Евгений Гуляковский - Мир в латах (сборник)

Казалось, зеркало превращается постепенно в прозрачное стекло, и он видит за ним какой-то новый, незнакомый, живущий самостоятельной жизнью мир.

Стена становилась все более зыбкой, по ней пробегала рябь, словно перед ним был не камень, а отражение в озерной воде… Стена колебалась, сминалась и распрямлялась вновь.

От лезвия зеленого меча до красного кристалла на той стороне оставались считанные сантиметры, одно последнее усилие. Но Роман остановился.

Он слишком хорошо помнил свой сон. Что произойдет с миром, отчетливо видным за полупрозрачной пленкой зеркала? С этим залом, со всем окружающим пространством? С Ангрой, наконец?

И тут левран за пленкой зеркала убрал свои лапы с каменного постамента и, обретая самостоятельность, шагнул вперед. Он приник к разделявшей их прозрачной преграде и долго пристально смотрел в глаза Роману. Взгляд его больших влажных глаз был печален и мудр. Что-то он хотел ему сказать этим взглядом, о чем-то поведать.

Роман, невольно подчиняясь его немому зову, придвинулся навстречу. Их передние лапы соприкоснулись, взаимно поддерживая друг друга. Поверхность, разделявшая их, потеряла свою несокрушимую монолитность, стала гибкой и податливой, как резиновая мембрана.

Их тела в точности повторили в эту минуту символическое изображение талисмана.

Два леврана стояли на задних лапах друг перед другом, с двух сторон упираясь в черту.

И черта дрогнула, поддалась их взаимным усилиям.

Кристаллы соприкоснулись друг с другом.

Круг старого замороженного времени кончился и уходил теперь в небытие. Начиналась другая эпоха. Словно бесшумный вихрь пронесся по залу.

Заколебались стены, смазалась граница, заворачиваясь в огромный рулон, и, свертываясь, вытолкнула чужое пространство в его собственные пределы.

На какие-то доли мгновения Романа накрыл полный и беспросветный мрак, тот самый, что стоит у предела всякой жизни, а когда он развеялся, не было уже леврана и не было старого зала.

Человек стоял перед беспредельной серебристой дорогой, уходившей от него в бесконечность, соединявшую звезды.

— Ну вот и все.

В голосе бортинженера слышалась явная грусть. И то, что он, откинувшийся в кресле и лениво потягивающийся, был невесел, показалось командиру странным. Имелась в этом несоответствии между голосом и позой некая опереточная нарочитость. Как древний римлянин в кабине “джампера”…

— Ты чего это? — спросил командир. — Завтра в отпуск, а ты, похоже, и не рад вовсе?

— Да рад я, рад, — ответил, поморщившись, бортинженер. — Только на душе что-то… — Он сделал правой рукою неопределенный жест.

— Ну, это перед отпуском обычное состояние, — сказал командир. — Усталость накапливается… И за бортом хоть и Ближний космос, а все ж таки пустота. Освобождай рабочее место!

Бортинженер отстегнулся. Командир подплыл к креслу, окинул хватким взглядом пульт. На обзорном экране была привычная картина: ночная поверхность Земли, расцвеченная кое-где огнями городов.

— Вахту сдал!

— Вахту принял! — Командир неторопливо утопил в гнездах застежки креплений. И сказал, подмигнув бортинженеру: — А сдавать буду уже не тебе!

— Не мне, — согласился бортинженер. В голосе его прозвучала откровенная тоска.

— Слушай, — недовольно произнес командир. — Женился бы ты, что ли! Тогда перед отпуском будет совсем другое настроение… Вот как у меня!

Бортинженер через силу улыбнулся.

— Есть, шеф! Задание понял, шеф! Завтра же приступлю к выполнению, шеф!

— Вот-вот, — сказал командир. — Приступай! Учти, что отпуск всегда оказывается неожиданно короток. — И, повернувшись к пульту, спросил: — Что-нибудь засек?

— Ничего особенного. Загрязнение атмосферы и тепловой фон — в пределах. Наблюдался небольшой выброс на “Аляске-3”, но за допуск не вышли. Однако в Центр я доложил.

— Эт-то хорошо! — сказал командир. Пробежал пальцами по клавишам, оглянулся. — Чего ждешь?. Иди отдыхать!.. Перед первым отпуском не мешает набраться сил.

Бортинженер продолжал висеть рядом с креслом.

— Не понимаю, — сказал он. — Чего энергетики так держатся за атомные? Давно бы демонтировали… И народу спокойнее, и властям гора с плеч!

— Все не так просто, мой милый. Киловаттики-то они дают исправно!.. А для приполярных районов и вообще ничего лучшего пока не придумано.

Бортинженер помотал головой.

— А я слышал, что дело не только и не столько в энергии. Кому-то очень надо, чтобы они существовали. Ведь какое движение за их ликвидацию поднялось после аварии на “Мэджик стар”, однако Совет Безопасности все спускает на тормозах. Взамен же, чтобы успокоить людей, создали нашу Службу…

— Он слышал!.. — сказал командир насмешливо. — Информационная сеть под названием “Одна Баба Сказала…” Делай уши локатором почаще — и не такое услышишь! Например, что от кригеров только уроды рождаются. Моральные!.. У тебя отец, часом, не кригер?

На лице бортинженера расцвела, наконец, нормальная — без тоски и грусти — улыбка.

— Нет, не кригер. Мы мирные люди… Хоть наш бронепоезд и стоит на запасном пути.

— Иди, наконец, спать! — Командир выругался. — Ведь проспишь начало отпуска!

— Да. — Бортинженер оттолкнулся от кресла. — Пойду. Спокойного дежурства!

Отрывисто звякнул сигнал.

— Во! — сказал бортинженер, задержавшись у люка. — Сейчас Роберт поздравит тебя с началом финальной вахты.

Бледно засветился экран связи, стремительно пробежала цепочка многозначных чисел.

— Что за черт? — сказал бортинженер. — Это не Роберт!.. Запроси-ка пеленг, командор.

Пеленгатор уже выдавал координаты.

— Кажется, это не Центр!..

— Вижу, — сказал командир. — Какой может быть Центр на подобных частотах?.. Похоже, перехват.

Он пробежался пальцами по клавишам, на экране появилось лицо дежурного.

— Привет, Роберт!

— Салют, отпускники! — Дежурный осклабился. — Завидую некоторым…

— Подожди, Роберт! — оборвал его командир. — У нас случайный перехват. Проверь запись.

Лицо дежурного исчезло с экрана. Бортинженер подплыл к кассете со справочниками, достал атлас, полистал.

— Судя по координатам, передача велась с восточного побережья Тайгерленда, — проговорил он. — По-моему, там у нас ничего излучающего не значится.

— Информация зафиксирована, — послышался голос Роберта. — Думаю, вам стоит на следующем витке проверить… — Голос умолк.

— Зачем ты его выключил? — спросил бортинженер. Командир молча переместился к пульту управления ориентацией.

— Что ты задумал?

— Будут они дожидаться следующего витка, — пробормотал командир. — Хочу посмотреть на адресата.