Константин Рольник - Расстановка

Из ближнего подъезда стремительной походкой вышел еще один юноша, румяный, с интеллигентным лицом. Он подошел к слушателям в тот момент, когда Батуронис произнес последнюю фразу.

— Привет, ребята! Здорово, Янек… Ой, что это с тобой? На тебе лица нет… Заболел, что ли?

— Привет, Артур! Да не заболел, а побили меня полицаи…

— Где?

— Говорю же, на митинге… О-о-х…

— Как ты там оказался-то? Ты же вроде не увлекался политикой, ты у нас больше литературу уважаешь. Классику. И про какую это притчу ты говоришь?

— Да из-за нее, в общем-то, я и пошел туда. Я прочел притчу писателя Льва Николаевича Полнова. О-ох… Притчу о крестьянской семье, что старика своего за печку отправила и стала кормить из свиного корыта…

Остальным ребятам стало скучно слушать одно и то же, да и книги читали из них лишь немногие. Поняв, что Янек собирается рассказывать притчу заново, некоторые из них отошли от беседующих и направились кто куда. Но Батуронис более всего хотел рассказать о своих злоключениях именно Артуру Новикову. Этот вдумчивый студент-историк был способен понять моральные мотивы Янека. Действительно, собеседник заинтересовался:

— Я не помню всех притч Полнова, у него их много. Зачем старика кормили из свиного корыта, при чем тут митинг и твое избиение?

— Ну, в притче… О-о-х… У старика руки тряслись, он щи проливал на стол. Тогда сын и невестка решили его держать за печкой и кормить из корыта. А потому увидели, что их сын выстругивает из дерева маленькое корытце. Они спросили у малыша: зачем он это делает… А тот и ответил: я вас из этого корытца буду кормить, когда вырасту… Как вы сейчас кормите моего дедушку … О-о-х… И вот когда я эту притчу прочел, то понял: наша власть с пенсионерами так же обращается…

— …Как с тем стариком, да? — угадал Артур — Ты имеешь в виду недавнюю отмену льгот на проезд, полагавшихся пенсионерам?

— Угу. И вот надо же, когда я проводил это сравнение, мне и попалась листовка с приглашением на митинг…

— И зачем тебе это надо? — бросил один из слушателей, прыщавый парень с хитрыми узкими глазками, в циничном смешке обнажив гнилые зубы — Ты что, самый умный, что ли? Какая тебе разница?

— Ты меня не поймешь, Ловкачин… И вообще, отойди — от тебя несет водкой. Я вот для него говорю — Янек указал на Артура — Он поймет… О-х-х… Ну вот, я и отправился туда… Нельзя быть равнодушным — это пособничество злодейству… О-о-х….

— Продолжай, Янек, я понимаю — кивнул Новиков — А что ты такого сделал-то, что тебя так побили? Вроде не похож на хулигана, и никогда не был склонен к беспорядкам. Сколько тебя помню — ты либо с книгой во дворе, либо с видеокамерой — снимаешь любительские сюжеты о нашем Урбограде. Тебе бы режиссером быть, а не юристом…

— О-х-х… Не говори мне о видеокамере… Из-за нее вся беда и случилась… Я с ней действительно не расстаюсь… Взял ее и туда — чтобы запечатлеть это интереснейшее событие в жизни города… Ведь именно по таким кадрам будущие историки, вроде тебя, смогут судить о нашем времени… Без прикрас… Ну вот. Пришел к мэрии пораньше, чем было указано в листовке. Ты же меня знаешь, я всегда точен в отношении времени.

— Да, по тебе можно сверять часы — улыбнулся Новиков — Очень уважаю это качество. Ну, а дальше?

— Собрались люди, начался митинг… Я вообще удивляюсь, что его разрешили.

— Иногда разрешают… Медвежутину такие сборища совершенно не опасны, ему они даже нужны. Для отчета перед всем миром …

— Да… О том, что у нас есть свобода собраний — Янек рассмеялся кашляющим смехом — и надо сказать, он успешно втирает очки наивным иностранцам. Ну вот … Как принято в последние годы, митинг окружали ОПОНовцы. Из своих железных щитов они вокруг митинга выстроили прямоугольник — чтобы из автобусов, проезжавших по проспекту, никто не увидел бы, сколько людей собралось и чего они требуют … В этом прямоугольнике была лишь одна узкая брешь… Там поставили воротца с металлоискателем — якобы для нашей безопасности. И каждого пришедшего на митинг пропускали через эти воротца, а при этом фотографировали. Все это напоминало концлагерь, а не митинг.

— Вас снимали? И куда пойдут эти фотографии? — осведомился один из слушателей

— Откуда я знаю? Наверное, в РСБ. Я не жду от них ничего хорошего…

— Так зачем туда пошел, если они фотографируют? — недоуменно спросил Артур.

— А разве я делал что-то противозаконное? О-х-х..

Артур Новиков был внешне спокоен, но ему захотелось громко и язвительно расхохотаться от подобной наивности. Очевидно, Янек не понимал того, что сам Артур уяснил твердо: власть ведет против народа истребительную войну. А на войне нельзя следовать законам, которые пишет неприятель — проигрыш обеспечен. Артуру захотелось еще раз проверить эту мысль практикой: ведь свой вывод он сделал чисто логически, обобщив сотни документов о минувшем. Что ж, — хитро улыбнулся молодой историк. — сейчас проверим, чем кончается законопослушность. Вслух же он бросил:

— Ну, а дальше?

— Дальше был митинг… — Батуронис запнулся, схватился за правый бок, застонал. Справившись с болью, он продолжил: — Ты сам знаешь, я в политику не лезу, пришел из сочувствия к старикам… Ну а к тому же — сказалось увлечение документалистикой, видеосъемкой…Да там и не было ничего интересного. Ведь перед митингом произошел ряд случайностей… вовсе не случайных. За день до митинга были арестованы все его организаторы, подавшие заявку… Один якобы дорогу на красный свет перешел, другой публично бранился, третий был пьяным… Короче, их всех забрали в полицию на пятнадцать суток. Об этом в толпе говорили. А еще, вот невезение, в день митинга внезапно сломалась звукоусилительная машина. Да и представители власти именно в этот день были так заняты заботой о народе, что ни один из них к протестующим не вышел…

— И что в итоге?

— Ну, что может быть? Старички — не ораторы. Слабыми голосами просили неизвестно кого вернуть им право на бесплатный проезд в автобусах. Думаю, в этом они правы. Цены на транспорт их ведь окончательно отрежут от всех связей с родственниками и друзьями. Фактически, обрекут на медленное умирание в одиночных камерах квартир…

— Действительно, подлый закон… Ты продолжай, Янек. Что дальше?

— Ну, отснял я митинг, с пояснением: «Вот вереницей подходят люди. Это нищие пенсионеры, которых по новому закону лишили прежних льгот. Они протестуют.» Вот и все, собственно. Никакого хулиганства, вы же знаете мой характер…

— Ты стоял на митинге часа два, до его окончания?

— Да нет, зачем это мне. Достаточно получаса, чтобы понять, чего хотят собравшиеся. А тут еще холодно стало, ветер поднялся. Я и без того простыл, носом хлюпал. Хорошо хоть, взял капли от насморка. Постоял, посмотрел и решил идти домой.