Роберт Хайнлайн - Дорога Славы

— Билл, ты уплатил налог скаутов?

Голос его звучал угрожающе.

— Ты же об этом знаешь, — ответил я.

— Тогда ты должен нам помогать. И мы тебе тоже должны помочь, — внезапно он улыбнулся и я понял, что все это было всего лишь ритуалом. Он повернулся к группе и крикнул:

— Приступаем к постройке дома! Начали!

Внезапно мне показалось, что все это телекомедия, в которой чрезмерно убыстрился темп действия. Я еще никогда не видел, чтобы кто-нибудь работал так основательно, как мои скауты. Я могу только сказать, что не нужно никакой формы, чтобы быть скаутом.

Вместе со скаутами здесь были Вик Шульц и Хэнк Джонс, оба из скальной группы, кроме того, тут был Дуг Окаджима, который принадлежал к группе “Баден-Пауэлл”. Все это было великолепно. У меня были друзья, которых в последнее время я видел очень редко. Во время светлой фазы я работал так долго, что уже поздно было идти на встречу; а во время темной фазы дважды подумаешь, прежде чем отважишься на девятимильный переход туда и обратно.

Совесть у меня была неспокойна, потому что я забывал о них и приходил к ним так редко. Но теперь я решил чаще приходить на встречи, как бы я ни устал после работы. Кроме того, при ближайшей возможности я должен был пройти испытания.

При этом я вспомнил еще об одном деле, которое еще не было улажено, — Олух Эдвардс. Но я не мог позволить себе просто так терять день, чтобы только дать кому-то по морде. Кроме того, мне не повредит, если я стану тяжелее еще фунтов на десять; я не хотел бы, чтобы результат нашей драки был таким же, как в тот раз.

Спустя некоторое время появился папа с двумя людьми из его бюро, и они взяли на себя сооружение комнаты для Пегги. Его появление доказало мне, что он знал об этом заговоре и принимал в нем участие. Но сам заговор был идеей Сергея.

Я отвел папу в сторону.

— Послушай, Джордж, — сказал я, — как же, ради всех святых, мы сможем накормить эту ораву?

— Не беспокойся об этом!

— Но я должен беспокоиться! Каждый знает, что поселенец, которому только что построили дом, должен обеспечить едой своих помощников. А мои товарищи появились здесь совсем неожиданно.

— Ты не беспокойся, — повторил он. А потом я понял, почему он так говорил. Молли появилась вместе с мамой Шульц, Гретхен, сестрой Сергея Марусей и двумя подругами Пегги: они принесли с собой гору еды. Это был великолепный пикник, и Сергею пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить своих ребят работать снова. Теоретически еду у Шульцев готовила Молли, но я знал маму Шульц. Кроме того, я могу добавить с чистой совестью — Молли не слишком разбиралась в поварском искусстве.

Молли захватила с собой для меня пару строк от Пегги:

“Дорогой Билл, приходи сегодня вечером в город и расскажи мне поподробнее, как это было. Пожалуйста, приходи!”

Я обещал Молли, что обязательно приду.

Около шести часов вечера крыша была готова, и у нас был дом. Дверь еще не повесили. Она все еще находилась на складе. Энергоустановка тоже должна была прибыть примерно через неделю. Но у нас был дом для защиты от дождя, и даже крошечное стойло, хотя о корове в настоящее- время нечего было и думать.

В моем дневнике записано, что в первый же день весны мы перебрались в наш собственный дом.

Потом пришла Гретхен и помогла мне устроиться. Я предложил позвать еще и Марусю, потому что работы было очень много.

— Как ты можешь! — сказала Гретхен, и я не сделал этого, потому что почувствовал, что она обиделась. Девочки такие странные. Но Гретхен работала очень проворно.

Я спал в этом доме с тех пор, как его построили, даже прежде, чем техники из инженерного бюро установили антенну на крыше и обеспечили нас светом и теплом. Все это произошло еще до наступления зимы, и я провел приятный месяц. Я все устроил внутри дома и загрузил пару тонн льда в щель возле нашего дома, в которую позже должны быть высажены яблони. Лед там сохранится, пока я не построю настоящий погреб.

Первая пара месяцев после переезда сюда моей семьи была самым счастливым временем за всю мою жизнь. Папа большую часть темной фазы проводил в городе. Теперь он работал только половину недели, и не только потому что его интересовал проект, но и потому что это помогало гасить наши долги. Во время светлой фазы мы все вместе работали на ферме.

Молли, казалось, с удовольствием вела домашнее хозяйство. Я научил ее готовить, и училась она очень прилежно. Готовить на Ганимеде — искусство. Большинство из кушаний приходится готовить при повышенном давлении, потому что вода здесь закипает уже при ста сорока градусах по Фаренгейту. Последним тонкостям Молли научила мама Шульц — в области кулинарии она была непревзойденной мастерицей.

Пег, конечно, должна была жить в комнате с повышенным давлением, но мы надеялись, что она скоро сможет покинуть ее. Давление уже снизили до восьми фунтов, наполовину кислород, наполовину азот, и мы большей частью ели в ее комнате. Я все еще ненавидел густой воздух, но я ничего никому не говорил об этом, потому что совместные обеды всей нашей семьи были нам очень дороги. Спустя некоторое время я даже мог находиться в ее комнате, не получая при этом головной боли.

Пегги могла покидать свою комнату. Мы принесли ей из города переносную пластиковую барокамеру — на нее мы тоже истратили кучу кредитов! — папа снабдил ее кислородным аппаратом, снятым со старого космического скафандра. Пегги могла покидать свою комнату на переносных носилках, на которых была установлена барокамера, и сама запирать и отпирать ее. Потом мы снижали давление в ее комнате и выносили ее на солнце, откуда она могла видеть горы и море. Она охотно наблюдала за нашей работой. Прозрачный пластик оболочки пропускал ультрафиолетовые лучи, и это шло ей на пользу. Барокамера была небольшой и легкой, и Пегги могла передвигаться в ней. Во время светлой фазы она большую часть времени проводила снаружи.

У нас была наседка, пятнадцать оплодотворенных яиц и два кролика — с этого мы и начали. Сравнительно скоро у нас появилось свое собственное мясо. Конечно, мы всегда говорили Пегги, что куры на нашем столе были с фермы Шульцев, но она не верила, что это правда. Сначала я ежедневно брал у Шульцев свежее молоко для Пегги, но затем появилась возможность по случаю приобрести прекрасную корову-двухлетку. Цена была невысока. Пегги назвала ее Мейбл и сердилась, что не может с ней играть.

Мы сделали еще много чего. Я все не удосужился пройти испытания и редко приходил на собрания нашей группы. Это было не просто. Мы, например, заложили пруд. Хотя лагуна Серенидад была заселена планктоном и водорослями, но в ней еще не было никакой рыбы, и пройдет еще много времени, прежде чем мы получим лицензию на отлов. А потом у нас будет свою собственная рыба на китайский лад.