Макс Сысоев - Странники

Одевшись, мы схватили початую бутылку бургундского и, хохоча, наперегонки побежали в ангар по дороге, по которой «чёрные» прочили мне ходить на работу всю оставшуюся жизнь.

В коридорах Города было людно — Граждане гуляли, отдыхая от дневной суеты. Вопреки обыкновению, пришлось долго ждать лифт и приложить немалые усилия, чтоб впихнуться в забитую кабину.

Ангар был почти пуст, яркость освещения на ночь убавили, роботы-уборщики драили пол, верстаки, шкафы и машины. Двое электриков сидели на ящиках и доедали пирожки, да где-то в отдалении расхаживал одинокий инженер. После нападения летучих волков по Городу поползли слухи, что ангар проклят, и люди, остающиеся в нём после конца второй смены одни, бесследно исчезают, — вот и старался персонал смотаться домой пораньше. Но мы с Валдаевым и двоими техниками видели, что люди прекрасно могут исчезать из ангара и в самый разгар рабочего дня.

Катя бросилась ловить одинокого инженера и, поймав, спросила, не вернулся ли наш друг Анатолий Иванович. Ответ был отрицательный. Катя неодобрительно покачала головой и сообщила инженеру, что шеф хочет утопить Валдаева в помойной яме. Инженер сказал, что раз дело такое срочное, то он передаст желание шефа при первой возможности, но в данный момент Анатолий Иванович вне зоны стабильного приёма коммуникатора. Так что, когда его найдут, одной ямой он не отделается. Катя согласилась, что да, точно, не отделается, потому как сейчас он очень даже в зоне приёма, просто... как бы это сказать... устраивает содом. Неплохо бы, добавила она, побыстрее оторвать Валдаева от сего важного занятия, пока оно не переросло в государственную измену. Короче, нам срочно надо на склад... Катя не помнила, на какой. Ну этот... Валдаев туда из промзоны всякое дерьмо возит. Не знала Катя номер склада, хоть убей, но была уверена, что его расположение запомнила и найдёт без труда. Инженер сказал, что подобные вопросы — это не к нему, а к коменданту, сиречь ответственному уполномоченному по ангару. Можно ещё попробовать у охранника спросить, нельзя ли ненадолго покинуть ангар, но лучше не темнить и сразу сказать, с чего бы это нам двоим на ночь глядя приспичило на склады. Катя улыбнулась и ответила, что Валдаев как-никак ей друг и боевой товарищ, и бросать его в беде негоже. Инженер с кривой ухмылкой отметил, что содомия — не такая уж и беда, а Катя не согласилась, сказав, что для Анатолия Ивановича — ещё какая беда, и что нынешняя его баба, как и жена, имеет обыкновение напаивать его вдрызг в самое неподходящее время, а сейчас-то время самое неподходящее.

— И вообще, господин инженер, если не веришь, я тебе кредитную карточку в залог оставлю. Надеюсь, ты понимаешь, что от хорошей жизни я свои деньги кому попало не доверю. Я еврейка в третьем поколении, и финансовые вопросы для меня — всё.

— Ладно, выпущу я тебя, — смягчился инженер. — А вот молодой человек пусть здесь останется. И смотри, не упади там по дороге.

Катя заявила, что без молодого человека никуда не пойдёт — без него можно и упасть по дороге, и с плохими людьми встретиться в складском секторе. Инженер грустно-прегрустно вздохнул и стал набирать на пульте код открытия дверей складского сектора.

— Но, — предупредил он, — я согласился только потому, что хорошо тебя знаю, Ека. Ты никогда не врёшь по-крупному. Вверяю свою карьеру и судьбу твоей совести.

— Без трагедий, пожалуйста, — попросила Катя. — Никто нас не хватится...

— Меньше слов, больше дела, — оборвал её инженер. — Ты поняла? — через двадцать минут чтоб были здесь, как два штыка. С Иванычем или без него.

Катя впивалась глазами в ряды пронумерованных ворот складского сектора. Несколько раз мимо нас проезжали грузовики, и я с ужасом ждал, что Катя скажет: «О, Иваныч едет!». Но она молчала и думала об оранжевом инженере.

— Чёрт, нехорошо мы с парнем поступили, — сказала она.

Я пожал плечами. Подставили? — Плохо, конечно, но меня совесть не мучила, и лицемерить с самим собою я не намеревался. Раз Система устроена так, что кто-то обязательно окажется подставленным, то пусть им буду не я. А для горожан это станет лишним поводом устроить революцию.

— Не переживай, — утешал я Катю. — Вспомни о незначительных услугах, которые ты оказывала Анжеле Заниаровне, и тебе моментально полегчает.

— Я хотела устроить жизнь так, чтобы пореже вспоминать о тех услугах.

— С завтрашнего дня ты сможешь о них забыть. А сегодня нам придётся совершить несколько последних грешков во имя грядущей праведности.

— Это здесь, — сказала Катя и остановилась перед приоткрытыми воротами очередного склада. «Тоха, Лысый, Хомис, DJ URD, Паша», — было написано баллончиком на ржавом железе. Вот всё, что осталось от загадочных существ, носивших сии звучные имена.

Мы проскользнули за стальную створку, в полутёмное, до потолка забитое ящиками помещение, освещённое старинной лампой накаливания. Между ящиками в одном месте было втиснуто два грязных матраса, на которых вповалку спали трое бомжей, никак не отреагировавших на наше появление. Тут же стоял блестящий грузовик Валдаева со старыми пулевыми отметинами на дверях и кузове. Где-то за ящиками работал телевизор и разговаривали.

— Иваныч тут? — спросила Катя у бомжей.

— О, стажёрка! — один из них повернулся к нам. Точнее, не «один», а «одна» — женщина, молодая, но с испитым лицом и синяком вокруг правого глаза. Она нехорошо прищурилась, остальные бомжи зашевелились, зароптали, непонятно, но грозно. Тоже женщины.

— Я, вообще-то, спросила, — вызывающим тоном напомнила Катя.

— Тут, тут, госпожа, — женщина с синяком ощерилась. — Заставил нас драндулет свой драить.

— А товар выгрузили?

Женщина перевернулась на живот, зарылась носом в кучу тряпок, заменявшую подушку, и сладко засопела. Катя деланно сморщилась, кивнула на грузовик.

— Передайте Иванычу, что машину требуют в ангаре. Мы её забираем. Пусть идёт до дома пешком, — сказала она, пока я широко отворял ворота. Катя поднялась в кабину, открыла дверь в кузов, села на водительское место, пощёлкала пальцами, запустила систему. — Ни черта они не выгрузили. Ну, ты готов?

— Да. — Я сел в кабину рядом с Катей, пристегнулся. — А у вас ящики таскают женщины?.. Ну ничего... Скоро и мы будем таскать ящики и разгребать радиоактивное дерьмо. Вот увидишь, это весело.

— Ладно-ладно, посмотрим. Если не умрём.

— Ну уж нет, — решил я, чувствуя разгорающийся азарт. — Сегодняшний день определённо исчерпал запас зла.

Катя отхлебнула из бутылки и включила генераторы Б-поля. Вырулила со склада, с места разогнала грузовик до огромной скорости и свернула в один из боковых туннелей, освещённый из рук вон плохо. Ожила рация: