Джеймс Блиш - Звездный путь (сборник). Том 2

— Я слышал голоса, — заговорил я. — Все они говорили одновременно — но отдельно.

— Много голосов? — спросил Падма.

Мне снова пришлось взглянуть на него.

— Все голоса, которые там только были, — услышал я свой ответ. Затем я попытался как-то описать это. Падма кивнул головой. Но по мере того, как я говорил, я снова посмотрел на Торри и увидел, как он откинулся на спинку своего кресла, словно в замешательстве или разочаровании.

— Только… голоса? — как бы сам себя спросил старик, когда я закончил.

— Но почему? — спросил я, почувствовав неожиданный укол ярости. — А что я должен был услышать? Что обычно слышат люди?

— Это всегда по-разному, — мягко вторгся со стороны голос Падмы. Но я не посмотрел на него. Я не отводил своих глаз от лица Марка Торри. — Все слышат разные вещи.

При этом я снова повернулся к Падме.

— А что слышали ВЫ? — спросил я с вызовом. Он улыбнулся немного грустно.

— Ничего, Тэм, — ответил он.

— Только люди, рожденные на Земле, когда-либо что-то слышали, — резко проговорила Лиза, словно я это и так должен был знать, без напоминания… — А ты? — я посмотрел на нее.

— Я! Конечно же, ничего! — ответила она. — Не наберется и полудюжины человек, с момента начала Проекта, которые хоть что-то слышали.

— Меньше полудюжины? — эхом отозвался я.

— Пятеро, — ответила она. — Марк один из них, конечно. Из остальных четырех — один мертв, а остальные трое, — она замешкалась, посмотрев на меня, — не подошли.

На этот раз в ее голосе прозвучали иные нотки, которые я услышал в первый раз. Но, неожиданно, я позабыл об этом, ибо до меня дошли числа, которые она только что упомянула.

ТОЛЬКО ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК ЗА СОРОК ЛЕТ! Как удар, это сообщение встряхнуло меня, ибо то, что сегодня произошло в Индекс-зале, не было каким-то пустяком. И это мгновение с Падмой и Торри тоже было значительным, как для них, так и для меня.

— О? — спросил я. И посмотрел на Торри. С некоторым усилием, я постарался, чтобы мой голос звучал обыкновенно. — Тогда что же это значит, когда кто-то что-то услышит?

Он не ответил мне прямо. Вместо этого он наклонился вперед, и его темные стариковские глаза засияли, как алмазы, снова. И он протянул мне пальцы своей огромной правой руки.

— Пожми мою руку, — приказал он.

Я протянул руку и пожал, почувствовав его скрюченные суставы в своей ладони. Он крепко сжал мою руку и удержал ее в таком положении. Уставившись на меня на долгое мгновение, пока сияние медленно не угасло в его глазах. Затем он отпустил мою руку и со вздохом вновь откинулся в кресле, словно потерпел поражение.

— Ничего, — вяло произнес он, обращаясь к Падме. — Снова — ничего. Ты думал, что я почувствую что-то — или он почувствует.

— И все же, — тихо произнес Падма, глядя на меня, — он слышал.

Он пригвоздил меня к креслу своими карими глазами экзотиканца.

— Марк разочарован, Тэм, — продолжил он, — потому что ты слышал только голоса. И никакого послания или понимания.

— Какое еще послание? — спросил я. — Какое еще такое понимание?

— Это, — ответил Падма, — ты должен был бы рассказать нам. — Его взгляд был настолько цепким, что я почувствовал себя неуютно. Будто птица, сова, попавшая в луч прожектора. И тут я почувствовал, как во мне поднимается злость.

— А к вам-то какое это имеет отношение? — спросил я. Он слегка улыбнулся.

— Наши фонды Экзотики, — заговорил он, — несут большую часть финансовой поддержки Проекта Энциклопедии. Но ты должен понять, это НЕ НАШ Проект. Он — земной. Мы всего лишь несем ответственность за работу, связанную с пониманием человека человеком. Более того, между нашей философией и теоретическими построениями Марка имеются разногласия.

— Разногласия? — спросил я. У меня был нюх на новости даже тогда, только что после университета, и этот нюх кое-что почуял.

Но Падма улыбнулся, словно прочитал мои мысли.

— В этом нет ничего нового, — сказал он. — Основное разногласие, которое было у нас с самого начала. Если сказать коротко — и немного грубо — мы, на Экзотике, считаем, что человек подвержен усовершенствованию. Наш друг Марк верит, что человек Земли — Базовый Человек — уже достаточно усовершенствован. Но он пока еще не смог обнаружить эти усовершенствования и использовать их.

Я уставился на него.

— А какое это имеет отношение ко мне? — спросил я. — И к тому, что я слышал?

— Вопрос в том, сможешь ли ты быть полезным для него — или для нас, — холодно ответил Падма. На секунду мое сердце замерло. Ведь если экзотиканцы или Марк Торри потребуют мой контракт у земного правительства, я с успехом могу послать прощальный воздушный поцелуй всем моим надеждам на работу в Гильдии Службы Новостей.

— Я думаю — ни для кого из вас, — проговорил я как можно более спокойно.

— Возможно Посмотрим, — проговорил Падма. Он поднял руку и вытянул вверх свой указательный палец. — Ты видишь этот палец, Тэм? — Я посмотрел на него. И когда я посмотрел — неожиданно он мгновенно приблизился ко мне, вырастая до чудовищных размеров, затмевая все остальное в комнате. И во второй раз за этот день я покинул “здесь” и “сейчас” реальной вселенной и оказался в нереальном мире.

Неожиданно меня окружили молнии. Сам я находился во тьме, но меня швыряли эти молниеносные удары. Я очутился в какой-то огромной вселенной, где меня бросало на расстояния, равные световым годам, сперва так, потом иначе, словно я был частицей какой-то титанической борьбы.

Сперва я не понял ее, эту борьбу. Затем постепенно до меня дошло, что все эти яростные плети молний были отчаянной попыткой выживания и победы, как ответ на попытку окружающей древней, всепроникающей тьмы задушить и уничтожить молнии. Но это не была какая-то беспорядочная битва. Теперь я мог разглядеть, где было нечто похожее на засаду, а где — отступление. В борьбе между тьмой и молниями смешались стратегия и тактика, удары и контрудары.

И затем, в одно мгновение, пришла память миллиардов голосов, еще раз поднявшихся и закруживших вокруг меня в унисон молниям, что дало мне ключ к пониманию увиденного. Вдруг, подобно тому, как настоящая молния освещает на миг землю на многие мили вокруг, в проблеске интуиции я понял, что окружало меня.

Это была многовековая древняя битва человека за поддержание жизнеспособности его расы и продвижение ее в будущее. Непрестанная, яростная борьба этих звероподобных, богоподобных — примитивных, сложных — диких и цивилизованных — комплексных организмов, олицетворявших человеческую расу. Борьба за выживание и продвижение вперед. Вперед, все вверх и вверх, пока не будет достигнуто невозможное, пока не будут преодолены все барьеры, покорены все мучения, обретены все возможности. Пока все не станет молниями и темнота не исчезнет.