Александр Бачило - День гнева (сборник)

Какой-то молодец монотонно терзал струны, подражая нудному блюзу Ишторны, но подняться до вершин музыкального искусства колонии Империи ему мешал порок, аналогичный пороку Полного абмирала. “Коли женится, не следует ему врез ть музыкальный замок в дверцу спальни супруги…” — машинально отметил про себя четвертьабмирал. Другой молодец примерял постромки ножен, приторочивая так и сяк. Третий центровал тонкие гибкие стрелы. Обычное зрелище бивачной жизни.

Звенела тишина. Пригревало солнышко. Все дышало спокойствием. Но кому, как не командиру, было известно, что спокойствие чужой земли обманчиво. Точь-в-точь как идеальная гладь Диалонского океана в преддверии цунами. Неровен час, опомнятся туземцы, тогда жди фронтальной атаки!

— Капрал! — подозвал четвертьабмирал одного из “ночных рыцарей”. — Возьмите свою Дюжину и марш на разведку в городок! Без “языка” не возвращайтесь!

Незаметно наступил вечер. Теплый и ласковый. Разведка не вернулась. В лагере и его окрестностях было спокойно, но Керк О приказал утроить караулы. На всякий случай.

Спал он тревожно. Странные сны преследовали его. Главными действующими лицами в них были прямоходящие пятипалые: самцы и самки, взрослые и детеныши, веселые и грустные — одним словом, всякие и разные. Они делали непонятное. Прогуливались между громадными машинами, состоящими из каких-то блестящих полос, формировали желеобразных существ в светлых прозрачных бассейнах, причем, как это бывает только в сновидениях, Керку О было почему-то известно, что это именно существа, а не механизмы, собирались в огромные скопления под открытым небом, то ли решая невообразимо сложные задачи, то ли участвуя в загадочных состязаниях.

Все это было занимательно, но так не походило на привычный уклад жизни в Империи, что внушало безотчетную тревогу. Хорошо, что по заведенной по настоянию отца привычке Керк О на ночь ставил мыслеблокаду. Оттого и сон был какой-то нерезкий, расплывчатый…

Проснувшись, он полежал немного, собираясь с мыслями. Больше всего сон был похож на прочитанный в бытность кадетом фантастический рассказ. Похож не по фабуле или сюжету, а по воздействию на психику. Автора он не помнил, а название вспыхивало в мозгу — “Здесь могут водиться туземцы”. Впервые четвертьабмирал задумался, а так ли важна миссия Империи? Но это длилось недолго, в блиндаж ворвался связист из Службы Внешнего Уха.

— Чертвертьабмирал! Только что передали с флагмана — к нам прибывает Главнокомандующий!

— Жди у блока связи. Я скоро буду.

Надевая мундир, командир Четвертой снова вспомнил сон: “Откуда у меня, четвертьабмирала экспедиционного корпуса, появились пораженческие настроения? У меня, воспитанного на примерах беззаветной любви Императора к расе Диалона, возникло чувство если не почтения, то, по крайней мере, уважения к народу пятипалых, почему? Неужели кто-то — страшно подумать! — может проникнуть в мой мозг? Быть того не может! Мыслеблокада не пропустит, родимая!”

Выйдя из блиндажа, Керк О застал в лагере суету и мельтешение. Очевидно, все уже знали, что Полный абмирал соизволил самолично произвести инспекцию высадившихся частей.

Яхта старины Шнота не заставила себя долго ждать. Первым по трапу, распространяя вокруг сияние бесчисленного количества регалий, сошел сам Главнокомандующий. За ним, о неожиданность, показалась Бевзия с подарком Интендантской Службы на голове. Ее глаза искали кого-то в выстроенных шеренгах. Керк О надеялся, что знает кого. Остальная свита состояла из старших офицеров, с преобладанием четверть-абмиралов, которых за время перелета никто из командиров Стай ни разу не видел. Должно быть, старина Шнот держал свою штабную гвардию в спячке, а теперь разбудил.

Четвертая приняла инспектирующих по высшему разряду. Стайеры бодро прогорланили походный марш расы Диалона, особенно напирая на строку “…нас вождь решительный ведет!”, взяли на караул и ели высшее начальство глазами, словно не получали котлового довольствия с момента высадки. Керк О тоже не ударил в грязь мордой. Отрапортовав как положено, он провел прибывших через расположение части, по возможности доступно излагая, что для чего надобно и при каких обстоятельствах, Больше всего свиту заинтересовало, что готовится Стае на завтрак. Даже Полный абмирал полюбопытствовал, не прячет ли повар некоторое количество предварительно замоченных гренков у себя на кухне…

Воспользовавшись толчеей, у варочных котлов, Керк О нежно обнял возлюбленную за талию.

— Уберите лапы, четвертьабмирал, иначе я прикажу вмешаться моей личной охране!

— Что случилось, любовь моя?

— Сам знаешь…

— Бевзия, поверь без тебя мне и жизнь не в жизнь! Жди меня на корабле. Немного развяжусь с делами… Разведка должна вернуться, и если мои опасения напрасны…

— Не вздумай прилетать. Твое самовольное появление на флагмане вызовет нежелательные толки. Ах да, ты не в курсе последних новостей. Старый идиот разморозил салон тетушки Прилль — дюжину записных сплетников и, что гораздо страшнее, сплетниц. Их языки опаснее любого побеждального стилета! Гораздо опаснее. Они сопровождают нас везде, были даже на Забвенаго Элжвени… Нет, я сама выберу момент и прилечу без мужа. Предварительно сообщу личным шифром на твое имя… Осторожно! Мой благоверный смотрит в нашу сторону… Дождались, идет сюда…

— Уважаемая Бевзия, отсюда, через центральную бойницу, вам будут хорошо видны подступы к лагерю. Неприятель не сумеет незаметно подкрасться… — сменил щекотливую тему сообразительный Керк О.

— Ой ли? — с плохо скрываемым сарказмом заметил подкравшийся, как ему казалось, незамеченным Полный абмирал. — Четвертьабмирал, кстати, о подступах к лагерю. Почему игнорируется Параграф Е, пункт 9 Устава караульной службы, который гласит: “На биологически опасных планетах вокруг охраняемых объектов надлежит очистить зону относительной безопасности не менее ста метров шириной по всему периметру, дабы воспрепятствовать потайному проникновению противника на территорию, вверенную подразделению расы Диалона”? А у вас, четвертьабмирал, трава кругом! Извольте выкосить!

Против приказа не попрешь, хотя ох как не хотелось четвертьабмиралу выглядеть идиотом в глазах любимой.

— Стая! Слушай мою команду: Порядки, начиная с Седьмого, выпалывают растительность за бруствером! Ширина прополки — сто метров по фронту.

Извивающиеся шеренги потянулись от бруствера во все стороны. Кто махал мечом, ползая на брюхе, кто косил алебардой, некоторые приспособились выбирать траву голыми лапами. Через час все было вырезано, выщипано, вырвано с корнем. Лагерь охватила снаружи широкая полоса голой земли. Теперь ландшафт соответствовал уставу караульной службы. Вдруг Бевзия испуганно вскрикнула: