Александр Казанцев - Озарение Нострадамуса

— А что? Что же тебя, интересует?

— Хрущева жалко! Он полет мой поддерживал, во Внукове меня встречал.

— Ну и что? Подумаешь. Хрущев!

— Большой и сердечный человек был.

— Это Хрущев-то? Ну. загнул, Юра!

— Замечательный был человек. Страну хотел накормить. И зря ему кукурузу в укор ставят.

— Может, и сняли его зря?

— Конечно, зря! Он в коммунизм хотел наше поколение привести. Я ему всей душой предан был.

— Значит, Хрущеву, не Брежневу?

— Брежнев больше звезд имеет, чем я или Никита Сергеевич, но его забудут… или нет, не знаю…

— Значит, тебя не забудут? А его?

— Он — руководитель одной страны на планете, а я, вернее меня сделали принадлежащим всей планете…

— Значит, Брежнев зря Хрущева заменил?

— Да отвяжись ты… — воскликнул Гагарин и уронил голову на стол, разбив при этом свой бокал.

Его сосед на правах «друга» потащил его в травмпункт, где Гагарину наложили швы на лице.

— Неленька! Вы так говорите, словно сидели с ними за столом.

— Мне это вовсе не обязательно. Я знаю ситуацию того времени. «Шестидесятников», которых давили. Сахарова, которого слушать не хотели. А теперь еще мы знаем признания Семичастного, который в свое время был председателем КГБ и свидетельствует теперь о задании убрать Хрущева, полученном им от Брежнева. Вспомните, как расправлялись тогда с шестидесятниками. Физическое устранение, высылка или психушка.

Званцев прервал фантазирующую кинематографистку:

— Ну, знаете, это, я бы сказал, некая вольность.

— Эта вольность допущена мной, исходя из документальных сведений, которыми я располагаю.

— Документальных?

— Вот именно, ангел мой! Надеюсь, вы читали в московской газете о телефонном звонке в Звездный городок от какого-то человека, который голосом Гагарина попросил своего былого друга навестить его в больнице, где он подлечивает свои нервы, добавив: «Давно мы с тобой не виделись», и назвал друга так, как только Юра знал. Космонавт же из Звездного городка спросил адрес и, доложив по начальству, помчался в психиатрическую больницу.

— Но в газете сообщалось, что он не нашел там Гагарина.

— Потому что пациент, которого ему показали, был выше ростом Юрия Алексеевича и вообще не был им.

— В психиатрических больницах содержатся, как вы знаете, и Наполеоны, и Есенины, и другие исторические личности. Мог там быть и бедняга, вообразивший себя Гагариным.

— А вот и нет! Зачем тогда его увезли в другой город, в Казань?

— Казань? Почему в Казань?

— Потому что оттуда не вызовешь на свидание друга из Звездного городка.

— И он содержится в Казанской психиатричке?

— Вот именно! Там я делала съемки для одного документального фильма.

— И вы засняли там Гагарина?

— К сожалению, нет, потому что он, или, как вы все еще считаете, больной, воображавший себя им, увы скончался прежде, чем я там побывала. Но весь медицинский персонал знал его и конфиденциально поделился со мной этим.

— Неля, милая! Но это еще не доказательства!

— А для меня — полная ясность.

Званцев, потрясенный этим разговором все еще сопротивлялся, выдвигая против Нелиной версии свои аргументы.

— Но ведь нисколько не меньше оснований поверить, будто спасшийся Гагарин был похищен «летающей тарелкой» и теперь находится в космосе на другой планете, как утверждается в фильме «Планета инопланетян».

— А зачем инопланетянам это нужно? Зачем? В их зоопарке диковинного зверя показывать? Так любой другой человек Земли мог там оказаться с меньшими хлопотами. Американцы утверждают, что чуть ли не пять тысяч человек уже похищено неопознанными летающими объектами.

— Я в это не верю. Высший разум гуманен. Но списать на инопланетян всех без вести пропавших проще, чем их отыскивать.

— А нам надо было разыскивать Гагарина! И чтобы не было таких версий, какую я вам изложила, следовало бы обнародовать запись «черного ящика», предъявить два обгоревших шлема, а пока это не сделано, моя версия, опирающаяся на звонок в Звездный городок и на мои беседы с медсестрами и санитарами Казанской психиатрической лечебницы…

— И с врачами?

— Врачи обязаны придерживаться записей в истории болезни, где значилось: «параноическая шизофрения человека, воображающего себя другим, всемирно известным лицом».

— Да, — вздохнул Званцев, — и мне привелось встретиться с таким.

— Вот как? С кем же, ангел мой?

— Ваш ангел, Неленька, встретился, как и положено ангелу, не с кем-нибудь, а с самим Иисусом Христом, оказавшимся техником по телевизорам из Львова. Он приходил ко мне домой морозным днем без шапки и все хотел рассказать, как он понял, что он-то и есть Иисус Христос.

— И рассказал?

— Желая помочь ему и, честно говоря, освободиться от жутковатого гостя, я, видя его замешательство, посоветовал ему написать об этом в спокойной обстановке без моего присутствия и потом передать мне.

— И он передал?

— Нет, больше я его не видел. Может быть, и впрямь вознесся на небо? — закончил Званцев с улыбкой.

— Вы переводите наш разговор в шутливое русло, а я вам говорю о народной трагедии.

— Но она, может быть, не достовернее шекспировской? Но если серьезно, то как это могло произойти? Чтобы из самолета, вошедшего в штопор, Гагарин попал в психиатричку. Невероятно!..

— Пожалуйста, представлю это вам зрительно. Помните, как первый раз Гагарин приземлялся из космоса?

— Конечно, помню. Королев, желая сохранить Гагарина, не доверял еще парашютному спуску кабины и обязал Гагарина самого выпрыгнуть с парашютом.

— Вот, вот! И помните, его не сразу нашла поисковая группа.

— Да, кажется, не сразу.

— Я отчетливо представляю, как это произошло. Хотите, почитаю?

— Вы что? Свидетельница его приземления?

— Мне достаточно нескольких достоверных вех, чтобы увидеть все детали. Это профессиональное.

— Если написали, то, прошу вас, прочитайте.

— Пожалуйста. — И она раскрыла принесенную тетрадку. Перед Званцевым развернулся зримый эпизод документального фильма, который никем не был заснят.

«Ясный апрельский день. На просторах степей раскинулись засеянные озимыми поля.

Группа девушек в красных косынках стоит около телеги с запряженной в нее белой лошадью.

— Глядите, девоньки! В небо глядите! — кричит курносенькая.

— Парашют, девочки! Как есть парашют! — поддерживает другая. — Откуда спускается? Должно быть, наши опять сбили американского разведчика. А мы и не заметили!..

— Спускается, девочки, спускается! Ей-богу, спускается! В синем небе белеет пятнышко парашюта.

— Нюрка, распрягай коня. Скачи за властью, — распоряжается высокая, очевидно бригадир или звеньевая.

Парашют спускается все ниже и ниже. Гагарин умело приземляется, садится на землю и любовно загребает ее в горсти, черную, теплую, рассыпчатую.