Ирина Крупеникова - Застава

– Ну, знаешь, в нашем доме всякое бывает, – Лис взял вилку. – Привезут Туру какого-нибудь простреленного, упившегося или порезанного, а в доме посторонний. Ещё настучит, чего доброго.

«А, понятно!»

Лису показалось, что Кикимора обрадовалась.

«Я тоже лишних ушей не люблю… Лис, а Лис. А что такое земная память?»

Юноша чуть не поперхнулся.

«Могу я повысить эрудицию или нет?» – пояснила Кикимора.

– Ну конечно, – Лис растерянно оглядел кухню. – Память это память. Информация, энергия. Я точно не знаю, на что она похожа. Но она существует как единое пространство, не доступное пока человеческому восприятию. Когда кто-то умирает, накопленные им знания, чувства, в общем, всё духовное, перемещается по переходу в мир, который в русских сказках называют «тридесятым царством», у восточных славян – Ирий-садом, в христианстве – Раем, у скандинавов – Валхаллой. Названий много, но память земная всё равно остается единой. Оттуда растёт будущая жизнь.

«Круговорот веществ в природе», – подсказала призрак.

– Не в природе, а в бытие, и не веществ, а информации, – Лис оседлал любимого конька и, забыв про омлет, пустился в теории. – В круге бытия существуют три перехода: из жизни в смерть, из смерти в память, и из памяти в жизнь. Каждый переход имеет свой срок. Например, из смерти в память информация идёт сорок дней. Столько же из рождения в жизнь. Это наиболее полно отражено в христианстве. Исключение составляют заложные. Раньше я думал, что им не дают уйти в Переход какие-либо внешние факторы вроде влияния Пятницы. В народе говорили: заложные поступают во служение нечистой силе. Но, глядя на тебя и Деда, я понял, что сильная личность способна сама определить судьбу своей информационной ипостаси после физической смерти тела. Возьмём погибшую девчонку из детдома, которая определила твоё информационное ядро. О чём она мечтала всю жизнь?

«Жить в уютном доме со своей семьёй!» – бодро отозвалась Кикимора.

– Верно. Вот ты и нашла дом. С другой стороны – Дед. Он слишком любил своего единственного друга – Галку и остался на этом свете с целью обеспечить собаке маломальскую безопасность. А теперь, похоже, – Лис воровато оглянулся на стены, нет ли где поблизости ворчливого болотника, – вздумал выступить в роли нашего батьки.

«А что, тебе не нравится?» – Ки хихикнула, и капельки воды из слабо завёрнутого крана поддержали её весёлой дробью.

– Да нет, пусть. Дед умный. Лишнего не скажет, плохого не посоветует.

«И хвост накрутит, если придётся».

Лис фыркнул, засунул в рот остатки завтрака, быстро проглотил и встал из-за стола.

– Ладно. Я пошёл.

«Эй, Лис, у меня вопросы ещё не закончились».

– А у меня скоро занятия начнутся.

Он отправился в холл, но Кикимора не отставала.

«Ну, на один ответь, пожалуйста!»

– Валяй.

«Как заложные умудрились разобрать рельсы и опрокинуть поезд?»

Лис уронил руки.

– Не знаю.

«Я в доме всё могу без проблем, – продолжала Кикимора, – и постирать, и убраться, и обед сделать. А во дворе только метлу вижу, и то не всегда».

– Никто специально рельсы не разбирал, – насупился Лис. – В наших условиях, когда вся страна висит на волосок от «несчастного случая», достаточно иной раз просто дунуть, чтобы какой-нибудь котёл взорвался, самолёт упал или атомная станция выплюнула в атмосферу порцию радиации. В девяностых наше правительство распродало всё, в том числе и совесть. А человек без совести, без корней, как пустой сосуд – заливай туда любую гадость и получишь требуемый результат. Посмотри, там Ворон ещё спит?.. Нет, не буди. Передай ему и Туру, что я, наверное, загляну в библиотеку. Идея одна есть.

Таксист подозрительно покосился на пассажира, потребовавшего остановить машину на обочине пустой дороги, но ничего не сказал. Тур расплатился и вышел на шоссе. До особняка оставалось чуть больше километра. Дождавшись, когда такси скроется из вида, он закинул мятый пиджак на плечо и направился к дому напрямик, по лесной тропинке.

Ноги гудели от усталости. Без малого сутки доктор Полозов провёл в операционных, не считая предшествующих тому драматических событий. Напоследок пришлось выслушивать витиеватые речи заведующего, вынужденного объявить дежуранту благодарность от лица главврача больницы. За сверхурочные хирург получил дополнительный выходной и распоряжение явиться на очередное дежурство через четыре дня.

Мысли самовольно выдернули из памяти недавний скандал «на ковре» у шефа. Тур хмуро усмехнулся. Он ускорил шаг, решив, что приятной прогулки в таком расположении духа не получится, и тут услышал звонкий мальчишеский голос.

– Тётя Нина! Это он!

Тур не сразу понял, что внимание привлекла его персона, и остановился лишь после того, как заметил двух велосипедистов: молодую женщину и мальчика, свернувших на тропинку с просёлочной дороги. На велотуристов колоритная пара не походила совсем, поскольку на руле у парнишки болталась объёмная деревенская авоська, гремящая на каждой кочке, а простенькая ситцевая юбка дамы была явно не предназначена для спортивных прогулок.

– Всеволод Васильевич? – женщина бросила велосипед и подбежала к доктору Полозову.

– Чем обязан?

– Я вас искала, чтобы за Гену моего вам спасибо сказать, – она покраснела от волнения и торопливо продолжала. – Вы простите великодушно, что адрес ваш нашла. В больнице мне про вас сказали. Я вчера заезжала, да не застала никого.

Она отважилась поднять глаза на изумлённого хирурга.

– Всеволод Васильевич, я так вам благодарна! – голос её дрогнул, и возбуждённые глаза наполнились влагой. – Если бы не вы, не было бы моего Геночки в живых. Спасибо вам. Спасибо! Вы ему жизнь спасли! – слёзы градом потекли по раскрасневшимся щекам. – Простите, я так изнервничалась. Господи… Я за вас до конца дней своих молиться буду. Вы мне сына вернули!

Всеволод Полозов, наконец, догадался, о чём идёт речь, и с опозданием узнал мальчика, стоящего в сторонке. Это был тот самый подросток, который привёл его к раненному ребёнку.

– Всё хорошо, успокойтесь, пожалуйста, – он взял женщину за плечи.

Не однажды доктор Полозов имел дело с родственниками своих пациентов, но такую бурю горячей благодарности встречал впервые.

– Всё будет хорошо, – повторил он и почувствовал, как банальная фраза приняла какой-то особый смысл.

– Спасибо вам, – прошептала молодая мать и смущённо отодвинулась от непривычно тёплых рук. – Мне сказали, Геночку выпишут домой на следующей неделе.

– Вот и отлично, – доктор Полозов улыбнулся.

– Я тут гостинец вам приготовила, – она засуетилась, махнула своему сопровождающему, торопливо перехватила у него сумку и протянула врачу. – Пожалуйста, возьмите. Это наше, деревенское. На здоровье.