Марина Дяченко - Пандем

Ким молчал.

– У вас сложилось представление, что именно к вам Пандем относится по-особенному? Выделяя вас из всего прочего человечества? Поздравляю, точно такое же впечатление сложилось и у меня. И у каждого – сознательно, подсознательно…

– Вы считаете, что Пандем манипулятор?

– Когда мы пойдем в лабораторию, я вам покажу наши манипуляторы, это такие гибкие захваты, которые перемещают объекты внутри экспериментального пространства… Ким, чем совершеннее средства связи, тем больше людей одновременно подвергается манипуляции. Пандем – совершенное средство связи. Результаты его практических усилий впечатляют. Человечество рвануло вперед на много сотен лет – во всем, кроме того, что касается развития личности…

– И вы думаете, что знаете, что им движет? Вы можете сказать мне о его цели?

– Мы работаем над этим, – Никас смотрел в глаза Киму большими, похожими на добрые каштаны глазами. – Насчет его цели у нас нет, честно говоря, ни одной хоть сколько-нибудь обоснованной гипотезы – пока. Но нам совершенно ясно, что он не достигает этой цели – и потому меняет тактику. Сперва уход в беседки; потом полный пересмотр методов воспитания… Он пытается вырастить новых детей, причем главное из настойчиво формируемых качеств – та самая воля, от которой первое пандемное поколение так легко отказалось… Как прогност, я вам могу сказать почти наверняка, что через пару лет система воспитания изменится и ужесточится так, что вместо доброго друга дети будут видеть в Пандеме не вполне понятное, но очень жесткое верховное божество… Другой вероятный сценарий – он перепоручит принуждение и наказание людям-воспитателям, а сам будет выступать богом-утешителем. Но этот, второй сценарий менее вероятен именно потому, что разумный человек поступил бы так. Пандем разумен, но он не человек…

– Вы считаете, ему нужно человечество, обладающее волей, – пробормотал Ким.

– Возможно… Но это только та часть правды, которую мы видим. Есть еще один очень интересный эффект – статистический… Видите ли, если в допандемном мире амплитуда между силой сильных личностей и слабостью слабых была велика, то сейчас она просто колоссальна. Человечество похоже не на лес с разным уровнем верхушек, а на поле, где исполинские деревья соседствуют не с пнями даже… С ямами в земле! Огромная разность потенциалов… И если предположить – гипотетически, – что вот Пандем приостанавливает свое присутствие… Предположить в порядке эксперимента… То несколько тысяч людей с гипертрофированной волей автоматически подчиняют себе миллиарды инфантилов! Создаются новые жестокие империи – за месяц!

«А так ли он умен», – подумал Ким в замешательстве.

– …Кстати, кое-что о цели Пандема может сказать анализ списков Первой Космической экспедиции, – бородатый Никас внимательно наблюдал за ним.

– Да? – Ким поднял голову.

– Да… Сто шестнадцать человек, мужчин и женщин, все они родились либо при Пандеме, либо незадолго до него. Разные этнические группы, разные типы темперамента, складывающиеся тем не менее в гармоничный узорчик экипажа, которому предстоит прожить в замкнутом пространстве черт знает сколько лет… Все отлично социализированы. У всех развита способность к волеизъявлению. Если отбросить некоторые специфические критерии… все-таки это космическая экспедиция, к каждому члену ее предъявляются чисто «технические» требования… есть гипотеза, что команда Первой – отобранные Пандемом по известным ему признакам удачные особи, которые где-то там составят удачный социум… Простите, Ким, но у меня запланирована работа на сегодня. У вас есть еще вопросы?

Миша Каманин терпеть не мог школьной практики.

В прошлом году – однажды – был единственный раз, когда Миша на практике все сделал правильно. Им было по семь-восемь лет, учитель задал задание – провести какой-то несложный опыт и записать результаты. Опыт-то простой, но работали две команды в одной комнате – на время, и самое скверное, что негатрон был только один, а из комнаты выходить запрещалось!

Кирилл, командир команды-соперника, все решил быстро и просто. Он всегда решал быстро и просто – Миша давно считал его любимцем Пандема; Кирилл разделил свою команду на две части: пока сам он с помощницей ставил опыт, оставшиеся трое пацанов и здоровенная девочка не без успеха удерживали всю Мишину команду в дальнем от негатрона углу.

Наверное, Миша мог бы сражаться. Их было больше – шестеро против четверых, они могли бы смять заслон и хотя бы сорвать несправедливому Кириллу опыт. Тем не менее Миша все десять минут простоял на месте, громко доказывая своим и чужим, что драться за прибор не следует, что в любой ситуации надо искать компромисс, что они бы прекрасно успели, если бы договорились между собой…

Команда Кирилла получила десять очков и полную победу, Мишина – ноль очков и поражение. После короткой мрачной перемены все пошли в школьную беседку, и там-то Пандем выдал по первое число Кириллу и его команде. Победа, оказывается, была фальшивой, на самом деле прав был Миша, который не принял предложенных Кириллом правил игры…

Ох, как Кирилл тогда возмутился. Он ведь привык выслушивать от Пандема похвалу; забыв о здравом смысле, он принялся доказывать, что Миша отказался от борьбы не из благородства, а из трусости. Миша знал, что он прав, и Пандем знал, что он прав; ребята и девчонки из обеих команд тоже склонялись к тому, что Кирилл прав, тогда Пандем неожиданно всех отпустил, кроме Кирилла, который остался с ним один на один…

Надо сказать, отношения Кирилла и Миши после этого не испортились, наоборот – стали как-то спокойнее. Кирилл даже попросил прощения, что обозвал Мишу трусом; как бы Мише хотелось, чтобы Кир извинился до разговора с Пандемом, а не после него!

Пандем почти каждую неделю находил за что похвалить Мишу, тем не менее Мише казалось, что хвалят его за какие-то пустяки. Когда наступило время следующей практики, Миша бесхитростно повторил однажды опробованную находку: не стал соперничать за какой-то там необходимый ресурс, а всю игру втолковывал о необходимости компромисса; оказалось, что он был не прав. Оказалось, что в этой новой практике соперничать как раз надо было; Пандем надавал по ушам теперь уже Мише, и даже осторожные утешения Кирилла не могли подсластить пилюлю.

«Тебе надо самому себя строить, – говорил Пандем в беседке, – пока ты не преуспел в этом строительстве, ты не видишь себя, не осознаешь своего права на внутреннее движение, ты боишься даже попробовать, а чего бояться, я же с тобой… Пробуй!»

Миша обещал.

Сегодня снова предстояла практика. Каждый получил задание в запечатанном пакете; в комнате было очень тихо, пока все сидели, уткнувшись в мониторы. В самом задании ничего особенного не было, это была спортивная эстафета; Миша не любил спортивностей, но «социалки» пугали его куда больше. Самое плохое выяснилось потом – оказывается, эстафета будет проходить в режиме «сенсор».