Далия Трускиновская - Феминиум (сборник)

– А вы, простите, кто?

Танна замялась. Представляться директором Национального Медиахолдинга было как минимум неуместно. Соврать, что давняя знакомая?

– Меня зовут Танна Морс. Я…

– Я знаю, кто вы. Брат предупреждал, что вы приедете. Во вторник днем. А вечером бросился под грузовик.

Танна вздрогнула. Она говорила с художником во вторник утром. Договорилась о встрече. А сегодня телефон Казевича не отвечал. Теперь понятно почему.

– Я не верю! – Сестра погибшего вскинула голову, с вызовом посмотрела Танне в глаза. – Радомир был талантлив. И любил жизнь. Да, он переживал из-за того, что ему сложно пробиться, но не настолько, чтобы…

Она задрожала и умолкла.

– Успокойтесь, – Танна приобняла леди Казевич за плечи. – Если вы не возражаете, расскажете мне про вашего брата позже. Когда придете в себя.

Казевич молча кивнула.

А Танна поехала в областную больницу, не ожидая, впрочем, и от этого визита ничего хорошего. Телефон Иоанна Налина тоже упорно молчал.

– Нелепая случайность, – заместительница главврачессы, толстая бета в белом халате, развела руками. – У него в кабинете окно заклинило. Ждали мастерицу со дня на день, но он решил открыть его сам. Всегда был таким самостоятельным… В общем, влез на подоконник, поскользнулся и вылетел прямо на мостовую.

– Он?..

– Лежит в реанимации.

– Слава Кошкам! Я должна его увидеть.

– Он без сознания!

– Неважно! Мне просто нужно… – Что именно «нужно» Танна объяснить не могла. Но была четко уверена, что должна, нет, просто обязана увидеть Иоанна. Живого.

– Подождите. Леди! Куда вы?

Бета катилась за ней по больничным коридорам.

– Иоанн Налин! В какой палате Иоанн Налин? Где здесь реанимация? – Танна бросалась к проходящим мимо врачессам, медсестрам, пациенткам. От нее почему-то шарахались.

– Стойте! – бета наконец умудрилась схватить ее за руку. – Вот врачесса Налина. Она вам все расскажет.

Танна остановилась перед красивой высокой альфой с аккуратной прической и уставшими глазами.

– Вы родственница? К сожалению, Иоанн только что скончался.

Из больницы Танна вышла совершенно разбитой. Будто это ее выбросили из окна и переехали грузовиком, а не абсолютно незнакомых ей омег. Впрочем, нет. Эти двое были больше чем омегами. Они были личностями!

И их убили.

В последнем сомневаться не приходилось. Даже во времена наивной юности она не верила в подобные совпадения, а теперь – и подавно. Кому-то мешают успешные омеги. Кто-то их боится. Возможно, по той же причине, по которой прячет фильмы про Чезаре и ему подобных. И кто-то не хочет, чтобы информация об омегах распространялась по миру. Иоанна сгубила статья в «Мэнс Лайфе». Радомира – видимо, ее звонок художнику. От осознания, что она оказалась пусть косвенным, но убийцей, стало тошно. Но до третьего – гамма-писателя по имени Антон Крон – она так и не дозвонилась. Не только сегодня, а вообще. Значит, его отследить не могли. Конечно, если информацию убийцам не слила Дамара. А вдруг слила? В порошок сотру!

Танна добралась до «Неохонды», рухнула на сиденье. Несколько раз глубоко вздохнула. Сейчас бы в комнату отдыха, на сеанс сверхрелакса. А потом бы еще на массаж. Чтобы окончательно восстановиться. И на «Дыхание женской души» – чтобы не убить кого-нибудь ненароком. Но придется пользоваться тем, что имеется под рукой. Она заперла дверцы машины, откинула спинку сидения, включила режим дорожного расслабления, часто-часто задышала. Хорошо, что Кошки придумали релакс. Уже через пятнадцать минут она была готова ехать дальше.

В город М.

Если и Антон окажется мертвым, выйдет большая статья об уничтожении разумных омег с гаммами. Но уже не в «Миледи», а в одном из политических таблоидов. Если писатель жив – статья все равно выйдет, плюс – у Танны появится возможность пообщаться пусть не с мужчиной, но хотя бы с кем-то на него похожим.

Только бы убийцы не добрались до Антона раньше нее!

Дома писателя не оказалось. Танна долго звонила в дверь, но безуспешно. С одной стороны, это хорошо. По крайней мере, никто не вышел и не сообщил, что Антону внезапно захотелось прогуляться по карнизу. С другой – сам Крон не вышел тоже.

– Кто вы? – из соседней квартиры высунулась бета-старушка.

– Я Танна Морс.

– И что? – старушка спесиво поджала губы. Танна растерялась.

– Ничего. Я пришла к Антону.

– Это я вижу. Что вам надо?

В этот момент Танна поняла, что старая леди наверняка знает, где писатель. Но просто так она об этом никому не расскажет.

– Послушайте, – альфа постаралась, чтобы голос звучал как можно убедительней и миролюбивей, – я знаю, что Антон в беде. И я, возможно, одна из немногих, кто может ему помочь. Понимаю, вам трудно довериться незнакомке, но, если хотите спасти его, скажите мне, где он?

Двадцать минут спустя она ехала в направлении пригородных дач. Найти описанный старой Мартой дом оказалось нетрудно. Она поднялась на аккуратное синее крылечко, постучала. Дверь открыл симпатичный молодой гамма.

– Вы Антон Крон.

– Не думаю.

– Я здесь, чтобы помочь!

– Неужели? – писатель смерил ее любопытным взглядом и приготовился закрыть дверь.

Танна замялась. Еще ни один представитель низшего слоя так с ней не обращался. Видимо, ее растерянность слишком уж отразилась на лице.

– Кто вы такая?

– Я Танна Морс. Я боялась, что не застану вас живым. И я… я смертельно устала!

Антон удивился настолько, что не стал возражать против того, чтобы незнакомка прошла в дом и свалилась в первое же кресло. Танна же только сейчас осознала, что в общей сложности провела за рулем почти сутки.

– Выспались?

Она открыла глаза. Пес плешивый! Вырубилась в чужом доме! Сколько же она проспала?

– Который час?

– Половина одиннадцатого. Утра.

Ясно. Значит, проспали мы больше двенадцати часов. Танна с трудом пошевелила руками, ногами – от неудобного положения затекло все тело.

– Вы не перенесли меня на кровать.

– А должен был?

– Вы точно гамма?

– Точнее не бывает.

Танна прикрыла глаза и сделала несколько стандартных утренних вдохов-выдохов. Антон флегматично за ней наблюдал.

– Если вы выспались, может, продолжите свой путь?

– Я еще не сказала, зачем приехала.

– Мне это не интересно.

– Зачем же вы меня пустили?

– Не оставлять же вас спать на пороге.

– Что вы себе позволяете?!

– Я? Ах да, это же я ввалился в чужой дом и задрых!

– Вы в опасности! Убиты две омеги с… э… которые были…

– Договаривайте, – лениво бросил он. – Которые были людьми, а не пресмыкающимися?

– Я хотела сказать, мужчинами.

– Вы из полиции?

– Нет. Из журнала.

– Почти одно и то же. Что вам надо?

– Хочу выяснить, кто и зачем их убил? Хочу защитить вас.