Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

Сюняев забеспокоился и занервничал:

– Поясни. К чему ты клонишь?

– А вот к чему. Одно дело, если судно неизвестно где. Просто не всем известно, или кому-то неизвестно. Но другое дело, если где оно – известно, а что-то – неизвестно что – якобы, перевозит какой-то груз, или, упаси Боже, каких-то сомнительных личностей, что подтверждается накладными, либо иным документальным образом. Что же мы получим в результате? По документам значится, что этот груз, или личности где-то там, скажем возле Сатурна, куда мы дотянемся не скоро. А на самом деле, они неизвестно где, творят безобразия и угрожают безопасности. Самое неприятное, что мы не знаем, где именно, а значит, не можем принять адекватные меры.

– Кто это тебе доложил?

– Никто. Я и не утверждаю, что все обстоит именно так. А вот ты можешь утверждать, что все обстоит совершенно по-другому?

– Нет. Но я тоже, извини, не дурак, и сделал запрос. И ты, догадываясь об этом, мог бы не делать из меня дурака в присутствии.., – Сюняев показал большим пальцем руки на меня.

– Я ему преподал урок, – самодовольно заявил Гиря. – Это мы с тобой учимся на своих ошибках, а ему нет нужды. Все равно мы, в смысле ошибок, люди конченные. Пусть учится на наших, пока есть возможность… Короче, вместо того, чтобы устраивать скандал, ты должен был все аккуратненько выяснить, и докладную – на стол. Вот тогда был бы вежливый разговор. А так пришлось кричать, но Астор и сам покричать не дурак.

Сюняев подумал немного, прищурил один глаз и воскликнул:

– Ч-черт! Ты полагаешь?..

– А кто ж их знает, негодяев…

– У тебя есть что-то еще?

– Угу.

– Предупредил бы.

– Нельзя. Надо независимо. Что ищешь, то всегда найдешь.

– Верно.., – Сюняев еще больше озаботился. – Я исходил из того, что это просто бардак.

– Так надо было и убедиться, что это – просто бардак.

Теперь они понимали друг друга с полуслова, а я – не вполне. Поймав на себе мой взгляд, Гиря кивнул.

– Сейчас, Глеб, все прояснится… Меня, Валера, интересует психологическая ситуация во время твоего демарша. Они перепугались, или разозлились? Или просто растерялись? Попробуй вспомнить, кто как себя вел?

– А кто на тебя вышел?

– Нет! Ты.

– Понял. Та-ак… Даунинг – главный диспетчер – тот просто ошалел. Атаманов вообще не отреагировал. Махнул рукой, мол, не до тебя – видишь сколько всего. А вот Дю Шале – тот буквально взорвался. Посоветовал не совать нос туда, где мы ничего не смыслим… Он?

– Нет, не он, а кое-кто повыше. Аж Бадалян – вот кто. Член Коллегии, куратор навигационных и технических служб. Похоже, ты их таки достал, – Гиря потер руки. – Извини, Валера, но с паршивой овцы хоть шерсти клок…

– Свинья ты все же, – обиделся Сюняев.

– Есть немного… Но факты, Валера, факты! Так что мы оба – животные.

Я вспомнил, что согласно Священному Писанию овца – чистое животное, а свинья – нечистое. И внутренне похихикал.

– То есть что, открыли новое направление? – уточнил Сюняев.

– Новое? Новое – это хорошо забытое старое. – Гиря задумался. – Есть у меня ощущение или предчувствие, что оно не очень то и новое… Какое-то мельтешение наблюдается. Рябь на поверхности… Меня начинают пасти.

Сюняев усмехнулся:

– Вот это они напрасно. Лучшего способа тебя взбодрить нет. Ты ведь отъешься и обнаглеешь… Надо бы выдумать рабочую гипотезу.

Это – стиль Валерия Алексеевича. Он не терпит расследовать факты. Если расследование ведет он, ему обязательно нужно искать доказательства или опровержения какой-нибудь версии, пусть даже самой дикой и фантастической. А вот в других он этого терпеть не может. Сразу плюется и шипит, как чайник.

– Вот тебе версия: я предполагаю, что кто-то, куда-то, чего-то возит.

– Это ты уже говорил, – нетерпеливо перебил Сюняев.

– Да, но я предполагаю наличие центров притяжения. Все стекается в одно-два места. Надо установить факт, а потом установить цель. Этим ты и займись на досуге. И прошу: не форсируй, запасись улыбками, действуй ласковым словом. У меня есть еще зацепки, но пока я их тебе не дам. Может быть ты на них с другой стороны выйдешь.

– Спиридоновщина, – произнес Сюняев брезгливо. – Таинственщина и многозначительщина!

– Зато приятно, – невозмутимо заметил Гиря, утыкаясь в какие-то бумажки. – Держишь все нити в руках, чувствуешь себя спасителем человечества.

– У меня дочь на выданье, а ты гоняешь как лошадь. Я, наконец, мемуары хочу писать!

– Затем и гоняю, чтобы было о чем.

– Чувствую, сдохну где-нибудь на Марсе, и внук даже не узнает, какой орел был дед.

– Был бы внук, а уж мы тебя запишем на скрижали – будь покоен. Жениться надо было вовремя, – буркнул Гиря.

– Без внука работать как вол не желаю! – сварливо заявил Валерий Алексеевич. – Ты начальник – должен обеспечить все условия для нормальной работы.

Гиря поднял голову от бумаг:

– Послушай, Валера, ты хоть думай, что говоришь. Сына – еще туда-сюда, но внука-то как я тебе обеспечу?

– Не знаю – это твои проблемы… И еще, у меня подозрения, что моя жена мне изменяет. Прими меры.

– Кого подозреваешь?

– Кикнадзе.

– Чушь. Меня бы заподозрил – я бы понял… И на кой бес тебе жена? Жена внука не родит.

Разговор угас. Сюняев поднялся.

– Ты все мне сказал? – поинтересовался он. – Может еще какую пакость припас? Тогда давай сразу.

– Все.

– Тогда я пошел. Дочь буду воспитывать.

– А! – Гиря встрепенулся. – У меня идея. Давай-ка мы Глеба к твоей Валентине пристроим. Ты его пригласи в гости, приласкай.

– Не знаю, не знаю.., – Валерий Алексеевич бросил задумчивый взгляд в мою сторону. – Мы-то с Глебом общий язык найдем, а вот Валентина… Совершенно неуправляемое существо! Нет, женщины для меня непостижимы…

– Ты только санкционируй, а дальше тебя уже не касается, – напористо сказал Гиря.

– Ну, допустим, санкционирую. И что?

– И все. И будь здоров. А мы тут с Глебом еще пошепчемся. – Гиря повернулся к сейфу.

– Между прочим, Глеб, дочь истребовала твой видеокод, – сказал Сюняев, проходя мимо и делая мне ручкой в знак сочувствия. – Так что жди звонка…

И вышел за дверь. Пока я размышлял над этим фактом, Гиря извлек из сейфа свою синюю папку и водрузил на стол, пробормотав:

– Э-эх, грехи наши тяжкие… Бумажки, бумажки, бумажечки!.. Где оно тут?.. Обрати внимание, сегодня за весь день ни одного звонка. Как думаешь, это неспроста?

– Нет, скорее случайность.

– Случайность, как говаривал покойный Спиридонов, это плохо осознанная необходимость. Видеофон я отключил к чертовой матери, а по селектору фигурирует мое доверенное лицо в лице Василия Куропаткина. А меня после обеда нет. Ибо… – Гиря махнул рукой. – Короче, надоели все. Хочется сесть и поразмышлять. Вообще осмыслить ситуацию.