Александр Кашанский - Антихрист

— Я хочу проводить тебя. Можно?

— Почему ты спрашиваешь?

Наташа смотрела на Ивана и улыбалась, но в ее глазах Иван увидел глубокую печаль.

— Значит, у меня не останется и памяти о тебе. Значит, все будет вычеркнуто. Нет, это несправедливо. Не верю в это. Не знаю, как по отношению к другим, но по отношению ко мне это так жестоко. Бог не сделает со мной так, я знаю. И не говори ничего, не возражай. Это жестоко. Я согласна никому, ничего, никогда не говорить о тебе, я готова подписать любой документ, хоть и кровью, но память-то, память — должна остаться. Я бы жила тихо, довольствуясь малым. Почему это невозможно? Зачем мне весь этот мир со всей его бесконечностью, если я потеряю тебя и вновь не найду и нет никакой надежды на это?

— Наши души будут ждать Конца света и никогда его не дождутся, я надеюсь.

— А я тебе скажу иное. Я надеюсь, что они дождутся. Ведь они у нас есть — души! Есть?

— Да. Наташа, я ведь умру именно для того, чтобы не было Конца света.

— Это твой выбор, а я буду умирать в надежде дождаться этого Конца. Сколько тебе осталось времени жить?

— Я думаю, до завтрашнего вечера.

— А где сейчас Лийил?

Иван показал на свою голову.

— Здесь? — Наташины глаза испуганно расширились. — Что же такое этот Лийил?

— Это инструмент Бога, через который Он выражает свою волю непосредственно.

— Он управляет тобой?

— Он стал моей душой, на время, пока я здесь, в мире людей. Такова воля Бога.

Наташа еще раз посмотрела на Ивана, и у нее закружилась голова.

— Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала?

— У меня очень мало времени осталось здесь, и я уже принадлежу не себе — только Богу. Ты сама сделаешь свой выбор, и он будет единственно правильный. Сейчас я уйду, чтобы закончить начатое дело. Ведь уже пора?

— Да, тебе пора идти. Иди.

Иван отошел от Наташи, посмотрел на нее и сказал:

— Не приближайся ко мне и не иди за мной, когда увидишь меня в следующий раз. Если это вдруг произойдет.

— Почему?

— Прощай, Наташа.

Наташа сделала шаг вперед, устремившись к Ивану. Но он быстро поднял руку, показывая, что она не должна приближаться к нему. После этого Иван медленно повернулся и вышел. Наташа только услышала, как захлопнулась входная дверь.

Сергей перед тем, как выйти из комнаты, обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Ивана. «Да, он все-таки сильно изменился. Это теперь совсем другой человек. От того парня, который лежал на матрасе в обшарпанной хрущевке и которого я вытаскивал из сугроба и оттирал потом спиртом, осталось очень мало. — Сергей понял, что связь, неуловимая, но такая важная, такая значимая, связь понимания и глубокой симпатии между ними, прервалась. — Мы разошлись в разные стороны. Кто же ушел от места встречи дальше — он или я?»

— Ну, до скорого, — сказал Сергей и улыбнулся своей новой широкой улыбкой.

— До скорого, — ответил Иван и тоже улыбнулся. Его улыбка была какой-то растерянной и печальной, он улыбнулся и отвел взгляд в сторону.

Сергей быстро повернулся и вышел. Он сел в автомобиль и сказал водителю, чтобы тот ехал в офис. Как только автомобиль тронулся, Сергей достал телефон и позвонил Ясницкому.

— Привет, Игорь. Я только что разговаривал с Иваном Свиридовым.

— Он жив?

— Он жив и, судя по всему, здоров, но сильно изменился. Так вот, он закончил свой проект, точнее, отказался от него.

— Так закончил или отказался все же? Он что — не смог решить свою Систему?

— Нет, говорит, что Систему он решил. В общем, это не телефонный разговор. Я сейчас к тебе приеду.

Сергей отключил связь и стал смотреть на проносящиеся мимо дома, автомобили, рекламные щиты. «Можно представить, что Иван состряпал там за три года вместе с „Юнайтед Системз“, и какую это имеет ценность. И теперь это все пропало, если ему верить. А не верить ему нет смысла — он всегда был человеком бесхитростным. Но главное, что интересно, — это все же не компьютерные программы, а сама его математическая модель мира. И теперь он едет на родину, чтобы уничтожить последние свидетельства своего открытия», — размышлял Сергей.

Ясницкий ждал Сергея в своем роскошном кабинете.

— Где Иван сейчас?

— У Наташи, — ответил Сергей и упал в кресло. Ясницкий встал и начал ходить по кабинету. — Где же ему еще быть.

— Мне только непонятно, как Зильберт мог отпустить его? — сказал после продолжительного молчания Ясницкий.

— Это дело темное. Но факт остается фактом. Иван здесь. И я думаю, что он здесь с одной только целью. — Сергей сделал многозначительную паузу, явно ожидая вопроса Ясницкого.

— С какой целью?

— Я думаю, у него здесь, в России, есть какие-то документы, в которых изложена его теория, и он приехал за ними. И это, конечно же, по согласованию с Зильбертом.

— Ты предлагал ему работу?

— Предлагал. Категорически отказывается. Говорит, что вообще ни на кого не собирается больше работать.

— И что это значит?

— Это значит, что и не будет работать. У него слова никогда не расходятся с делами. Я почему-то уверен: все, что он мне сказал, — правда.

Ясницкий уже понял, зачем к нему приехал Сергей. За последние годы они много работали вместе, много общались, и он хорошо изучил Сергея. Ясницкий подошел к нему, остановился и, сложив руки на груди, спросил:

— Ну и что ты предлагаешь?

— Мы можем попытаться заполучить каким-то образом эти его документы.

— Зачем?

— Я думаю, что они имеют огромную ценность.

— Какую?

— Тот, кто будет иметь эти документы, сможет сделать то же, что и Иван, со временем, конечно, а это, знаешь ли, огромная власть.

— Что ты имеешь в виду?

— Ведь он, как я с большой уверенностью предполагаю, создал модель мира. Разве это мало?! Управляет тот, кто предвидит. Не так ли?

— Так.

— И я не думаю, что это единственное возможное применение его Системы.

— Если Зильберт нянчился с ним три с половиной года, значит, он многого стоит. Я уже давно понял, кто такой этот ваш Зильберт, — сказал Ясницкий, и лицо его приобрело совершенно непроницаемое выражение. — Мне много непонятно, но то, что эти документы мне нужны, не вызывает сомнений. Это я тебе говорю сразу и без комментариев. Ты бы мог достать для меня его записи?

— Нет, я не буду заниматься этим делом, — решительно мотнул головой Сергей. И в этом поспешном и решительном отказе Ясницкий сумел увидеть согласие.

— А если всем этим займусь я? Как ты к этому отнесешься?

— А что по этому поводу скажет Зильберт? — Сергей прищурил глаз, поднял бровь и задержал свой взгляд на губах собеседника.

— Ничего.

— То есть?

— Зильберт пятнадцать минут назад умер. И скоро в его империи начнется такое…

— Король умер!

— Да, король умер. Да здравствует король.