Ирина Крупеникова - Застава

– Вы…?

Ворон хотел спросить «кто», но слова прилипли к пересохшим губам.

«Я там, – призрак махнул рукой на голову поезда. – Извини, мне пора. Может, когда увидимся. Но, чур, живыми!»

Владимир Полозов молча кивнул и медленно опустился на землю. К нему подбежали, принялись трясти, звать, задавать вопросы. Кто-то плеснул водой в лицо. Он только вяло повёл рукой, мол, отстаньте. А сам провожал взглядом уплывающего спасителя. Происшествие не укладывалось в голове: информационная ипостась умершего обернула собой живое человеческое тело. Закрыла от огня? При всём уважении к потусторонним силам, Владимир Полозов не мог смириться с нереальным ответом. Но ни одного серьёзного ожога на себе он не чувствовал. Под опущенными ресницами протекли невнятные кадры только что состоявшегося события: застывший огонь, остановившийся воздух, замершее время.

«Я был в переходе, – шевельнулась догадка. – Там протекли минуты. Здесь промчалось одно мгновение».

Знакомый звон в голове грозил превратиться в очередной ступор, служивший клином между рассудком и организмом. Ворон напряг мускулы, дабы не позволить себе отключиться. И тут резкая боль в руке мгновенно отрезвила тонущее сознание. Он вспомнил про разбитую бутылку, разлепил веки и посмотрел на распоротое предплечье. Окровавленный осколок торчал чуть ниже локтя.

– У кого-нибудь пояс или ремень остался?

Вопрос был законный. Названные предметы одежды пустили на перевязочный материал в первую очередь. Мужчины, обступившие пострадавшего организатора спасательных мероприятий, изумлённо уставились на него сверху вниз. Никто не ожидал, что человек, чудом выбравшийся из горящего вагона, продемонстрирует непоколебимое самообладание.

Шустрая бабуся протиснулась к раненому.

– Сейчас, сейчас, сынок! – она сняла с головы косынку и бережно отёрла кровь.

– Братана его приведите! – крикнул кто-то из спортсменов.

– Без паники, парни, – Владимир Полозов прижал рану и легко поднялся. – Это не смертельно.

Он натолкнулся на настороженный взгляд пенсионера-пожарника и, сделав вид, будто ничего особенного не приключилось, продолжал:

– Мы все вагоны прочесали, кажется? Тогда давайте-ка переводить раненых к локомотиву. МЧС должна быть тут с минуты на минуту, – он посмотрел вдаль и кивнул сам себе. – Уже едут!

Все как по команде оглянулись.

– Не прошло и часа, – проворчал пожарник и, пока остальные искали на горизонте признаки спасательной службы, подозрительно смерил Владимира Полозова с ног до головы. – Умелые у тебя ангелы-хранители. Ты хоть понимаешь, что изжариться мог в этом проклятом вагоне?

– Понимаю. Забудь.

Пожарник отступил под странным колючим взглядом.

– Точно, прибыли! – объявил он, запоздало заметив приближающий поезд.

– Помогите там. Я отдышусь немного, – сказал Владимир Полозов и, придерживая раненную руку, пошёл к бело-чёрному столбу, оставшемуся от старого ограждения железнодорожного полотна.

Хотелось поскорее привалиться к чему-либо устойчивому, поскольку в голове вновь поднялся шум, вполне объяснимый и естественный на сей раз.

– Доктор, есть пульс! – воскликнула Оля.

Всеволод Полозов сделал последнюю контрольную серию реанимационных мероприятий и в изнеможении сел возле ожившего.

– Посмотрите, нет ли у него в карманах валидола или каких-то других лекарств, – произнёс он.

В поле началось суетливое движение. Доктор Полозов перевёл взгляд на железнодорожное полотно.

– Спасатели едут, – он вытер пот со лба. – Теперь всё будет хорошо.

Он встал.

– Доктор, куда вы? – почему-то испугалась юная медсестра.

– Проверю, нет ли пострадавших в пожаре. Оставайтесь с пациентом, Оля.

Он шёл мимо людей, потянувшихся навстречу долгожданному поезду. Тело ощущало неподвижность близнеца. Воображение немедленно нарисовало десяток ужасающих сцен, и, сделав несколько шагов, Тур сорвался на бег.

– Ворон! – забыв об осторожности, крикнул он.

Но тайна имени не пострадала: никто теперь не обращал внимания на высокого мужчину со следами чужой крови на сером пиджаке. Среди потрясённой измученной человеческой массы, узревшей конец своим бедам в облике невозмутимых сотрудников МЧС, он больше не был доктором-спасителем и стал одним из сотни пассажиров, волею судьбы оказавшимся на месте крушения.

– Ворон.

Он увидал брата.

– Я в норме, – Ворон оторвал голову от полосатого столба.

Тур воспринял его слова, однако не успокоился, пока не осмотрел близнеца профессионально.

– Ты ни с одним пациентом не чикаешься так, как со мной, – поморщился брат, но сопротивляться не посмел.

– Терпи, осколок вынимаю, – предупредил врач.

Кровь хлынула из глубокой раны и секунду спустя покорно остановилась, повинуясь целительному жару заботливых рук.

– Болит?

– С какой стати? Когда ты мне боль причинял?

– Слушай, давай-ка без бравады! – доктор Полозов повысил голос. – Это что, шутки, по-твоему? – он показал глазами на окровавленное предплечье.

Ворон обезоруживающе улыбнулся.

– Тур, успокойся.

Врач опустил голову. Нервы, вырвавшиеся из-под пресса могучей воли, заставили сердце отбивать в груди лихую чечётку.

– Брат, запомни, – выговорил Тур тихо, – если на моих руках окажутся два тяжёлых пациента и одним из них будешь ты, мне будет глубоко плевать, кто второй.

Ворон привстал, притянул близнеца к себе и заглянул в глаза.

– Ошибаешься. Что бы ни произошло, ты останешься трезво мыслящим врачом. Я это знаю точно, как то, что следом за ночью приходит день, за зимой – весна, а за смертью – жизнь. И я тебя не подставлю. Два как один. Так было много лет, так есть и будет всегда.

Тура передёрнуло. Всё приключившееся сегодня с братом вдруг стало достоянием его собственной памяти как реальное, но не распознанное.

– Я не хотел говорить сейчас, – продолжал Ворон негромко, – но вижу, придётся. Дух человека, которого ты откачивал, пока я торчал в горящем вагоне, пришёл ко мне на помощь.

Брат молчал.

– Ну, хватит. Взбодрись, – Ворон выпрямился. – И давай не будем про «если бы».

– Не будем, – согласился Тур. – В конце концов, бывало и хуже. Я подумал о другом. Снова и снова мы попадаем под влияние той стороны света.

– Наверное, настала пора кое-что признать.

– Мне страшно это признавать, – медленно произнёс Тур и испытующее посмотрел на близнеца. – Как и тебе. Но Лис прав: пока мы стоим, упёршись лбами в собственные ворота, каждый, кому не лень, может безнаказанно дать нам пинка… Я видел заложных на путях. Крушение поезда было не случайным.

– Они заманили меня в вагон, который мог вспыхнуть в любую минуту, и вспыхнул, когда я меньше всего ожидал такой фишки, – в свою очередь сообщил Ворон.