Эльвира Вашкевич - Метро

Леха пожал плечами. Мало ли, куда психам не положено - решил он и зашлепал по стальному коридору, оскальзываясь рваными кедами на гладких плитах. Стена, скрипнув ехидно на прощанье, захлопнулась за его спиной. Леха вздрогнул, метнулся обратно, но никаких следов разлома не было, будто и не расходилась стена - монолит, даже швов сварных не видно. Он стукнул пару раз кулаком по загудевшему металлу, но ничего не произошло.

- Чудные дела творятся... - задумчиво сказал Леха, почесывая затылок. - Может это я, все же, к военным случайно свалился? Говорят, какие-то генштабовские бункера под Москвой прячутся. Типа сразу от всех врагов хоронятся. Чуть не с тех времен, когда с хвостами еще бегали. Всегда-то начальству спрятаться где-то нужно было, с хвостом оно или без.

Эта идея показалась ему привлекательной. Правда, оставалось непонятным - при чем тут гимнастерки и галифе, которые только в фильмах о второй мировой увидеть можно. Но все остальное было ясным. Даже объяснялась шпиономания, сквозившая в странноватом допросе.

- Всю жизнь мне не везло, - буркнул Леха, мрачнея. Ситуация его не порадовала. Обычная милиция представлялась уже родной, знакомой, привычной. Почти что желанной. Пятнадцать суток манили обязательным казенным пайком, прилагающимся к метле и лопате. А военные... Кто их знает. Еще в самом деле в шпионы запишут. Руби тогда елочки где-нибудь в сибирской тайге, прокладывай новые узкоколейки. И ведь не на пятнадцать суток пошлют. Могут и на всю жизнь отправить, и не докажешь, что не верблюд.

Он подвязал разлохмаченным шнурком отстающую подошву кеда, постаравшись придать себе как можно больше солидности, и зашаркал вперед, втягивая голову в плечи. Вдоль коридора тянуло прохладным ветерком, забирающимся под Лехину хлипкую курточку, ерошащим волосы, и Леха ежился, сочиняя покаянную речь на случай возможных неприятностей.

- Не жрамши... сутки... нет, неделю! - шептал Леха едва слышно. - Же не манж па сис жур... - хихикнул он, вспоминая "Двенадцать стульев". - А что? Если там прошло, то почему у меня не получится? Точно. Не ел. Шесть дней. Подайте бывшему члену Государственной Думы... Да посмотрите ж, ребята, меня ж за шваброй спрятать можно, так исхудал без харчей. Что мне делать было? За жрачкой лез, а секреты ваши мне по барабану...

Боковая стена разломилась почти что бесшумно, мягко, с масляным, вязким шорохом. Ржавого скрипа и в помине не было, за этой стеной трепетно ухаживали. Из открывшегося проема выступили два здоровяка - явно охранники, на Лехин взгляд. Надоевшие уже галифе пузырились у них на коленях, гимнастерки были выглажены до хруста, воротнички оставляли красные, вдавленные глубоко полосы на могучих шеях, а на поясах висели знакомые палки с тревожными, алыми огоньками.

- Ну? Чего надо? - спросил Леха, наглея. Он посчитал, что чем независимее будет вести себя, тем меньше шансов, что в самом деле упрут в далекую Сибирь на лесоповал. Шпионы ведь не нахальны, напротив, вкрадчивы и сладки в обращении до аллергии. "Главное - не показать, что я их боюсь, - думал Леха. - Нет, ну боюсь на самом деле, но все равно, им об этом знать не обязательно...".

Один из здоровяков протянул лопатообразную руку - Леха успел заметить густую, рыжую шерсть, росшую даже на пальцах, - ухватил Леху за плечо, дернул в стенной разлом, не отвечая.

- Эй! - воскликнул Леха, потирая заболевшее плечо. - А сказать нельзя было, что ли? Я бы и сам пошел. Что я, неграмотный? Слов не понимаю?

Здоровяки, все так же молча, без единого слова, втолкнули Леху за серую, металлическую дверь.

- Хамы! - сказал Леха захлопнувшейся двери. - Чему их в школе учат только? Тяжело рот раскрыть! Получается, кто сильнее - тот и прав. Нечестно как-то...

- И не говорите... - мягко вздохнул кто-то за Лехиной спиной, и он обернулся чуть не кошачьим прыжком. За массивным, полированным до мягкого, густого блеска столом, сидел тощеватый мужичок, стряхивающий мелкими движениями пальцев пылинку с рукава френча. - Но их понять можно. У них, понимаете ли, приказ. А приказам они вот с той самой школы подчиняться приучены безоговорочно... - продолжал так же мягко говорить мужичок, и стекла очков его блеснули. - А вы не стойте, присаживайтесь, - он кивнул на жесткий, прямой стул. - В ногах, как знаете, правды нет. Вот только в чем она есть?

Леха плюхнулся на стул, озираясь. Сводчатый потолок кабинета показался ему слишком низким, так и хотелось пригнуться. В углу стоял небольшой диванчик, обтянутый тускло поблескивающей кожей, деревянные подлокотники его были потерты, только кое-где виднелись следы лака. Рядом - книжные полки, тянущиеся вдоль стены. Леха дернул уголком рта, увидав золотое тиснение на томах Маркса, Энгельса, Ленина. Но больше всего поразили его книги Сталина - великое множество их теснилось на полках, куда как больше, чем всех остальных классиков марксизма, вместе взятых. "Блин, откуда? Не писал он столько! Ни в одной библиотеке такого нет!" - подумал Леха, засовывая руки в карманы курточки. Внезапно ему стало холодно, показалось, что даже позвоночник превратился в льдистый столб. Что-то было неправильно, и в висках у Лехи застучало от страха.

Переведя взгляд на хозяина кабинета, Леха вовсе открыл рот. Над полированным столом, прямо под сводами потолка, висел удивительный портрет. При всех регалиях генералиссимуса, в сером, наглухо застегнутом френче, смотрела с портрета невозможно рязанская физиономия, с курносым носом, обсыпанным веснушками, с белесыми ресницами, как у давешнего паренька в обезьяннике, вот только взгляд прозрачных, водянистых глаз был таким же, как на портретах Сталина - безусловно уверенно упертым вдаль, будто видел там что-то, недоступное обычному человеку. Леха охнул.

- Давайте знакомиться, - предложил хозяин кабинета, поблескивая очечками. Он внимательно наблюдал за Лехой, и улыбочка тонкая, искривленная, бродила по его бледному лицу. - Дзержинский, - он протянул через стол узкую, влажноватую ладонь.

- Феликс Эдмундович? - съязвил Леха, отвечая на рукопожатие, и тут же засунул руку обратно в карман, вытирая ее о подкладку курточки.

- Совершенно верно, - кивнул Дзержинский. - Председатель Чрезвычайной Комиссии. Специалист, понимаете ли, по чрезвычайным ситуациям, генеральным планом не предусмотренным. А, простите, вы?

- Светлов Алексей Валерьевич, - представился Леха, лихорадочно прокручивая в мозгах идею о ЧК. Ситуация казалась все более мрачной. "Вояки тут, в подземельях, совсем спятили!" - подумал было Леха, но тут же в голову его пришла другая идея: - "Издеваются! Просто издеваются! Хотят посмотреть, как я на все это отреагирую. Может, это тесты такие новые в Кащенко. Так вот хренушки вам! Выкуся!". И он скрутил в кармане дулю, продолжая смотреть на Дзержинского ясным взглядом.