Яна Дубинянская - H2O

Службист сидел за самым дальним столиком, над его затылком зависло, как нимб, розовое колесо от детской коляски. Читал газету, развернув ее почти на весь стол и не поднимая головы, словно и не особенно переживал, придет ли кто-нибудь к нему на встречу. А ведь мы опаздываем уже на десять минут. Анна пересекла паб напрямик, не здороваясь с барменом, села напротив службиста, расстегнула пальто и поставила прямо на газету корзинку с птенцами.

Он вскинул взгляд синхронно с двуствольным залпом из корзинки. Захлопал ресницами, и Анна удовлетворенно усмехнулась. Удалось-таки удивить, скандализировать, сбить с толку.

— Добрый день, госпожа Свенсен.

— Здравствуйте, — отозвалась небрежно, доставая баночку и пинцет. — Одну минуту. Накормлю и буду к вашим услугам.

Вечно голодные клювы рвали пинцет из рук. За два дня птенцы не то чтобы подросли, но заметно оперились, стали меньше спать, сделались более крикливыми и активными, то и дело пружинами выстреливая из корзинки. Анна возила их за собой повсюду, процедуру кормления уже наблюдали сотрудницы фонда и партнеры мужа, сам Олаф, сплошь заклеенный пластырем, и весь персонал клиники, домашняя прислуга и даже бригадир строителей-ремонтников, приглашенный в дом на чашку чая. Пускай и этот посмотрит, ему полезно.

— Я слышал, у вас неприятности.

Они всегда начинают издалека. Анна глянула поверх корзинки и ослепительно улыбнулась:

— Не стоит беспокойства. Муж выздоравливает, ремонт на завершающей стадии.

— Опасно строиться так близко к морю.

— Да, вероятно.

Она выкапала напоследок в каждый рот по пипетке воды, заодно оросив и газетный лист, чего уж там. Смешно выпятив хвосты из корзинки, птенцы затрясли гузками прямо над завлекательным заголовком; Анна сжалилась, подставила салфетку. Убрала корзинку со стола, и службист поспешно сложил газету. Только у нас в глуши и сохранились подобные ретрограды, весь цивилизованный мир давно отдает преимущество сетевым и электронным масс-медиа. Официант принес кофе Анне и пива службисту, хотя тот ничего не заказывал, по крайней мере при ней. Еще одно подтверждение нашей догадки.

— Когда он вернется?

Вопрос вовсе не застал ее врасплох. Однако Анна глянула удивленно и невинно:

— Кто?

Человек напротив отпил фирменного темного из «Колеса», посмотрел на нее с мягкой грустью. Зажурчал его бархатный голос; у них у всех хорошо поставленные голоса, неторопливые, словно у дикторов старого телевидения. Грусть постепенно сменялась укором:

— Мы сотрудничаем с вами более двадцати лет, госпожа Свенсен. Казалось бы, пора научиться если не доверять друг другу, то по крайней мере не создавать дополнительных трудностей в общении. Мы оба занятые люди. Давайте не затягивать нашу встречу.

— Давайте, — она снова улыбнулась. — К сожалению, о планах Олега Стеблова мне ничего не известно. Если это все…

— Плохо.

Пожала плечами: жест, отрепетированный еще тогда, как только мы решились ввязаться в эту достаточно неприятную и двусмысленную игру. Ничего. Ничего они не могут нам сделать — здесь, в чужой стране, где у них действует максимум какой-нибудь хлипкий филиал с ограниченными полномочиями. Это они поставляют нам информацию: его емейл, его адрес, да и о самом его присутствии здесь мы узнали опять же от них… Плохо? Да замечательно! С какой стороны посмотреть.

— Вы должны были установить с ним доверительные отношения, — упрекнул службист. Анна не помнила, как его зовут, дурной тон — запоминать имена службистов, подобную ошибку мы могли допускать разве что в юности. Доверительные отношения, да.

— Да, конечно. Но я не рискнула злоупотреблять его доверием.

— Жаль.

Анна смотрела вопросительно. Ему жаль; ну и?..

— Сегодня понедельник, — раздумчиво сказал он. — По идее, должен был уже и вернуться. Договоримся так: если его не будет до завтрашнего вечера, около полуночи вы звоните ему на мобильный и просите срочно приехать.

— У меня нет его мобильного.

— Возьмите.

Приняла кусочек бумаги с распечатанными цифрами, словно оторванный с уличного объявления. Его телефон. Кровь к щекам — не видно против света? — дрожь по спине, острая щекотка где-то внутри. Смешно, конечно же, смешно. Но как хорошо, безукоризненно работают! Они на нас, а не наоборот.

— А как я ему объясню, где взяла номер?

— Никак. Попросите приехать и сразу отключитесь. Он сам себе все объяснит, в меру фантазии.

— Он догадается.

— Ну до сих пор же не догадался.

Не догадался, беззвучно шевельнув губами, подтвердила Анна. Не догадался, потому что до сих пор мы не сделали ни малейшего движения по вашему приказу. Иногда наши намерения совпадали, словно фарватеры попутных судов, но такие совпадения — случайность и ложь, их все равно что вовсе не было. Разумеется, мы не станем ему звонить. Но за саму возможность, за вероятность, за длинную цепочку цифр на узкой бумажке — спасибо. Мы вами довольны. Будем работать дальше.

— Так что там у вас с ремонтом? — вдруг спросил службист.

Анна вскинула голову. Вот как; а мы думали, данная тема давно пройдена и закрыта. Красиво закольцовывает встречу?

Взялась за ручку спящей корзинки:

— Заканчиваем. Веранду снесли, сейчас возводят новую стену. Пришлось внести изменения в проект, но безопасность, как вы понимаете, доро…

— Дорого?

Рокот бархатного баритона. Праздное любопытство, не больше.

Анна поставила корзинку назад, и птенцы встрепенулись от резкого движения, всколыхнув изнутри платок.

Мы ведь так и не узнали до сих пор, во сколько он обходится, наш ремонт — и кому. Даже прозвонив по всем службам строительной компании. Даже зазвав бригадира на чашечку чая. Мы сделали все, что могли; другое дело, что не могли, да и не горели желанием заниматься только этим. Но тем не менее.

Службист смотрел дружелюбно. Они всегда так смотрят, предлагая плату за услуги. В меру щедрую и как нельзя более своевременную.

— Недешево, — кивнув, показала ослепительные зубы. — Мы с Олафом, он религиозный человек, подумываем о том, чтобы перевести аналогичную сумму на счет Фонда. Нашего Фонда помощи малоимущим рыбацким семьям, вы, наверное, в курсе.

Он в курсе. Он, конечно, оценит изящество нашего отказа. Ну?!

Службист допил пиво. Тронул колесо старинной прялки у стены и сквозь пустой бокал посмотрел на его лениво затухающие обороты. Он явно был обескуражен, откровенно тянул время, заставляя усомниться в своем звании и профессионализме. Встать, одеться, спрятать птенцов за пазуху и уйти, пока он собирается с достойным ответом.

Анна уже почти так и сделала, когда службист подал, наконец, свой поставленный голос:

— Не уверен, что мы сейчас говорим об одном и том же, госпожа Свенсен. Так или иначе, желаю вам поскорее разделаться с вашим ремонтом. Будет неприятно, если он затянется.