашевелился.

В тот день, за два часа до катастрофы с исчезновением Б., О'Коннор привез им рекламы охранных систем, о которых просила Рахель, и сказал об одном из сейфов, что после набора определенной комбинации он взрывается. Пригнувшись, Брам ждал щелчка.

О'Коннор нажал на четверку и сказал:

— Мне нравятся эти цифры, вот и все.

И снова нажал на четверку. Ничего не случилось. Секунды текли. Взрыва не было. Брам выпрямился и увидел, что О'Коннор открыл дверцу сейфа и отступил в сторону, глаза его забегали. Этот сейф, значит, не взрывался. Но может быть, что-то случится, если Брам сунет в него руку?

— Я хочу посмотреть, что там лежит, — сказал Брам. — Доставай-ка все сюда.

И подумал: а что, если у него там оружие? И не этого ли добивался О'Коннор, устраивая здесь цирк, чтобы Брам велел ему лезть в сейф? В такой ситуации все было двойственно, каждый шаг мог оказаться неверным.

— Ладно, я сам, — сказал Брам.

Он повел дулом пистолета, показывая О'Коннору, что тот должен освободить место.

О'Коннор отошел в сторону, и Брам, протянув руку, ощупал кончиками пальцев гладкий металл дна. Никакого оружия. Несколько компакт-дисков и DVD. Зачем держать DVD в сейфе?