Алексей Грушевский - Игра в Тарот

— Выход возможен. Полностью осознав их, вы можете, при моей помощи, конечно, поместить их в другой поток сознания, навсегда избавившись от них.

— Но что мне останется? Если мои сны станут снами другого? Ведь по вашему учению именно сны и являются моим существом.

— К вам придут другие грёзы. Те, которые вне этого кластера. Вы измените судьбу.

— А будут ли они лучше прежних?

— Надеюсь.

— Вы не ответили на мой вопрос?

— В облаке вариантов вашей судьбы, должны быть сны и с благоприятным исходом. Вы, сейчас, фиксируетесь на преобладающем неблагоприятном потоке. Иначе вы бы и не пришли за помощью. Выделив их ядро, и объединив в отдельный кластер, мы сможем, как я уже говорил, импортировать их в поток снов другого человека, медиума. И вы избавитесь от них. Ваша судьба изменится.

— Иными словами вы выделите группу неблагоприятных снов, перенесёте её медиуму, а мне останутся только благоприятные?

— Примерно так.

— А оставшиеся точно будут хорошими?

— Хороший вопрос? Видите ли, в чём трудность, Взрыв развивается. Каждое мгновение рождается бесчисленное количество новых миров. Новых снов. Новых иллюзий. Всё новые и новые вселенные требуют осознания. А значит, всё новые и новые сознания начинают свою жизнь. Эти новые сны врываются в уже существующие потоки, меняют их, порождают неопределённость. Поэтому поток вашего сознания подвержен непредсказуемым изменениям. Никогда нельзя сказать наверняка, что с ним будет в следующее мгновение.

— А что же тогда делать?

— Я объясню кратко, в самых общих чертах, суть нашей технологии. Мы попробуем определить устойчивый кластер, то есть устойчивую группу снов, и, затем, мы отбрасываем все другие варианты. Предварительный анализ подсказывает мне, что в вашем случае это возможно. Если Взрыв порождает всё новые и новые миры, то мы пытаемся отстраниться от всего нового. От того, что вносит неопределённость и хаос. Сузить поток. Наша задача сузить вероятность флуктуации, в надежде получить лишь хорошо изученную группу последовательно меняющихся иллюзий. Так мы останавливаем движение. Заменяем, несущее неопределённость, развитие Взрыва подвластной нам кинематической схемой. В которой не будет пугающей вас своей непредсказуемостью развития. Если нам будет сопутствует успех, то выделенные нами грёзы будут легки и приятны. Но даже если нет, то они всё равно, через несколько циклов, станут вам знакомы, вы привыкните, и как-нибудь приспособитесь к ним. Увы, мы не можем пока победить Взрыв до конца. Мы способны лишь вырывать у него отдельные куски мироздания. Огородиться от него. Возможно, когда-то в будущем мы остановим движение и направим время вспять. Это и есть наша сверхзадача. Вместо бесконечного расширения, рождающего все новое и новое сознание, начать сжимать мироздание, пока оно не сожмётся в точку полностью покорную нам. Но сейчас, мы лишь можем отстраниться от взрыва, от всего нового и неопределённого что он несёт. Закрыть от его новых образов наши потоки сознание. И тем, урвать из его власти хоть что-то, например, кластер ваших иллюзий. Вас.

— То есть, до конца вы не уверены.

— Мы сражаемся с очень серьёзным противником. Но повторяю, у вас нет выбора. Если вы вошли в Храм через кабинет уродов, ваш путь предопределён. Негативный поток ваших снов столь глубок, а своим вторжение в кабинет уродов, вы столь активизировали его, что только мы можем дать вам надежду и шанс на избавление.

— Но если в результате взрыва в мой поток сознания могут попадать новые варианты снов, то, значит, можно дождаться прихода и благоприятных иллюзий?

— Да, но тогда у вас должна быть воля и сила на мятеж против старых иллюзий. Новые сны приобретают силу судьбы только через жертвенное самоотрицание себя. Это путь Штурма Неба. Вы готовы к нему?

— Звучит угрожающе.

— Это трудно, да и, к тому же, этот путь закрыт для вас. Как закрыт для каждого, кто вошёл в Храм через кабинет уродов. Вам остаётся лишь попробовать обрести судьбу. Вы согласны?

— Я согласен.

— Это хорошо. Приходите завтра. Тогда и начнём сеанс.

— А что мне будет сниться сегодня?

— Завтра узнаем. Попробуем увидать горизонт благоприятной реализации вашей судьбы.

— И я во сне не умру?

— Умрёте, — Алхимик, кивнул на банку с рыжим глистом. — Увы, вы сделали выбор, вам суждено умирать. Вопрос только как?

Уже в дверях Толик остановился.

— А то с чем вы боритесь это Бог?

Выдержка изменила Алхимику, он как-то спазматически дёрнулся и затравленно оглянулся, словно ожидал увидеть что-то неприятное за своей спиной.

— Не вы, а теперь мы — поправил его, сразу ставший серьёзным и усталым, Алхимик.

— И называете его Взрыв. И никогда больше не называйте его так, как только что произнесли. Особенно в Храме. Это может очень дорого стоить. Он очень серьёзный противник.

Толик поднял свою голову, на невероятно длинной шее, и победно затрубил. Это был голос довольства, победы и счастья. Он и другие либероящеры были полными хозяевами всей пригодной к проживанию части планеты в этот счастливом, длящемся уже несколько тысячелетий, периоде полного и окончательного триумфа либерализма. Этот период длился уже столь долго, что он, пожалуй, вполне мог плавно перерасти в целую эпоху. Геологическую эпоху под названием Либерастой.

Толик начал, не спеша, обозревать окрестности.

Всё было как всегда. По бескрайней тёплой саванне, бродили стада либералоящеров. Тут были самые разные виды. Ну, во-первых, гиганты, гранды, такие как сам Рыжий Толик. Каждый такой гранд, был единственным и неповторимым экземпляром, и имел свое собственное название. Например, Толик назывался Чубайзавр. Больше либеразавров такого вида не было во всей экумене.

Вокруг каждого такого гиганта располагалось целое стадо либероящеров поменьше. Так сказать его деловых партнёров. Олигарзавров. Эти особи были уже не столь уникальны как единственный и неповторимый Чубайзавр, но и их было совсем не много. Ведь к соскам и половым органам Чуйзавра были допущены не многие избранные. Только самые надёжные и проверенные олигазавры. Вокруг каждого из олигарзавров крутились ящеры-партнёры поменьше. Акционерозавры. Вокруг тех крутились ещё меньшие завры, и так далее.

Вокруг каждого крупного ящера была толпа ящеров поменьше. При этом, чем меньше были ящеры, тем эти толпы были более многочисленны. В самом низу находились многочисленные травоядные изберателезавры, или, как их ещё называли, рядоводемократозавры. Они были первой ступенью в пищевой пирамиде в славную эпоху Либерастоя.

Верней они были ступенью даже не в пищевой пирамиде, а в сложной системе свободного рыночного взаимообмена товаров и услуг. В полном соответствие с классической теорией либерализма.