Нил Шустерман - Неизведанные земли

К тому времени, когда поезд пришел в Чаттанугу, где Цин добавила к составу девятый пассажирский вагон, в армии Ника насчитывалось уже около четырехсот человек.

— Как приятно снова быть в армии, — сказала ему Цин, когда поезд отправился в город Бирмингем, расположенный в штате Алабама. — Я уже целую вечность жду, когда же можно будет с кем-нибудь подраться.

— Мы идем на войну, потому что нас зовет долг, — ответил ей Ник. — Мы сражаемся за правое дело, а не потому, что нам так хочется.

— Ты за всех не говори, — возразила Цин. — У всех свои причины делать то, что мы делаем. Главное, что все эти причины собрались под одним знаменем.

— У нас, кстати, нет знамени, — заметил Ник.

— Я могу сделать флаг.

— Только, пожалуйста, не Южный крест.

Цин задумалась.

— Слушай, я могу просто притащить сюда ткань, а мы нарисуем на ней какой-нибудь новый символ.

— Отлично, тогда ты станешь новой Бетси Росс [4] Бетси Росс — филадельфийская швея, которая, согласно преданию, сшила первый американский флаг. .

— Нет уж, Бетси Росс была северянкой.

Ник часто задумывался о том, что, собирая армию, он понятия не имел о том, где находится предполагаемый противник.

— До меня дошли слухи о том, что Мэри отправилась на запад, — сообщил ему однажды Джонни-О. — Вроде бы даже собирается пересечь Миссисипи. Но я слышал, что этого никто не может сделать, так что, может, слухи и врут.

— Как ты думаешь, она побоится забраться так далеко на юг? — спросил Чарли.

— Мэри ничего не боится, — сказал Ник. — Но она человек осторожный и пойдет на нас, только когда будет уверена в том, что не проиграет.

Он задумался о том, знает ли Мэри, где он и чем занимается.

— И что, ты думаешь, случится, когда ты наконец с ней встретишься? — спросил Чарли.

Ник уже не в первый раз слышал этот вопрос и всегда давал на него стандартный ответ.

— Я не люблю гадать о том, что будет.

Но Ник кривил душой. Конечно же, он часто фантазировал о том, что произойдет во время их неминуемой судьбоносной встречи. Согласно одной из версий, он одерживал победу, но относился к поверженному врагу с таким глубоким снисхождением, что Мэри бросалась в его объятья и признавалась в том, что была неправа. Ее признание оказывалось для Ника чудодейственным бальзамом, благодаря которому исчезал весь шоколад, покрывавший его тело. И затем, взявшись за руки, они вместе шли по тоннелю к свету.

По другой версии, битву выигрывала Мэри, но была так тронута героизмом Ника и его искренним желанием освободить плененных ей призраков, что не могла больше сопротивляться голосу разума и отпускала детей восвояси, предоставив им самим выбирать судьбу. Они с Ником объединялись и вели Страну к светлому будущему.

Как бы то ни было, все фантазии Ника заканчивались объединением с Мэри. Этими мыслями он не мог ни с кем поделиться, понимая, что его авторитет лидера был бы растоптан, узнай его подчиненные о том, что он влюблен в их злейшего врага.

Сотни ребят, собравшихся под знаменами Ника, определенно не любили Мэри. Хотя на юг просочилось немало написанных ею книг, благоговейный ужас перед Небесной ведьмой и ее страшными чарами был сильней. Именно благодаря страху перед ней ребята считали, что встать под знамена Шоколадного людоеда — дело верное. В их глазах он был хоть и страшным, но не ужасным существом. Знакомое чудовище все же лучше незнакомого. Ник опасался другого: как бы страх, подтолкнувший добровольцев к вступлению в армию, не сделал из них дезертиров, случись им попасть в серьезную заваруху. Страна была местом, полным всевозможных чудес, тут жили призраки, способные вселяться в тела живых и красть из их мира нужные вещи, и Ник не знал, как заставить солдат поверить в то, что сама Мэри никаким волшебством не владеет.

— Я слышал о двух призраках, способных переносить в Страну вещи из мира живых, — попытался однажды объяснить Ник группе напуганных слушателей. — Одного зовут Шаман. Его посадили в бочку и отправили к центру Земли. Второй призрак — это Цин, и она с нами. Что касается тех, кто умеет вселяться в живых, то лишь однажды я встречал призрака, наделенного этой способностью. Ее зовут Элли, и она мой друг.

Впервые за долгое время Ник произнес имя Элли вслух. Ему сразу захотелось встретиться с ней, узнать, что случилось за то время, пока они не виделись. И словно в ответ на его невысказанное желание кто-то из добровольцев, присоединившихся к ним в Северной Каролине, сказал:

— Да, Элли Отверженная ненавидит Небесную ведьму, она сама нам об этом рассказывала.

Ник повернулся так быстро, что брызги шоколада попали парню прямо в глаз.

— Что ты сказал? Сама говорила? Ты ее видел? Где?

— Пару месяцев назад, в Гринсборо, — ответил мальчик. — С ней был друг, молчаливый такой. Она мне понравилась, а парень был какой-то страшноватый.

Ник не мог справиться с волнением.

— Расскажи подробней! — попросил он. — Как у нее дела? Как она выглядит? Что она делала в Гринсборо?

Ник попросил прийти остальных ребят, севших на поезд в Гринсборо. Те обрадовались возможности помочь своему предводителю, Шоколадному людоеду, и наперебой рассказывали все, что знали об Элли. Они поведали ему о том, что девочка стала сыщиком, о том, что она прискакала в город на лошади с другим мальчиком, что к бокам лошади были приторочены седельные сумки, полные различных предметов, перешедших в Страну из мира живых. Ник сразу решил, что мальчик, о котором рассказали дети, мог быть только Мики Макгиллом.

— У них было много хорошего, — сказал один из ребят. — Обычно у сыщиков много мусора. И торговали они по-честному. Мы попросили ее показать, как она вселяется в живых, но она не согласилась.

Вдруг все смолкли, услышав громкий звук, похожий на хруст. Нику он уже был знаком: это Джонни-О хрустнул костяшками своих огромных пальцев. Когда он начинал это делать, можно было точно сказать: Джонни либо предчувствует какую-то опасность, либо просто сильно взволнован.

— Слушай… — сказал Джонни-О. — Если мы найдем Элли, она станет отличным партнером для Потрошительницы. С этой парочкой можно таких дел наворотить!

Но Ник уже не слушал, его мысли блуждали где-то далеко.

— Куда она направилась? — спросил Ник ребят из Гринсборо.

Он не ожидал от них ответа. В конце концов, сыщики были не из тех людей, кто рассказывает другим о предполагаемых маршрутах. Но мальчик, к которому обратился Ник, дал четкий и ясный ответ.

— В Мемфис, — сказал он.

— Хорошо ли ты знаешь железные дороги к западу от нас? — спросил Ник Чарли. Он думал, что вопрос заставит мальчика задуматься, но Чарли был опытным машинистом, работавшим не по нужде, а по призванию. Оказалось, он готов к новому маршруту. У Чарли было вдоволь бумаги, и он успел скопировать карту, начерченную на закопченной стенке, отделявшей топочную от кабины машиниста. Он считал работу картографа, возможно, первого в Стране, особой миссией и гордился тем, что выполняет ее.