Нил Шустерман - Мир обретённый

Мать встаёт и подходит к окну; её сердце замирает при виде голых дрожащих ветвей зимних деревьев. Как бы ей хотелось, чтобы день святого Валентина, да и вообще любой праздник, проходил совсем иначе! Но она знает — возможно, так не будет никогда. Тяжело вздохнув, она поворачивается взглянуть на свою тихую дочь и видит, что дочь смотрит на неё широко открытыми глазами.

— Привет, мам, — говорит девушка слабым, хриплым голосом.

— Алли?!

Женщина спешит к дочери, падает на стул у кровати, сжимает в ладонях её вялую руку, и впервые за долгие годы эта рука отвечает еле заметным пожатием.

— Прости, что я так долго не возвращалась... — хрипит Алли.

— Всё хорошо, дорогая, — говорит мать. — О Господи, всё хорошо!

Слёзы бегут по её щекам, их больше, чем струй дождя за окном. Это слёзы радости, потому что после всех долгих лет ей наконец позволено плакать.

Посмотри:

Нью-Йорк. Середина дня. Мальчишка-скейтбордист внезапно обнаруживает, что стоит на углу улицы. Он оглядывается кругом, но мир кажется ему странным: звуки приглушены, прохожие похожи на размытые тени, все цвета потеряли свою насыщенность, и только он сам, его скейтборд и пятно асфальта вокруг ног ярко выделяются на общем сером фоне. Он оборачивается и видит: на бордюре с другой стороны улицы сидит паренёк и смотрит на него. Фигура незнакомца совершенно отчётлива. Скейтбордист идёт к нему и вдруг замечает, что асфальт ведёт себя как-то странно. Он словно тает под его ногами.

Незнакомый паренёк улыбается и поднимается с бордюра. На нём наглаженные брюки и кожаная куртка, под которой видны нарядная белая сорочка и тёмный галстук.

— Что, вообще, происходит? — спрашивает скейтбордист. — Я сплю? Или мне чего-то вкатили?

— Ничего такого, — отвечает улыбчивый паренёк. — Скажи мне своё имя. Я его запишу на случай, если ты забудешь.

— Во прикольщик, — говорит скейтбордист, однако не может с ходу назвать своё имя. — Кайл, — произносит он наконец.

— Приятно познакомиться, Кайл. Меня зовут Ник. — Парень пожимает Кайлу руку, записывает его имя на клочке бумаги и суёт бумажку Кайлу в карман. — Ты помнишь, что с тобой произошло?

— Да вроде, — говорит Кайл, чеша в затылке. — Я выскочил из этого проулка, и на меня чуть не наехала мусорка.

Ник качает головой.

— Мне больно говорить тебе об этом, Кайл, но не было никакого «чуть не».

— Слушай, чувак, ты что городишь? Не смешно!

Улыбка не покидает лицо Ника.

— Покопайся у себя в карманах, — говорит он.

— Это ещё на кой?

— Увидишь.

Кайл шарит у себя в кармане и выгребает оттуда пригоршню мелочи. Ник выуживает из всех этих монеток одну — странную, стёршуюся, выщербленную.

— Сохрани её, — советует Ник и кладёт монетку в карман рубашки Кайла. — Смотри, не потеряй!

Кайл снова оглядывается и по тому, как ведут себя прохожие — они не видят его, проходят мимо, а то и прямо сквозь него — обо всём догадывается.

— Так я что... умер?

— К сожалению, Кайл. Жаль, что ты сразу не попал в свет, но ты к этому придёшь. А до той поры... Я знаю одно место здесь, в Нью-Йорке, где ты мог бы бесплатно поселиться. Даже можешь там обзавестись целой квартирой. Единственное условие: каждый день ты должен делать что-то другое, не то же, что вчера, и «арендовать» разрешается только на месяц.

— Почему? А что случится через месяц?

— В конце месяца ты должен подержать в руке монетку, — объясняет Ник. — Она расскажет тебе, готов ли ты двигаться дальше.

Хотя всё это для Кайла пока звучит полной белибердой, он идёт с Ником. Что-то подсказывает скейтбордисту, что этому парню можно доверять, что Ник действительно принимает его заботы и интересы близко к сердцу.

— А это место, куда мы идём... — спрашивает Кайл. — Оно мне понравится?

— Думаю, да, — отвечает Ник с чуть лукавой улыбкой. — А уж какой оттуда вид — просто загляденье!

Очень страшная маска, закрывающая всю голову.

Собственно, имя этого персонажа, звучит на языке майя как что-то вроде «Хиш» и действительно означает «ягуар». Но я прослушала аудиокнигу, и там чтец называет этого персонажа Джикс. Не ограничившись этим, я спросила у Ральфи Шермана (да-да, того самого), а тот справился у самого автора. По словам Ральфи, Шустерман говорит, что бува J произносится как гортанный звук — «Х» с прихрипом, но сам он произносит это имя как «Джикс» — так ему нравится. Поэтому я тоже сохраняю это произношение. Кстати, чтец произносит имя друга Алли именно как «Майки» (Mikey).

Мексиканский город-курорт, популярный объект туризма.

Здесь: «разве не так?» (исп.)

Слово образовано по тому же типу, что и слово «скинджекинг» (skin — кожа, jacking — кража). Поскольку Джикс вселяется в животных, а у животных не кожа, а мех (fur), то само собой, то, чем он занимается, должно называться фурджекингом.

То же самое, что пума.

Си́мба (англ. Simba ) (суахили «Лев» ) — главное действующее лицо популярного диснеевского мультфильма "Король Лев".

Это не ошибка. Начиная с этой главы автор называет своего героя то так, то эдак.

Здесь и дальше известная американская песенка. Для особо придирчивых читателей: в оригинале размер этих стишков «прихрамывает», и я постаралась эту особенность сохранить.

Песенка, которую распевают американские детишки в долгих поездках. Собственно, она начинается на девяноста девяти бутылках пива, и с каждой строчкой количество бутылок уменьшается на одну, что скрупулёзно констатируется поющими:

Девяносто девять бутылок пива на стене, девяносто девять бутылок.

Одну сними и по кругу пусти — останется девяносто восемь бутылок и т. д.

Речь, конечно же, о Прекрасной Елене.

И это выражение, и «Bozhe moi» выше автор написал по-русски латиницей. Я так и оставила. Колоритно.

Áламо, изначально известная как Миссия Сан-Антонио-де-Валеро (англ. Mission San Antonio de Valero ) — бывшая католическая миссия, служившая одновременно крепостью, а ныне — музей в Сан-Антонио, штат Техас. Комплекс зданий, состоявший из храма и окружающих строений, ограждённых крепостной стеной, был построен Испанской империей в XVIII веке для обучения обращённых в христианство индейцев. В 1793 году миссия была передана светским властям и вскоре заброшена. Десять лет спустя она стала мексиканской крепостью и получила название «Аламо».

В декабре 1835 года в течение т. н. Техасской революции (когда Техас хотел отделиться от Мексики) миссия перешла к техасской армии, и в крепости расположился небольшой гарнизон техасцев. 23 февраля армия мексиканского генерала Антонио де Санта-Анны заняла Сан-Антонио и приступила к осаде Аламо. Осада закончилась 6 марта штурмом, в ходе которого погибли практически все защитники крепости. Бойня была страшная. Мексиканцы распалились до того, что, не различая своих и чужих, продолжали стрелять по своим и еще в течение нескольких часов после окончания штурма расстреливали трупы.