Филип Дик - Вторая модель [= Вторая разновидность]

Что это у тебя? — резко спросил Хендрикс.

Мальчик протянул руки. Это была игрушка — маленький плюшевый медвежонок. Мальчик смотрел прямо на взрослого и выражение его больших глаз заставило сжаться сердце майора.

— Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее у себя.

Мальчик вновь крепко обнял свою драгоценность.

Где ты живешь? — поинтересовался Хендрикс.

— Там.

— В развалинах?

— Да.

— Под землей?

— Да.

— Сколько вас там?

— Сколько вас… сколько?

— Я спрашиваю, сколько вас там живет? У вас большой поселок?

Мальчик ничего не ответил. И Хендрикс нахмурился.

— Но ты же здесь не один, сам по себе?

Мальчик кивнул.

— Чем вы живете?

— Там есть еда.

— Какого рода еда?

— Всякая.

Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.

— Сколько тебе лет, сынок?

— Тринадцать.

Это было не возможно. Но в самом ли деле?

Мальчик был худым, да и несколько подзадержался в росте. И, вероятнее всего, он был стерилен. Неудивительно, что он такой маленький. Его ручки и ножки были как палки для чистки труб — шишковатые и худые. Хендрикс дотронулся до руки мальчика. Кожа была сухой и шершавой — вероятно, тоже результат радиации. Он нагнулся и посмотрел ребенку в лицо. На него смотрели пустые и темные глаза.

— Ты слепой? — с содроганием спросил Хендрикс.

— Нет. Кое-что я вижу.

— Но как тебе удается избегать «когтей»?

— Когтей?

— Ну, этих круглых металлических штуковин, которые бегают и зарываются в землю.

— Не понимаю.

Возможно, поблизости «когтей» не было. Довольно большие пространства были свободны от них. Механизмы собирались большей частью вокруг бункеров, которые были полны людей. Эти роботы были спроектированы так, чтобы чувствовать тепло — тепло живых существ.

— Тебе повезло, приятель, — выпрямившись, сказал Хендрикс. — Ну? Куда же ты идешь?

— Можно мне пойти с вами, сэр?

— Со мной? — Хендрикс сложил руки на груди. — Но мне предстоит долгий путь. Много миль. И я должен спешить. — Он взглянул на часы. — Я должен добраться до цели засветло.

— Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.

Хендрикс порылся в ранце.

— Не стоит идти со мной, малыш. Вот, возьми. — С этими словами он протянул ребенку пару консервных банок. — Бери их и возвращайся к себе. О'кей?

Мальчик ничего не сказал.

— Я буду возвращаться по этой же дороге. Через день, а, может быть, через два. Если ты в это время будешь где-то здесь, вот тогда ты сможешь пойти со мной. Ну, договорились?

— Мне бы хотелось пойти с вами сейчас.

— Путь у меня очень труден.

— Но я не боюсь идти пешком.

Хендрикс неловко начал переминаться с ноги на ногу. Двое бредущих людей — очень хорошая мишень. И с мальчишкой придется к тому же идти гораздо медленнее. Но если он будет возвращаться к себе другим путем? Что тогда? И если на самом деле этот мальчик совершенно один…

— О'кей! Пойдем вместе, малыш.

Хендрикс шел широким шагом, но мальчишка не отставал от него, прижимая к себе медвежонка.

— Как тебя зовут? — спросил немного погодя майор.

— Дэвид. Дэвид Эдвард Дерринг.

— Дэвид? Что… что же случилось с твоими матерью и отцом?

— Они умерли.

— Как?

— Во время взрыва.

— Когда это случилось?

— Шесть лет назад.

Хендрикс сбавил шаг.

— И ты все эти шесть лет был один?

— Нет. Я некоторое время был с другими людьми, но они потом ушли.

— И с тех пор ты один?

— Да.

Хендрикс посмотрел на мальчика. Он был каким-то странным. Говорил очень мало. Но, возможно, такими они и были, дети, которые смогли выжить среди этого ужаса. Тихими. Стойкими. Какой-то странным фатализм владел ими. Для них не было ничего неожиданного. Они могли перенести все, что угодно. Теперь уже не было никакого нормального, никакого естественного хода событий, как морально, так и физически, который был бы неожиданнен для них. Обычаи, привычки, все эти определяющие силы обучения исчезли. Остался только один грубый опыт.

— Я не иду слишком быстро для тебя, малыш? — участливо поинтересовался Хендрикс.

— Нет.

— Как же тебе удалось меня увидеть?

— Я ждал.

— Ждал? — Хендрикс был озадачен. — Что же ты ждал?

— Поймать что-нибудь.

— Какого рода что-нибудь?

— Что-нибудь, что можно было бы съесть.

— О! — Хендрикс печально сжал губы. Тринадцатилетний мальчик, живущий на крысах, сусликах и наполовину сгнивших консервах. В какой-нибудь дыре под развалинами города, полного очагов радиации и «когтей», с азиатскими пикирующими минами над головой…

— Куда мы идем? — спросил внезапно Дэвид.

— В азиатские окопы.

— К азиатам? — В голосе мальчика пробудился интерес.

— Да к нашим врагам. К тем людям, которые начали эту войну и первыми применили атомные бомбы. Помни, что они первыми заварили эту кашу.

Мальчик кивнул. На его лице не было никакого выражения.

— Я — американец, — гордо сказал Хендрикс.

Но мальчик промолчал.

Так они и шли, вдвоем. Хендрикс чуть впереди, мальчик за ним, прижимая к груди свою игрушку.

Около четырех часов дня они сделали привал, чтобы пообедать. Хендрикс развел костер в углублении между бетонными плитами. Он повыковыривал, где можно, сухую траву, насобирал кучу сухих веток. Азиатские окопы были уже недалеко. Вокруг было то, что некогда было длинной долиной — сотни акров фруктовых деревьев и виноградников. Теперь здесь уже ничего не осталось, кроме нескольких голых пней и гор, которые где-то вдали, на горизонте, и туч. Остатки домов и того, что когда-то было дорогой.

Хендрикс приготовил кофе и подогрел баранью тушенку.

— Держи! — Он протянул баку и кусок хлеба мальчику. Дэвид сидел на корточках у края костра, его узловатые белые коленки выступали вперед. Он посмотрел на еду и, качая головой сказал:

— Нет.

— Нет? Тебе что, совсем не хочется есть?

— Совсем.

Хендрикс пожал плечами. Возможно мальчик был мутантом, привыкшим к особой пище. Но какое это имело значение? Когда он был голоден, ведь он находил пищу себе здесь, в развалинах! Да, мальчик этот странен, но в мире ведь произошло столько перемен… Жизнь больше уже не была такой, как раньше. И никогда снова не станет такой. Человечеству придется рано или поздно смириться с этим.

— Ну что ж, как хочешь, — проговорил Хендрикс. Он сам съел весь хлеб и тушенку, затем выпил кофе. Ел он медленно, размеренно двигая челюстями. Закончив с едой, он встал и затоптал костер.

Дэвид медленно поднялся, следя за ним своими молодыми и в тоже время старческими глазами.

— Мы идем дальше, малыш, — сказал Хендрикс.

— Хорошо.

Майор вновь двинулся в путь, держа винтовку наперевес. Азиаты должны были быть где-то рядом. Хендрикс был внимательным и готов ко всякой случайности. Конечно, азиаты ждали ответа на свои предложения, но нельзя забывать, что они были горазды на всякие уловки. Хендрикс внимательно осматривал окружающую местность. Ничего, кроме развалин и пепелищ, нескольких холмов, обугленных деревьев. Бетонные стены. Но где-то впереди должен быть передовой бункер азиатских окопов — передовой командный пункт. Подземный, выкопанный очень глубоко, только перископ торчит на поверхности, да пара стволов крупнокалиберных пулеметов. Может быть еще антенна.