Вадим Сухачевский - Ковчег. Исчезновения — 1.

— Да это я так… Есть тут у нас один такой, собираюсь провести с ним работу.

— Ладно, не будем отвлекаться на мелочи. У меня к вам, профессор, такой вопрос: если в самом деле предположить реальность этих самых рефаимов, то скажите, отличаются ли они по уровню интеллекта от людей нашей расы?

— Не думаю. Во всяком случае в преданиях на это нет никаких намеков… Вы, я так понимаю, спрашиваете в связи с Ниной Кшистовой?

— В общем, да… Кстати, господин Самаритянинов, вы ее пока все еще не обнаружили?

— Увы, еще нет… Тут присутствует бригада, ведущая поиски, во главе с господином Небратом, но пока, к сожалению, безрезультатно. Плохо, плохо ищете, господин Небрат!

— Но ведь…

— После, после оправдываться будете… В общем, покамест — увы, увы…

— Странно. А по моим сведениям…

— Ну уж не знаю, какие у вас там сведения!..

— Странно, странно… Ну об этом еще поговорим… А что касается рефаимов… Вы, профессор, говорили, что все-таки возможны какие—то наблюдаемые расовые отличия. Это могло бы помочь нам в поисках Вольного Охотника?

— Повторяю, за столько веков эти различия должны были почти полностью сгладиться. Могу лишь, если угодно, показать вам лица, реконструированные по черепам шеститысячелетней давности, найденным близ Вавилона. Слайды как раз при мне.

— Было бы весьма любопытно.

— Извольте. Попрошу выключить свет… Итак, на первом слайде та самая жрица, о которой я уже говорил. Обратите внимание на абрис лица, на форму носа, на наклон лба…

— Ни хрена себе!

— Чем-то, кстати, на мою тещу смахивает, если только прическу переделать.

— М-да, не завидую вам…

— Следующий слайд. Здесь мы видим воссозданное лицо юноши…

— А что? По-моему, даже на какого-то нашего эстрадника похож! Только наш, пожалуй что, еще и пострашней будет…

— Напоминаю, господа: красота — понятие культурно-историческое, нельзя судить по сегодняшним меркам… А на этом слайде молодая женщина лет примерно двадцати…

— Гм, а я вам скажу — вполне даже…

Чей-то шепот:

— Извращенец…

— Я бы попросил!..

— Кстати, по-моему — тоже вполне ничего.

— …А вот на этом слайде мужчина лет шестидесяти, судя по сохранившемуся одеянию, представитель высшей знати.

— Ну и урод!

— А вам не кажется, что он кое-кого напоминает? Если шевелюру убрать…

— Прошу без намеков!

— Неужто вы — на свой счет?

— Да прекратите вы!..

— В общем, по-моему, ясно, что эти слайды нам ничего не дадут. Выключайте, Аскольд Гостомыслович. Свет, пожалуйста…

Полная темнота. В тот же миг смолкает и гул кондиционеров.

Голоса:

— Что происходит?!

— Свет! Немедленно включите свет!..

— Не включается!

— Дверь откройте! Душно!

— Уже пробовал — не выходит! Здесь электрические замки!

— Алё, алё!.. Черт!..

— Что такое?

— Связь отключена.

— А "вертушка"?

— Тоже…

— Да что ж это?!.. У меня с детства клаустрофобия!.. Эй, кто там шутит? Прекратите!

— Боюсь, придется вам потерпеть.

— И долго?

— Ох, возможно, возможно…

— (Испуганно.) Это что же, по-вашему, уже… началось?..

— Ничего не могу сказать.

— Кто-нибудь здесь хоть что-то понимает?.. Эй, Самаритянинов!..

Нет ответа.

— Самаритянинов, прекратите в молчанку играть! Вы где?.. Отзовитесь!..

— А где Петросянц?.. Что за чертовщина!..

— Боже, началось!.. Неужели началось?..

— Господи, помилуй нас!..

— …А это кто тут?.. Братцы, он же холодный, не шевелится! Покойник!

— Кто, черт вас возьми?!

— Не разберу…

— "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери и всех святых…"

— Прекратите панику, господа!

— "Царю Небесный, Утешителю Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй…"

— Господа! Коллеги!.. Призываю вас к мужеству!..

— Ах, да перестаньте вы!.. Замолчите!.. Слышите, слышите?!..

Все смолкают. В тишине можно различить зловещий гул, вползающий откуда-то из-под земли.

* * *

В спальне

— А?.. Что?..

— Ты Беспалов?.. Вставай, одевайся.

— Зачем, собственно?

— Одевайся и помалкивай.

— Да кто вы?.. Черт, светильник не работает! Можно включить свет?

— Нельзя — я все обесточил. Вот одежда, одевайся давай. И без шума!

— Тут один плащ… И тапочки… Где мой свитер?

— По-быстрому, я сказал.

— А в чем дело, что случилось?..

— Давай без лишних вопросов.

— Да кто вы, собственно? Я вас знаю?

— Сказал же вам — тихо!.. Решай, ты со мной или остаешься тут?

— Конечно, конечно… Я с вами…

— Тогда — живо!

"…Нет возврата, нет возврата…" — все слабее по-совиному ухали голоса. Потом все смолкло, осталось только шипение в приемнике.

— Кажется, всё, у "жучка" батарейки сели, — вздохнул старик.

Еремеев вскочил со стула.

— Надо срочно туда! — воскликнул он. — Ориентиры Нина указала.

— И что же вы намерены там делать? — остудил его старик. — Лбом ломать железобетон? — Добавил ворчливо: — Ох, молодежь, молодежь! Лишь бы вот так вот ляпнуть, не подумавши!..

— На кого же еще рассчитывать? — несколько потерянно спросил Еремеев. — Опять на Картошкина из Архаровки?

— Вижу, умение оценивать ситуацию — не самое сильное ваше качество, — назидательно произнес старик Шмаков. — А о Вольном Охотнике вы ни на секунду не задумались?

Еремееву оставалось только вздохнуть.

— Знать бы еще, кто это такой, — сказал он, — и существует ли этот охотник в самом деле. Я уже о нем столько раз слышал! Может, вы, наконец, просветите меня насчет него?

— Знаю о нем не больше, чем вы, — довольно сухо сказал старик, — но, полагаю (уж простите меня!), все-таки превосхожу вас в умении сопоставлять факты и делать из этого сопоставления соответствующие выводы. И не думаю, чтобы при этом…

— Ну так делайте, делайте их, черт вас возьми! — взорвался наконец Еремеев.

— Факты, между тем, весьма и весьма просты, — теперь уже холодно продолжил Шмаков, — а чтобы сделать выводы из них, по-моему, не требуется особых интеллектуальных способностей чрезмерного умственного напряжения. Prima: этот Охотник стрелял по вашему компьютеру-шмапьютеру как раз в тот момент, когда Ниночка попыталась выйти с вами на связь, не так ли?

Еремеев вынужден был согласиться:

— Так… И что же, по-вашему, из этого следует?

— Единственно то, — менторским голосом сказал старик, — что он желал первым выйти с нею на связь; надеюсь, тут у вас нет возражений?

— Пожалуй, — согласился Еремеев.

Шмаков подхватил:

— Теперь sekundo! Все-таки он вашу встречу с Ниночкой допустил, хотя при его сноровке вполне мог бы сему воспрепятствовать; против этого, надеюсь, тоже не станете возражать?