Игорь Удачин - Ковчег

— Я умываю руки. Я не могу так с тобой разговаривать, — губы Занудина-маленького вытянулись в озабоченную трубочку.

— Мини-я…

— Что?

— Я просто хочу разобраться. По-моему, я на пороге какого-то грандиозного личного открытия!

— Вот как! — оживился Занудин-маленький, и глаза его заблестели саркастическими огоньками. — Что ж… это даже интересно! Ты сам теперь во всем хочешь разбираться, перерос мои советы, ученый муж, «шнобелевский» лауреат, ла-адно! Попробую быть инструментом твоего занимательного расследования! Что требуется от моей скромной персоны, сэнсэй?

— Ты насмехаешься надо мной…

— Без смеха. Выкладывай. С чего ты взял, что я не жду твоего взросления?

Занудин поднялся на ноги и, расправив затекшие плечи, с сомнением взглянул на Занудина-маленького. Теперь у ангела-хранителя было серьезное и даже суровое выражение лица. Э-ге-ге. Все показывало на то, что шутки совершенно неожиданно закончились и отступать некуда — напросился сам. Занудин рассеянно прошелся по палате.

— Мой сон… — произнес Занудин и тут же, стушевавшись, запнулся. Эх! Любые слова, что он сейчас скажет, будут настолько неуклюжими и далекими от действительного смысла, что все, да-да, все окажется впустую… И тем не менее Занудин собрался с духом и продолжал: — Тот мой сон, о котором я рассказывал тебе в прошлый раз… Это был не обычный сон, так ведь? Не игра моего дремлющего сознания, а нечто большее? Какой-то дар, которым я не сумел правильно распорядиться — вот что мне кажется и что не дает покоя, а значит, держит в «Ковчеге», пока не пойму… Помнишь, я путешествовал в сновидении по таким временам и местам, пребывал в таких ипостасях, о которых просто не мог, не должен был иметь представления. Когда-то я прочитал много книг, это верно. Но образы, что явились в том сне, не были прочитанными, они были… прожитыми! Мини-я, про-жи-ты-ми! Вот оно, мое открытие! Только подлинность его настолько немыслима и хрупка, что без твоей помощи я не способен продвинуться дальше, я взаперти, моих ощущений не достаточно. В тот раз ты упомянул об Анфиладе Жизней и обещал объяснить, что это значит… Мини-я!!

Занудин-маленький как ошпаренный подскочил на месте.

— Что ты орешь?! Совсем рехнулся? Я расскажу тебе! Но того ли ты ожидаешь, не знаю…

— Я готов.

— Тогда слушай. Не маячь. Сядь на пол и превратись во внимание. Стул оставь в покое. На пол! Закрой глаза. Тебе придется работать воображением, представлять. Именно воображением — не путай с фантазией, которая хаотична и бессмысленна. Воображение, напротив — послушная сила души, сокровенная память, завуалированная истина — вот что это такое на самом деле. Итак, ближе к сути. Вообще, эта тема тех же недосягаемых высот, как к примеру: верить ли в Бога или нет. Только вот Бога не видел никто… вернее, гм… корректнее выразиться… божественного проявления той степени, когда стало бы бесспорно ясно: Бог есть, и все во Вселенной подчинено единственно Его Воле. А Анфилада Жизней открылась не тебе первому. Но и по Анфиладе Жизней до конца не проходил никто. И есть ли он, этот конец? Так что замкнутый круг получается, как видишь. Извечная дымка тайны. Ну а теперь иди…

— Что?.. Куда идти?.. Я не понял…

— Иди по анфиладе.

— Жизней?..

— Пока просто по анфиладе, бестолковое создание! Представь, что идешь по анфиладе. Чего неясного? Включайся, раз сам того хотел.

— Один момент. С-сейчас…

Занудин, глаза которого зажмурились с таким истым усердием, что в лицо ударила краска, неловко растекся по полу и раскинул руки по сторонам — так, он это знал, у него лучше получится представлять… В палате воцарилась тишина.

— Да, я иду, — спустя время зачарованно произнес Занудин голосом мистической тональности. — Я иду-у.

Занудина-маленького разбирало на этакий безобидный, но сочный хохоток. Однако мобилизуя всю сознательность своей удивительной натуры, он не желал смешивать вступивший в действие оккультный сеанс с развлечением.

— Молодец, — поощрил Занудина ангел-хранитель. — Рассказывай, как ты это делаешь. Что себе рисуешь.

— Это дворец, — медленно выговорил Занудин, и на лице его затрепетала экстатическая улыбка. — Нескончаемый сквозной ряд комнат, которые я прохожу одну за другой, не чувствуя ни усталости, ни смятения — хотя иду, наверное, уже долго. Я смотрю вокруг. Меня переполняют восторженные чувства. Удивительно… Покрытые гобеленами стены. Пробуждающие воображение арабески на сводах. Мраморные полы. Бархатные гардины на окнах. Мебель, инкрустированная слоновой костью и драгоценными камнями. Бронзовые канделябры. Золотые рамы зеркал. Декоративные фонтаны в барельефах, повествующих о былых доблестных событиях. Чудесное, овеянное великолепием зрелище…

— И ни одной живой души? — поинтересовался ангел-хранитель.

— Ну как же! — истошно выпустил воздух из груди Занудин. — У фонтанов под балдахинами я вижу женщин. Они плещут ногами по воде и смеются. Звонко смеются. Они похожи на прекрасных нимф. Обнажены. Их кожа так бела, а волосы так огненно-рыжи, что слепит глаза. Я подхожу к одной из них, беру ее за руку…

— Только не докатывайся до порнографии, остынь, — поспешно вмешался Занудин-маленький. — Воображение твое работает, это замечательно. Но мы уклонились от цели. Подползи ко мне ближе. Глаз не открывай.

Занудин, уязвленно поджав губы, поднялся на четвереньки и исполнил приказание.

— Ой! — вскрикнул Занудин, схлопотав хлесткий удар миниатюрного кулачка по физиономии.

— Это не я тебя стукнул, — строго объяснил Занудин-маленький, — это Абрикос. Он был твоим проводником — он и продолжит начатое.

Занудин снова неуклюже повалился на пол и принялся представлять…

— Да, я вижу его! Он вернулся!

— Конечно, я вернулся. Ты же желал встречи со мной, — заговорил Абрикос голосом Занудина-маленького.

Занудин замолчал и пребывал в ожидании. Облизываясь языками пламени, Абрикос кружил над головой Занудина точно большой подожженный шмель.

— Ну что же, — хмыкнув, произнес Абрикос, — попробуем все сначала?

«Попробуем», — мысленно согласился Занудин.

— Убирай нимф.

— Они мешают?

— Скажем так, им сейчас здесь не место, — вкрадчиво объяснил Абрикос.

— Убрал, — отрапортовал Занудин.

— Убирай все эти ковры, фонтаны, прочую богатую мишуру. Убирай последовательно, без суеты, двигаясь по анфиладе из комнаты в комнату, не останавливаясь.

— Я делаю это.

— Комнаты, по которым ты движешься, стали просты в убранстве. Видишь? Так надо. Ты очищаешь их с той целью, чтобы поселить здесь иные образы. Почувствуй себя создателем и в то же время оставайся собой.

— Как это сложно, — выдохнул Занудин, и горячая испарина выступила на его лице.