Константин Рольник - Расстановка

Их решающий диалог состоялся неделю назад — в день митинга пенсионеров, на котором несчастный Янек натерпелся такого страху. Полицейское управление в ту субботницу пустовало: дежурных сотрудников погнали в оцепление, на городскую площадь. Паспортистка Ольга и майор Ваюршин были избавлены от этой повинности. Встретившись в коридоре, они вышли во внутренний двор, присели на скамейку и завели привычную дружескую беседу. Сообразительная Ольга давно уяснила, что всегдашние разговоры Ваюршина на тему общества и морали не случайны. К чему же он клонит? Тут у нее не было полной ясности. Недавно РСБ раскрыла в полиции тайную группу "Белая стрела" — лояльную к правительству, но казнившую преступных авторитетов, неуязвимых для суда и закона. Миловидова опасалась, что Ваюршин разоблачает социальную несправедливость, пытаясь вовлечь ее в подобное сообщество. Наряду с опасениями, она испытывала и смутную надежду. Романтическая девушка из бедной семьи давно мечтала связаться с Союзом Повстанцев. Ее влекла не пошлая идея "Белой Стрелы" о полицейском самосуде, а смелые теории подполья о свержении режима. Такие симпатии приходилось скрывать — доносы, проверки и провокации были в полиции делом обычным. Были у нее и другие опасения. С тех пор, как Данила Швецов стал ее женихом, Ольга разрывалась между желанием помочь повстанцам и возможным неодобрением этой затеи со стороны будущего мужа. Конечно, она лучше узнала Данилу за эти два года — на словах он разделял ее жалость к обездоленным. Но способен ли он отпустить жену в такое опасное дело, и примет ли сам в нем участие?

"В прочем, все это воздушные замки." — думала Ольга — "Повстанцы скрываются в подполье, моя встреча с ними почти невероятна. А все же, случись она — бросила бы все, и ушла в революцию. Это ведь самое высокое призвание гражданина. А что, если Данила иного мнения?. Нет…. Не могу с ним расстаться. Не знаю, что выбрать… Мне одинаково дороги и мои взгляды, и возлюбленный… Просто-таки голова кружится… "

Владимир Ваюршин не мог проникнуть в тайные думы Ольги. Он вообще был слишком прямолинеен, чтобы воспринять женские эмоции. До сих пор ему приходилось вербовать лишь мужчин.

По обыкновению, майор спросил: как чувствует себя мать Ольги, пенсионерка. Шутливым тоном полюбопытствовал — не отправилась ли та на сегодняшний митинг?

— Она все реже выходит из дому… Болят ноги. Но вообще-то она у меня боевая… Чужого ей не надо, но своего добиваться умела. — ответила Ольга — Не робела даже в кабинете у директора … Бывало, придут работницы к директору просить что-нибудь, например баки с кипяченой водой поставить или комнату для отдыха оборудовать — так они всегда ее вперед выталкивали, а сами — молчок…

— Без таких людей, как ваша мама, ничего не добьешься. Жаль, что их мало. Сколько у нас в городе пенсионеров? А сколько из них пришло на митинг? То-то и оно. Кстати, недавно по рации передали — ломанулись они-таки на перекрытие дороги. Не понимаю… Ведь на одного старика приходилось трое ОПОНовцев. Видно, людей довели уже до того, что у них отказало самосохранение.

— Ой, и не говорите… Если бы не моя зарплата, я не понимаю, как бы мама выжила…

— Может быть, это сборище все же обратит на себя внимание властей. Тогда часть льгот вернули бы. Или я не прав?

— Хочу надеяться. — улыбнулась Ольга — Тогда мамина подруга могла бы чаще к нам заглядывать — она в другой части города живет, ездить ей не на что.

— Получается, старики своим митингом полезное дело делают, нет?

— Угу. Хорошее…

— А мы, в таком случае, какое дело делаем? — неожиданно жестко спросил Ваюршин

Ольга искоса, с некоторым страхом взглянула на майора. Весь этот разговор, в сущности, мог быть провокацией. Но отношения Ольги и Ваюршина были доверительны. Девушка, нервно облизнув губы, вновь глянула на собеседника, и прошептала:

— Выходит, никудышнее…

— Так получается. — расслабленно вздохнул Ваюршин. Нервозность Ольги не укрылась от него, и он смягчил тон: — Это я только к тому, что не стоит их слишком жестко прессовать. Люди все-таки… А то мне передали, что Маньякин там сапогом пнул кого-то…

— Ну, он вообще отморозок… Кстати, его соседка мне знаете что рассказывала? — Ольга любила иногда посплетничать, и сейчас начала с увлечением перемывать косточки недостойному сослуживцу. Страх перед провокацией ослаб, но на дне души остался осадок разочарования: похоже, Ваюршин больше не пытается вывести разговор на обобщения. Что ж, ладно — обсудим хоть и Маньякина. Девушка продолжила щебетать, сделав страшные глаза: — Жена Маньякина ей все жалуется на своего благоверного. Ильнур гуляет, пьет по-черному… А как напьется — оружие на постели разложит, жене кричит — "Убью! Государство — это я! Вертикаль — это я!" Та не знает каждый раз, жива останется или нет… Потолок однажды прострелил… А дети все это видят… Ужас! Настоящий беспредельщик…

— Угу. — кивнул Ваюршин, вяло изобразив интерес к теме — Помню, пять лет назад рабочие с металлургического дорогу перекрывали, и он тогда какого-то профсоюзника так огрел вертикалью власти, что у того сотрясение мозга…

— И что Ильнуру за это было?

— Да ничего… — флегматично отозвался Владимир — Комиссия приезжала, выговор объявили. А с тех пор он быстро вверх пошел. Такие сейчас нужны…

Презрительная гримаса исказила личико девушки.

— Подлецам везде у нас дорога — проговорила она.

— Ну, хороших людей всегда больше — Ваюршин вздохнул — а плохие лучше организованы.

— Может быть, и хорошим имеет смысл организоваться получше? — улыбнулась девушка.

— Ну… А что ты улыбаешься, Оля? Надо бы.

На сей раз наивность ее тона была явно фальшивой, и Ваюршин это понял. Очевидно, ей хотелось перевести разговор в серьезное русло. "Но почему она так испугалась, когда я заговорил о том, что подавление пенсионеров силами полиции — стыд и позор? Неужели она не разделяет этого взгляда? Ведь у нее больная мать — пенсионерка… Или я ошибся в своих расчетах? Ладно, эту тему пока оставим. Надо быть осторожнее."

Он снова вздохнул, затем спросил с улыбкой:

— Ладно, это все высокие материи… А как проблема с квартирой? Решается?

— Какое там — девушка погрустнела, ее разочарование усилилось.

"Ну что он темнит, почему не предложит прямо, а уж я бы согласилась… или отказалась, по обстановке". По инерции она продолжила:

— Как бы из этой не выселили. Квартплата все растет…

— Видел объявление — подхватил Ваюршин — банк предлагает ипотечный кредит…

— Вы что, шутите? — раздраженно рассмеялась девушка — Как из этого кредита выпутываться при нашей с ним зарплате?