Андрей Островский - Исход

Музыка стала звучать заметно тише.

«Н авешивание бирок… Дурное занятие, „парадоксально“ — всего лишь оценочное суждение. Довольно судить! Язык мой — враг мой. Даже если молчать».

Звуки стали совсем тихими, еле уловимыми.

«Где-то недалеко должна быть стена. Почему должна? И почему стена? Потому, что я так думаю. Потому, что Я. Не будет Я, не будет стены. Безотносительность и отрешенность. Тишина не только внешняя, но и внутренняя. Тишина мысли. Тихо. Тсс… ».

Винер неподвижно сидел в прежней позе. Открытые глаза смотрели в никуда, поэтому он не видел, как части города воссоединяются, с легкостью избавляясь от чуждого барьера. Музыка начала соприкасаться с пределом существования звука. Будто в знак благодарности…

Сигарета погасла. Вслед за ее кончиной последовало возникновение чувства дискомфорта. Винер стал оглядываться в поисках того, что могло его вынудить почувствовать себя неуютно. Когда он все осознал, ему стало не по себе — Винер переживал довольно странную смесь радости и страха. Весь туман, некогда окутывавший внушительное пространство комнаты, собрался в одном месте, полностью закрыв окно. Невдалеке от Винера покоилась дверь немалых размеров.

— Просто какое-то безумство вероятности…

«По-хорошему, о ней мало что известно. Кажется, я кого-то цитирую, но не важно».

— Занятно… Послушайте, если все-таки все сойдется, кем может оказаться Она?

«Кем угодно. По большому счету, все зависит от вас. Если не все, то очень многое».

Винер пристально посмотрел на замочную скважину.

— А что, если все, что сейчас происходит — всего лишь часть процесса? И как только он закончится… Вы понимаете?

«В этот раз процесс закончится лишь тогда, когда вы этого захотите. Чернила, Винер. Не теряйте голову. Ситуация действительно изменилась. Поверьте».

— Мы еще с вами встретимся?

«Непременно. Если пожелаете».

— А вы не боитесь переместиться в небытие?

«Трудно бояться того, что не в силах представить. Смерти я тоже не боюсь — мое появление было тем, что очень хорошо описывается словом „случайное“, поэтому не вижу особых причин цепляться за жизнь, если это слово уместно в моем случае. Иными словами, не беспокойтесь за меня. Таков мой ответ. Возможно, вы спрашивали о другом. Язык несовершенен. Действуйте».

Винер покрутил в пальцах перо. Затем положил его на последний использованный лист бумаги под сорокапятиградусным углом к воображаемой демаркационной линии, проходившей посередине между верхней и нижней границами листа. Вытряхнув пепел в чернильницу, он быстрым движением опрокинул последнюю так, чтобы она частично касалась пера сверху. Освобождаясь, чернила формировали завораживающую фигуру. Невдалеке возлежала пустая сигаретная пачка.

Винер забрал второе перо и направился к двери. Он инстинктивно начал думать о том, чтобы где-то раздобыть ключ. Длилось это недолго — по прошествии семи секунд он толкнул дверь, которая, как выяснилось, была не заперта. Не колеблясь, Винер вышел — прежде чем механизм привел дверь в обратное движение. В момент, когда она должна была захлопнуться, ему показались знакомыми очертания силуэта человека, находящегося поодаль, но прежде чем пришло осознание, все окружающее пространство погрузилось в густой туман.

В трехмерном пространстве повис объект прямоугольной формы, предлагающий сохранить результаты. В строке состояния отражалось время до окончания сеанса. Всего на внесение изменений выделялось семь минут. Винер перевел задумчивый взгляд на Мари.

— Ну, как тебе?

— Объясни, — попросила Мари.

Ее глаза проявляли искренний интерес. «К то может устоять перед этим взглядом?». Мари поежилась — легкое летнее платье было не лучшим вариантом одежды для температурного режима, который поддерживался в помещении. Винеру было сложно сосредоточиться в ее присутствии, но глаза девушки вынуждали сделать это.

— Схема следующая… Я задаю некоторые начальные условия различной степени строгости и описываю защитный механизм. Начальные условия нужны для формирования персонажа и элементов антуража. Обычно я указываю имя и ряд черт характера — эти данные обуславливают, так сказать, генеральное направление происходящего. Содержание же, скажем так, начинка — случайна. Программа работает на основании принципов углубленной нечеткой логики.

Формируются три потока информации — графика, звук и текст.

Последний необходим для случаев, когда персонаж молчит. Кроме того, текстовая составляющая иногда имеет литературную ценность, и этим грех не воспользоваться. Основное же назначение текста — накопление опыта. В конце сеанса, если наблюдатель не пожелает обратного, текст кодируется и приобщается к базе данных. Таким образом, каждый последующий сеанс реализуется на более высоком интеллектуальном уровне. Программа обучается, если можно так сказать…

Он сделал паузу, желая изучить ее реакцию. Мари внимательно смотрела на Винера, теребя браслет на запястье левой руки.

— То есть, — произнесла она, — никаких отработанных сценариев нет, все происходит в реальном времени… Скажи, а персонаж действительно чувствует?

— Трудно сказать… Доля самостоятельности программы очень велика, как и реалистичность. Я, все-таки, надеюсь, что не чувствует. По крайней мере, так, как мы.

— Но вероятность обратного существует?

— Несомненно. Это уже не традиционный искусственный интеллект.

Мари посмотрела на строку состояния. Времени было достаточно.

— А как ты его называешь?

— Всегда своим именем.

— То есть, это как будто ты, но виртуальный?

— Можно сказать и так.

— Послушай, зачем тебе это?

Винер уловил в ее голосе печальные нотки. На несколько секунд он закрыл глаза.

— Мари, ты ведь знаешь кто я… Я лучший программист нашего блока государств. Тебе известно, что наш блок находится в состоянии перманентной войны с другими блоками. Временные перемирия не в счет. Это иллюзия. Да, несколько десятилетий назад все отказались от ядерного оружия. Но это не привело к отказу от государственных группирований и войны, как метода разрешения политических разногласий.

Я работаю на политиков и военных. Я работаю на войну. Я мог бы отказаться, но что бы изменилось? Высокие технологии — мое призвание. Именно на том месте, где я нахожусь, я могу максимально себя реализовать. Все мы стремимся к совершенству. По крайней мере, у меня иначе просто не получается.

Очень больно осознавать, что каждая частица твоего кода потенциально отнимает жизни ни в чем не повинных людей. Выходит, что я — убийца. Не больше, не меньше. С этим крайне сложно жить.