Александр Кашанский - Антихрист

Здесь, под мостом, Аллеин и нашел Ивана.

«Так, спит… — возмутился Аллеин. — Он спит! Пока он тут спит, творятся такие дела! Он, всемогущий обладатель Лийила, спит, а Сатана торжествует и готовит Армагеддон».

Аллеин решил разбудить Ивана. Для этого он встал рядом с Иваном и стал внушать ему кошмарный сон. Эта работа Аллеину не нравилась, но это был самый простой путь достигнуть желаемого результата — разбудить Ивана.

Ивану приснилось, что он летит в какую-то бездонную пропасть. Из пропасти вырывались клубы зловонного дыма, а лицо чувствовало жар огня.

Иван проснулся. «Приснится же… черт возьми», — сказал Иван, тут же встал, подошел к воде, зачерпнул ее руками и умылся. Вытерев лицо рукавом, Иван огляделся по сторонам. Уже рассвело, и вокруг никого не было. Берег, который ночью казался таким красивым, оказался весь завален мусором, выброшенным морем. Вода была в масляных разводах, бетонная подпорная стена, отделявшая берег от набережной, — в трещинах.

— Да, это не Рио-де-Жанейро, — сказал Иван, внимательно осматривая все это. — Ну и что? Я-то ведь тоже — не Остап Бендер. Все равно — это море… — Иван достал деньги и пересчитал их. Было что-то около пяти тысяч долларов. — Пока жить можно. Надо позавтракать. — Он поднялся на идущую вдоль берега дорогу и пошел по ней в направлении ближайших домов.

Была суббота, и на улицах было много народа. Выглянуло солнце и быстро растопило весь выпавший ночью снег. Прослонявшись часа два, Иван сел на скамейку у какого-то учреждения и задумался: «Может быть, купить билет и поехать в Москву? А может, найти Сергея с Наташей?» Но эта мысль Ивану не понравилась. Ему не хотелось видеть ни Сергея, ни Наташу. Они бы возвратили его в прошлое, а в прошлое Иван возвращаться не хотел. Он обратил внимание, что на улицах было много бродячих музыкантов, играли на скрипке, аккордеоне, гитаре, одна девушка играла на виолончели. «А почему бы мне не попробовать?» — подумал Иван.

Иван зашел в магазин музыкальных инструментов, который попался ему по пути, и купил небольшой усилитель и акустическую колонку для своей гитары. Усилитель мог работать и от батарей, и от аккумулятора, если играть негромко. Иван свернул в тихий переулок и, устроившись на ступеньках какого-то старого двухэтажного дома, подключил свой усилитель, сделал самую маленькую громкость, только чтобы самому было слышно, и стал играть. Играл он всякие старые мелодии, постоянно сбиваясь, но это Ивана совсем не огорчало, он так увлекся игрой на гитаре, что совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Вот перед ним звякнула и покатилась брошенная кем-то монета, потом еще. Иван пододвинул монету ногой к себе и положил перед собой крышку от коробки усилителя, чтобы монеты не разлетались по мокрому грязному асфальту. Перебрав мелодии, которые он помнил хорошо, Иван начал вспоминать те, которые помнил не очень. А потом играл все, что приходило в голову.

Кто-то наклонился и положил в коробку, где лежало десятка полтора мелких монет, стодолларовую купюру. Иван прекратил играть и поднял глаза. Перед ним стоял и внимательно на него смотрел… Риикрой.

— Привет, Иван. Рад тебя видеть здесь, — сказал Риикрой. — Играешь ты плохо, но, учитывая наше старое знакомство, я заплатил тебе не за твою игру, а за твою смелость. — Иван очень удивился, увидев здесь, в нью-йоркском переулке, Риикроя, но виду не показал.

— Привет, Риикрой. Спасибо за щедрость. — Иван улыбнулся. — А что ты разговариваешь со мной по-русски? Здесь я говорю на американском английском, и судя по тому, что меня хорошо понимают, делаю это неплохо.

— Да, говоришь ты просто здорово. Совершенно без акцента. Но я со всеми людьми предпочитаю разговаривать на их родном языке.

— Присаживайся.

— Да, пожалуй, — сказал Риикрой и сел на ступеньки рядом.

— У тебя, по-видимому, есть ко мне какое-то дело? — спросил Иван, внимательно вглядываясь в лицо сидящего рядом, так и хотелось сказать — человека. Иван усмехнулся про себя: «Знали бы прохожие, с кем я так мило сейчас разговариваю». Иван ожидал, что Риикрой начнет говорить с ним о Зильберте, о компьютере, о публикации его работы, но Риикрой сказал:

— Для того, чтобы хорошо играть на гитаре рок-н-ролл и блюз так, чтобы тебя слушали, надо: во-первых, родиться и вырасти здесь, во-вторых, учиться этому с детства, в-третьих, иметь хороших друзей, которые играют ту же музыку, — ничего этого у тебя не было и нет.

— К сожалению, это так, — согласился Иван.

— А хочется?

— Что?

— Играть так, чтобы тебя слушали.

— Ты знаешь, Риикрой, почему-то именно этого мне сейчас больше всего хочется.

— Ну так играй…

Иван усмехнулся. «А почему бы и нет? Моисей извлек посохом воду из камня. Христос накормил двумя рыбами пять тысяч голодных. А почему бы мне, прежде чем исчезнуть, не устроить концерт? Это просто необходимо сделать, чтобы понять, что же может этот идеальный инструмент выражения. Лийил, хочу хоть раз стать властелином человеческих чувств. Хочу посмотреть, что такое слава, хочу чтобы меня все любили, Лийил». Иван взглянул на мужественное лицо Риикроя.

— Все, теперь бери гитару и играй, теперь у тебя получится. А я буду первым слушателем новой суперзвезды.

Иван молча взял гитару, подключил ее к усилителю и сделал пассаж. Гитара отозвалась каскадом звуков. Откуда что взялось! Пальцы сами делали то, что надо.

— Ну спой, спой что-нибудь! — закричал Риикрой.

— Нет, сейчас не хочу, — ответил Иван и сел на скамейку.

Риикрой внезапно быстро удалился, оставив Ивана одного. Он был безмерно доволен тем, как ему удалось так легко соблазнить Ивана, о чем он не преминул сообщить Сатане. «Если этот парень попробует славы, он ни за что не откажется. Удивительно, но его слабым местом оказалась любовь к музыке!»

Иван опять вышел на набережную. Он долго стоял и смотрел на море. Небо было затянуто тяжелыми темно-серыми тучами. Они медленно ползли на восток. Ветер усиливался. На воде появились белые барашки. «Красиво. Какое удивительное, всеобъемлющее одиночество. Исчезни я сейчас — никто этого и не заметит. Хотя — нет. Зильберт заметит. Ему я позарез нужен. Ведь я могу реализовать цель его жизни».

Иван, закинув гитару за плечо, двинулся в город.

Аллеин слушал мысли Ивана, затаив дыхание. «Нет, не суждено, видно, сбыться моим тайным надеждам. Тот путь, который он выбрал, приведет его на трон Антихриста. Неизбежно. Слишком уж много в нем жажды нового, слишком много таланта и жизненной энергии, слишком он одинок — до такой степени, что не способен проникнуться чужими переживаниями. Понять — да, понять он может все, но оценить — не способен».