Роберт Хайнлайн - Дорога Славы

— Мистер Хове в своем кабинете. Он заперся там; я пытался с ним увидеться и сейчас иду прямо оттуда.

— Пусть там и остается, — решил Мэрлоу. — Кто вы?

— Ян ван дер Линден, учитель естественных наук. Могу я спросить, кто вы?

— Мое имя Мэрлоу. Я отвечаю за этот сумасшедший дом. Послушайте, вы можете собрать мальчиков, которые живут в городе? Мы пробудем здесь день или, по крайней мере, два дня. Пожалуйста, отправьте городских мальчиков домой… и учителей тоже.

Учитель недоверчиво посмотрел на него.

— Мистер Хове не любит, когда мы уходим без его разрешения.

— Во всяком случае, сделайте это поскорее. Всю ответственность я беру на себя.

Джим увидел свою мать и, не дожидаясь конца разговора, стал пробираться через толпу. Она устало прислонилась к стене, держа на руках Оливера, Филлис стояла около нее. Джим выбрался из толпы.

— Мама!

Она подняла глаза.

— Что, Джим?

— Идемте со мной.

— Ох, Джим, я слишком устала, чтобы двигаться.

— Идемте! Я знаю место, где можно прилечь, — и через несколько минут он привел их в комнату, которую они с Френком оставили неделю назад. Мать опустилась на койку.

— Джим, ты ангел.

— Устраивайтесь поудобнее, а Фил принесет вам что-нибудь поесть. Я вернусь назад и посмотрю, что происходит, — он пошел к двери, но остановился. — Фил, ты не можешь позаботиться о Виллисе?

— Почему я? Я тоже хочу посмотреть, что происходит.

— Ты девчонка, и. тебе лучше не путаться под ногами.

— Но я хочу! Думаю, для меня тоже дела найдутся…

— Дети, прекратите ругаться. Джим, мы присмотрим за Виллисом, а ты скажи отцу, где мы находимся.

Джим передал сообщение и встал в очередь за едой. Поев немного, он почувствовал себя бодрее. Через некоторое время он увидел, что колонисты собираются в школьном актовом зале. Он вошел и, заметив Френка с доктором Мак-Рэем, протиснулся к ним.

Его отец, используя вместо молотка рукоятку бластера, колотил по столу, призывая к порядку.

— Слово имеет мистер Линшикум.

Слово взял человек лет тридцати с раздражающе агрессивными манерами:

— Я говорю, доктор Мак-Рэй прав: нам не до шуток. Чтобы отправиться в Копи, нам нужны лодки. Правильно? Бичер не дает их нам. Правильно? Всю силу Бичера составляет отделение полиции. Правильно? Даже если он мобилизует всех жителей Малых Зыбучих Песков, у него будет около ста пятидесяти ружей. Правильно? Мы имеем в два раза больше. Кроме того, Бичер не в состоянии заставить всех жителей драться с нами. Что же нам делать? Надо выйти и взять его за горло, тогда все будет так, как мы захотим. Правильно? — он торжествующе сел.

— Избави меня Боже от таких друзей, — пробормотал Мак-Рэй.

Несколько человек хотели говорить, но Мэрлоу выбрал одного.

— Слово имеет мистер Гиббс.

— Мистер Председатель… соседи… Мне редко приходилось, слышать более безрассудную и провокационную речь. Мистер Мэрлоу, вы убедили нас погрузиться в эту авантюру, которую я никогда не поддерживал…

— Вы зарываетесь! — выкрикнул кто-то.

— Соблюдайте порядок! — воззвал Мэрлоу. — Продолжайте, мистер Гиббс.

— …но я присоединился к большинству. Теперь спешка и раздражительность может привести к открытому насилию. Но раз уж мы оказались здесь, самая очевидная вещь для руководства, это выполнить нашу просьбу и загладить обиду.

— Мистер Гиббс, если вы хотите просить Бичера отправить нас в Копи, то я уже сделал это.

— Извините меня, мистер Мэрлоу, — вяло улыбнулся Гиббс, — но разве личность просителя не влияет на результат? Как я понимаю, здесь находится мистер Хове, директор Школы, который имеет влияние на Генерального Постоянного Представителя. Может, будет разумнее попросить его обратиться к Генеральному Представителю?

— Это последний человек на Марсе, которого я попросил бы говорить за меня! — крикнул мистер Саттон.

— Пэт. надо обращаться к Председателю, — предостерег Мэрлоу. — Мне самому это не нравится, но если народ хочет, я против не пойду, — он обратился к аудитории: — Хове еще здесь? Я не видел его.

Поднялся Келли.

— Он еще здесь, заперся в своем кабинете. Я сказал ему через вентиляционную трубу, что, если он только выйдет, я из него сделаю взбитые сливки.

Мистер Гиббс был шокирован.

— Прекрасно!

— Это мое личное дело, мальчик мой, — объяснил Келли.

Мэрлоу ударил по столу.

— Я полагаю, если народ захочет, чтобы Хове говорил от их имени, мистер Келли откажется от своих намерений. Какие будут предложения?

Гиббс повторил свое предложение; в конце концов за него проголосовали только он сам и супруги Поутл. После голосования поднялся Джим.

— Папа!

— Сынок, обращайся как положено. Что у тебя?

— Мистер Председатель… у меня появилась идея. Раз мы не смогли получить лодки, так почему бы нам не отправиться в Копи таким же способом, каким я и Френк вернулись в Чаракс, — при помощи марсиан, — он подумал и добавил: — Если люди захотят, я думаю, мы с Френком найдем Гекко и попробуем поговорить с ним об этом.

Наступила тишина, затем послышались вопросы: “О чем он говорит?” Несмотря на то что почти все колонисты слышали рассказ двух мальчиков, они приняли к сведению, но не поверили, или просто проигнорировали, или не приняли в расчет. Рассказ казался слишком невероятным, а большинство колонистов так же увязли в болоте “здравого смысла”, как и их земные родственники. Мэрлоу нахмурился.

— Мы не знаем, имеют ли аборигены подобное транспортное сообщение с Копями…

— Держу пари, имеют!

— …и даже если имеют, мы не знаем, разрешат ли они нам этим воспользоваться.

— Но папа, Френк и я…

— Мистер Председатель, у меня вопрос! — это снова поднялся Гиббс. — По какому праву вы разрешаете говорить ребенку на собрании взрослых?

Мистер Мэрлоу был смущен, а доктор Мак-Рэй громко сказал:

— Мистер Председатель, у меня тоже вопрос. До каких пор этот набитый дурак… — он показал на Гиббса.

— Соблюдайте порядок, доктор.

— Поправка. Я хочу сказать, когда этот милый здоровый горожанин Гиббс поймет, что Френк и Джим, да и другие вооруженные малыши, давно уже не дети? Могу добавить, что когда я уже был взрослым человеком, Гиббс все еще распускал слюни на свой нагрудничек.

— Соблюдайте порядок!

— Извините. Я хотел сказать, прежде чем он достиг этой стадии. И теперь этот человек, считающий себя достаточно взрослым, будет решать, что можно делать этим ребятам, а что нет — и достаточно ли взрослая какая-нибудь девочка, чтобы варить обед и присматривать за малышом. Люди, знаете вы это или нет, но мы вступили в период, когда придется драться за свои права. Юнцы желают драться, и вы должны удовлетворить их желание. Возможно, там, на Земле, и правильно считается зрелым возраст в двадцать пять лет, но здесь мы должны жить по своим законам.