Алексей Грушевский - Игра в Тарот
- Название:Игра в Тарот
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Грушевский - Игра в Тарот краткое содержание
Представляю Вам первую часть моего нового романа. Она называется — «Путь к Храму». Эти 25 глав составляют по сути отдельное и законченное произведение, по крайней мере, с главным действующим лицом — Рыжим Толиком в этой части окончательно покончено. В дальнейшем главным героем будет совершенно другой персонаж. Надеюсь, что когда я закончу, и представлю вторую часть, которая будет называться — «Игра в Тарот», роман будет логически и идейно завершённым.
Игра в Тарот - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но не все, услышав звук колокола, обезумив, в страхе вылетали из своих нор и катились вниз по террасам, многие, наоборот, пытались поглубже забиться внутрь, дрожа и визжа от страха.
Именно для выковыревания таких, и получали Толик, и другие «послушники» эти чудовищные, острые, крючковатые посохи. Подбегая с таким посохом к норе, где затаился очередной «упорствующий во грехе», Толик тыкал несколько раз внутрь острым концом, а потом вытягивал визжащего грешника, подцепив крюком.
— Что, сволочь демократическая, не хочешь каяться! Просрал демократию, и что, думаешь, что так сойдёт? Небось, когда надо было, не поддержал наш союз правильных сил? А ну вылезай на покаяние! — сладострастно кричал он, стараясь заглушить неистовый гул колокола, и как можно сильней ткнуть очередную жертву, желательно прямо в глаз.
Лишь перед норой Гавнодара он явно мухлевал, тыкал пару раз для проформы и шёл дальше. Но сегодня, в этот момент над ним оказался брат Павел.
— Что же ты, пёс смердящий, грешник непрощаемый, Бога обмануть хочешь? — грозно спросил он.
Толик воткнул, как полагается шест в землю, и пал ниц перед суровым наставником.
— Прости, брат наставник, устал. Устал, сил не хватило. Я замолю грех, замолю. Прикажи, брат наставник, зубами этого грешника вытащу. Только не губи, не губи — зарыдал Рыжий Толик.
Брат Павел выдернул из земли посох, и саданул Толика поперёк хребта. Затем, что есть силы, ткнул посохом в глубь гавнодаркиной норы. Оттуда послышался мерзкий протяжный хрип, и всё затихло. Брат Павел крюком подцепил и вытащил из норы её содержимое.
Егор Гавнодар был мёртв. Удар ему пришёлся прямо в глаз. Сразу видно удар был настоящего профи. С первого раз, и сразу в очко!
— Ну, вот ещё один грешник представился. Славу богу! — удовлетворённо просипел свирепый монах.
— Ну а ты, пёс, не достоин быть послушником, ступай опять в грешники.
— Пал Палыч, не губите. Вспомните, мы же так долго, так долго вместе были. Помните, вы же сами говорили, мы друг без друга… — завыл в отчаянье Толик.
— Какой я тебе, грешник, Пал Палыч? Совсем бес тебя одолел. Получай пёс! — и брат Павел обрушил на хребет Толика лавину ударов. Затем, почти уже бездыханное тело, брезгливо столкнул ногой вниз.
Когда Толик очнулся, ему выдали свечу и нацепили «коллективную веригу». Грешников строили в ряд, соединяли их ошейники цепью, на которой висело тяжёлое кадило. Скоро скорбная процессия отправилась на богомолье.
Из подземелья, в облаке ладана, потянулась процессия кающихся демократов. Истощённых грешников бросало под тяжестью вериг из стороны в сторону. Паникадилы мотались и раскачивались с чудовищной амплитудой, создавая реальную угрозу зашибить любого неосторожного прохожего. Сильно дымили. Цепи скрипели, заглушая пение псалмов.
По бокам процессии шли братья стражи правоверной революции. Рядом с ним трусили, таща тяжелые посохи, послушники. Братья внимательно следили, чтобы грешники пели псалмы, били поклоны и крестились. Заметив, что кто-нибудь отлынивает, они посылали послушника наказать аспида. Ткнуть ему острым концом посоха в спину.
Толик почувствовал резкую боль в спине. Он обернулся и увидел, что только что ему в спину ткнул посохом Алик Кохер.
— Толик, прости, но сам понимаешь, я эту должность только что получил. Боюсь потерять. Поэтому потерпи, надо мне себя хорошо показать. Ну, ты же понимаешь? Мы же из одной команды — и Алик Кохер саданул Толика ещё несколько раз.
Это он уже мерзко выслуживался. По канону достаточно было ткнуть грешника всего лишь один раз. Но, действительно, Толик понимал — должность. Сам так, когда был на ней, так же делал.
— Да не все могут, как я, идти ради друзей и соратников на такие жертвы! Вот я, пожалел, Гавнодара, эх-х-х! — застонал он, не в силах сдержать приступ жалости к самому себе.
Его захлестнула злоба на своего бывшего соратника. Не на Кохера, на Гавнодара.
— Умел, сволочь, жалость к себе вызывать! Вот, мол, я такой непрактичный, только теоретик далёкий от практики. А всё на меня спихнул. Гад, да от него все мои мучения. Да ещё даже здесь, перед смертью нагадил. Надо было его посохом, посохом, в жирное рыло. В глаз, в глаз, в свинячий глаз! Намутил, втянул в реформу, так получай… — Толика душили рыдания.
Он уже не мог сдержать слёз, от осознания того, что теперь он уже не сможет расквитаться с этой жирной сволочью.
— Что раскаиваешься, рыжий? Понял, какие на тебе грехи тяжкие? — раздался голос брата Павла.
— Терпи, терпи, кайся, будешь так же раскаиваться, орошать земля слезами горьким, то возлюбит тебя Господь. Когда очередной послушник издохнет, замолю за тебя слово, может, опять в послушники возьмём.
— Каюсь, каюсь, брат Павел. Понял, понял какие грехи на мне тяжкие! Нельзя жалеть демократов. Грешники они, нет им спасения. Да я этого Гавнодара… Возьмите в послушники — бился в истерике Рыжий Толик.
Процессия шла по улицам города. Москва сильно изменилась. Например, полностью пропала реклама. Её заменили картины с религиозными сюжетами и обширными цитатами из святого писания, так что Евангелие можно было полностью прочитать, просто гуляя по улицам. Поражало обилие церквей. То там, то здесь высились кресты. Вообще в кресты были превращены, казалось, все фонарные столбы. Мужчины были все бородатые, в косоворотках на выпуск и портах, заправленных в сапоги. За европейское платье можно вполне было получить статус «грешника» и попасть на «покаяние». Конечно, не такого строгого поста, (вечного поста) как в том богоугодном заведении, где «каялся» Толик. Поражало так же, как обилие церковных лавок, так и размеры некоторых из них. Например, церковная лавка величиной с «Ашан». (Раньше там действительно располагался этот универмаг.) На перекрёстке стоял автобус с непрозрачными стёклами и надписью на борту: «Передвижная часовня для проверки наличия нательных крестов». Время от времени два брата стражника приглашали внутрь того или иного прохожего. Вся молодёжь ходила в рясах. Это была обязательная школьная и студенческая униформа. Женщины естественно только в длинных платьях и чёрных платках. К их длинным и широким юбкам жались многочисленные ребятишки, так как все контрацептивы и аборты были строжайше запрещены.
Все продовольственные магазины были закрыты — так как был пост. Только в многочисленных церковных лавках по карточке прихожанина выдавались постные наборы и святая вода.
Да, с победой истинного правоверия, в стране утвердился настоящий порядок, за которым строго следили многочисленные братья стражи правоверной революции.
Наконец грешников привели к храму. Как все храмы правоверия основные его помещения находились в глубоких катакомбах. Это восходило к древней традиции, когда первые адепты правоверия многие века были вынуждены скрываться от преследования властей в глубоких подземных убежищах. Времена преследований прошли, но то, что храм должен был располагаться под землёй, уже вошло в канон. Над поверхностью возвышались лишь огромные, сверкающие купала на ротондах. Под этим куполами висели колокола, возвещающие своим голосом миру об огне истинной веры, горящим в подземных, уходящих и суживающихся к низу глубокими террасами, храмах.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: