Алексей Грушевский - Игра в Тарот

— Браво, браво, вы просто молодец! Вы настойчиво пытались воспользоваться ключом. Вы определённо способный ученик — Толик услышал голос Алхимика.

— Но ведь ничего не получилось — ответил он.

— И не могло. С первого раза никогда не получается. Обычно уходит несколько снов, чтобы клиент твёрдо усвоил, что надо делать. Чтобы идея воспользоваться ключом вошла в глубину его сознания. А вы с первого раза подготовили целый проект. Это просто здорово!

— Следующий сон даст мне возможность замкнуть иллюзию? И почему я не смог это сделать в этом сне?

— Потому что ещё не была готова кукла для вашего Сукуба.

— А сейчас кукла готова?

— Почти. Мне осталось нанизать кольца, составляющие его тело, на верёвки, и он будет готов принять в себя Сукуба.

— Когда вы это сделаете?

— Это можно делать только во время вашего следующего сна. Возможно, это будет последний и решительный сон. Но прежде, я вам дам некоторые указания, как надо организовать парад уродов, чтобы ключ сработал. Но сначала небольшая лекция по теории. Вы никогда не задумывались кто такие другие люди в ваших иллюзиях? Кто они? Только образы вашего сна, или нечто большее?

Толик пожал плечами.

— Это знаки. Просто знаки. Символы того, что с рядом вашим потоком снов, есть другие потоки снов, знаками которых являются образы этих людей. Эти знаки, указывают на существование других, очень близких к вашему потоку иллюзий. Они очень близки к вашему потоку, но всё же их иллюзии несколько отличны от ваших, отличны настолько, что они объединены в самостоятельные сны. Но все эти потоки иллюзий лежат очень близко друг к другу. Близко настолько, что вы постоянно взаимодействуете. Их потоки пересекаются с вашим, вы встречаете их в ваших снах, а они вас в своих. Ваш сон не может быть без них, а их без вас. Вы как бы идёте в русле одной реки, только разными течениями. Вы все находитесь в рамках одной судьбы, преодолеть которую не в силах.

— И что же следует из этого?

— А из этого следует, что у вас одна судьба. Вы не сможете обрести судьбу в одиночку, только все вместе. Ну, вот, например, в большинстве ваших снов перед вашей смертью там умирает ваш приятель. Как там звали его? У него было какое-то странное, неблагозвучное имя. Гайда…, Гайно…, Гавно…? В общем, пёс с ним, это просто означает, что вы крепко связаны с ещё одним потоком иллюзий, знаком которых является этот, Гайда…, Гайно…, Гавно…, в общем, пёс с ним, очень странное имя.

— Допустим, но как это повлияет на мои действия по пользованию ключом?

— Чтобы добиться успеха, вы должны объединить все эти потоки иллюзий. Один вы не создадите парад уродов. Именно этот урок вам дал предыдущий сон. Это должен быть именно парад. Там должны быть все. Все близкие вам потоки сознаний должны слиться в единое действо, и тогда их энергия объединиться и мы, быть может, сможем побороться с энергией взрыва в кластере вашей судьбы.

— А как я узнаю и соберу их всех?

— На это вам недвусмысленно укажет сон. Все подсказки будут в вашем сне, надо только уметь их понять. Итак, вперёд!

Толик увидел глаза Алхимика. И тот час его сознание стало слабеть. Он погрузился в сладкую, спокойную дрёму. Было хорошо, очень хорошо. Он вдруг понял, как он чудовищно устал, как его измучили все эти кошмары, и как сладостны эти минуты лишённой пугающих образов простой дрёмы.

Неожиданно раздался резкий металлический звук. Толик знал, что это бьют по рельсу рядом с плацем. Подъём. Надо вставать.

— Сволочи! Каждый день побудка раньше и раньше! Теперь даже заснуть толком не успел, а уже будят. Что же будет дальше? Совсем без сна жить? — думал он, быстро одеваясь с ватные порты и телогрейку.

Медлить было нельзя. За опоздание на построение от Пал Палыча можно было получить порку. А за систематическое опоздание, могли и разжаловать из старшего бригадира в простые бригадиры. Чего Толику совсем не хотелось.

Толик выскочил из своей отдельной каморки (старшему бригадиру полагалось) и тут же столкнулся с Пал Палычем.

— Разжалую, сволочь! Должен за час до побудки вставать! Где бригадиры? Срочно их на ноги ставь, гадёныш! — заревел Пал Палыч, и несколько раз хлестнул Толика нагайкой.

Пал Палыч был главным по режиму в трудовой коммуне имени Великого Похода товарища Мао, и в его обязанности входило следить, чтобы все члены коммуны чётко выполняли правила и предписания. А обязанностью Толика, как старшего бригадира, например, было будить бригадиров, и следить, чтобы они будили членов трудовых бригад.

Толик ворвался в комнату бригадиров и стал их неистово хлестать плёткой. Особенно досталось Алику Кохеру. Этот гад к приходу Толика даже не слез с полатей!

— Просрали демократию сволочи! Просрали! Так теперь работать надо, работать! Поднимай трудовой народ! Живо… — неистовствовал Толик.

— Пощади, рыжий. Мы же одна команда! Вспомни былое — плакали избиваемые им бригадиры: Алик Кохер, Борька Подлецов, Серёга Кирпиченко, и другие.

Наконец растрёпанные бригадиры, застёгиваясь и оправляясь на ходу, выбежали из бригадирского корпуса и направились к баракам. Через некоторое время бараки взвыли, и от туда гроздьями посыпались рядовые члены трудовых бригад. Толик с удовлетворение наблюдал побудку, стоя на первой ступени ступенчатой пирамиды. На ступень выше стоял сам Пал Палыч. Ещё ступенью выше стоял товарищ Льнь Мя Бяу — товарищ воспитатель трудового коллектива трудовой коммуны имени Великого Похода товарища Мао.

Наконец трудовой лагерь был полностью построен. Стройными рядами стояли не выспавшиеся члены трудовых бригад. От каждых десяти рабочих, впереди стоял с бамбуковой палкой кандидат в бригадиры. От каждых десяти кандидатов в бригадиры стоял бригадир с резиновой палкой. От всех бригадиров стоял старший бригадир — Толик, с кожаной плёткой, над всеми ими стоял Пал Палыч, с настоящей нагайкой. Над Пал Палычем возвышался товарищ воспитатель Линь Мя Бяу.

Наступило несколько минут полный тишины. Лишь из соседнего женского трудового лагеря доносились визги и дикие крики.

— Нет, не могут бабы, никак порядок навести — отметил Толик.

Товарищ воспитатель Линь Мя Бяу дождался когда женские визги наконец закончились. Убедился, что больше ничто не будет мешать воспитанникам выслушать его нравоучение, и в полной тишине стал говорить

— Трудовой народ обеспечил всем необходимым ваш коллектив, чтобы вы могли вести зажиточную жизнь. Трудовой народ построил вам тёплые комфортабельные жилища, дал вам рабочие инструменты, снабдил вас первосортным рисовой рассадой, выделил богатые влагой болота, но ваш трудовой лагерь никак не может выполнить план. Вы не только не производите достаточно риса чтобы окупить затраты трудового народа на ваше содержание, но и не можете произвести риса достаточно чтобы прокормить самих себя. То есть вы вообще не можете вырастить рис. Таким образом, трудовой народ вынужден тратить на вас свой рис, который он выращивает своим нелёгким трудом. Сколько можно, чтобы трудовой народ отнимал от себя рис и дарил его вам, не желающим работать тунеядцам? Разве это правильно? Нет, это не правильно? Кто не работает, тот не ест!