Константин Рольник - Расстановка

— Стихийный бунт?

— Да… Мы пытаемся просвещать массы, но силенок у нас и на это не хватает… Так что бунт будет стихийным. Но на пике этого бунта мы должны внести в него сознательность, дополнить его заговором. И превратить бессмысленный бунт в осмысленную революцию. На фоне бунта, отряды повстанцев организованно возьмут под контроль ключевые центры власти: дворцы правителей, телебашни, узлы компьютерной связи, казармы, арсеналы, вокзалы, и так далее. Как в Славном Семнадцатом.

— Как я понимаю — заметил Николай — эта революция не совсем пролетарская?

— Ударной силой стихийного бунта, по нашим прогнозам, станут наемные работники, пролетарии физического и умственного труда. Это большинство, которое угнетено сегодня. Сложнее с ударной силой ре-во-лю-ции… Революции, а не бунта…

— То есть с активистами?

— Да, с авангардом. Наши двери открыты для выходцев из всех классов общества. Никакой социальной дискриминации! В рядах повстанцев есть и богатые люди, и те кто сейчас вынужден работать в полиции, в аппарате, в бизнесе. Мы требуем от наших товарищей только одного — согласия с нашей идеологией. В Союзе Повстанцев нет разве что церковников — именно потому, что сама их идеология противоречит нашей. Мы принимаем всех, кто согласен с программой, будь он буржуа или пролетарий. Уж тем более нет у нас дискриминации по принципу нации или подданства — мы ведь космополиты.

— То есть вам важно одно: работает данное лицо на реакцию или на прогресс?

— Да. Тут не "классовая борьба", а борьба между Добром и Злом. Ведь властные реакционеры, те кто тащит страну в средневековье — это, объективно, злодеи! По результатам их действий. Злодеев мы караем сейчас, а в будущем истребим.

Рэд одел на нос очки с простыми стеклами, в толстой роговой оправе: меняют лицо до неузнаваемости. Вдумчивое молчание слушателей поощряло его.

— Злодеев правящих — крохотная горстка. Есть и злодеи помельче — обычные садисты и уголовники, прикрывшиеся погонами полицаев и статусом начальников. Нынешняя система их поощряет. А мы их караем, чем завоевываем симпатии населения. Возмездием заняты наши "группы действия". Набранный таким образом авторитет как раз и позволит нам лидировать в будущем бунте. Массы увидят в нас защитников задолго до восстания.

— Логично, что и говорить — протянул Алеша — Итак, боевые отряды Союза Повстанцев на фоне бунта захватывают центры власти, берут власть в свои руки. И, как мы вчера говорили, принимают законы и планы, помогающие внедрению новой технологии. Я верно понял? Это как план электрификации, в Славном Семнадцатом: был принят в первые же годы после революции. Так?

Рэд кивнул.

— Революционеры прошлого, сто лет назад, внедрили ту технологию, которая у них была — электростанции, ЛЭП, энергосистему. Строили новейшие заводы по иностранным образцам. С этим они справились. И многие проблемы были решены. Но технологии, которая могла бы освободить массы от труда и дать каждому по потребностям, у них не было. Просто не было. Нельзя внедрить то, чего нет. Развитие революции тогда уткнулось в отсутствие технологии, и революция переродилась. — Рэда затянул паузу, перед тем как высказать ключевой аргумент — Другое дело сейчас. Такая технология имеется, как опытный образец. А способность внедрять технику по готовым образцам, при современном производстве возросла тысячекратно — уже не потребуется для этого осваивать непроходимые нежилые районы, прокладывать в тайге железные дороги, электросети, налаживать компьютерную связь. Это все уже есть, а на такой базе строить новое куда легче.

— Вы говорите, технология быстро внедрится, поскольку уже построена инфраструктура… — заметил Николай, писатель и гуманитарий — Я хотел бы дополнить: быстрее пойдет и просвещение масс. Сто лет назад учителям приходилось ехать в глушь создавать ликбезы… А вы, сегодняшние революционеры, способны поднять уровень масс за год или два, используя компьютерную сеть. Просто издав декрет об отмене всех ограничений доступа к информации, принятых прежним режимом. Сделать информацию общественной собственностью, смести все барьеры на пути к ней, как политические так и коммерческие… С компьютерной сетью, эта задача решается одним революционным декретом.

— Вы совершенно правы. — кивнул Рэд.

Он одел встрепанный парик на коротко стриженую голову и принялся расчесывать.

— М-да, барьеров правительство установило много — подал голос Алексей, уводя разговор чуть в сторону — с 4002 года в Рабсии ввели предварительную духовно-полицейскую цензуру над сетью.

— Это и привело к тому, что подполье сейчас для связи использует лишь тайники и связников-курьеров, а не сеть. — заметил Рэд — Раньше у многих и в голове не умещалось, что децентрализованную сеть могут так зажать в одних руках. Логика нового средневековья, ничего не попишешь — чтобы навязать массам абсурд, контроль над информацией должен быть тотальным. Но нет худа без добра! Если управление сетью собралось в немногих узлах, то узлы эти можно штурмовать! Отряды повстанцев смогут взять их под контроль так же просто, как телебашни и редакции газет. Технически сеть была перестроена еще в 4002-м, сейчас она предельно централизована. Захватив эти пункты и перебив цензоров, можно использовать сеть для просвещения — пресекая разве что контрреволюционную пропаганду. Централизация, как видите, палка о двух концах. У нынешних правителей в сети свобода только для мракобесов, а у нас будет — для всех, кроме мракобесов.

— Постойте — недоверчиво возразил Алексей — Если нынешнее правительство зажало сеть в своих руках, то почему мы должны верить вашему новому? Это не только информации касается. Вопрос шире: что вам поможет избежать перерождения? Ведь был уже негативный опыт. Да, революция в Славном Семнадцатом многого добилась, превратила страну в индустриальную. Но ведь потом революционеров сменили бюрократы, они растащили собственность по своим карманам и революция умерла. Почему при вас будет иначе? Это же главнейший вопрос. Я вам вчера его задавал, ответа так и не услышал.

— Сейчас я вам отвечу. — Рэд сделал отстраняющий жест ладонью — Прошлая революция переродилась потому, что не было технологии, позволяющей преодолеть скудость. Возникала нехватка благ, нужен был распределитель, им стал чиновник. Какое-то время по инерции он играл прогрессивную роль, а затем началось гниение, деградация, распад.

Подпольщик взглянул на часы: для беседы время выкроить еще можно. Он поуютнее расположился в кресле.

— Что будет в этот раз? Мы уже говорили: внедрять новую технику на современной базе намного проще, чем сто лет назад. Более того, часть мощностей первых 3D-станков переключат на производство деталей для таких же машин, то есть на саморепликацию.