Пол Андерсон - Ключи к декабрю

Открывая дверь пункта управления, Корнелиус бросил взгляд на переговорный пульт. Он был выключен. Когда Энглси работал в шлеме, он не допускал, чтобы хоть один посторонний звук мешал ему сосредоточиться. Вещавший на весь мир голос еле доносился откуда-то из-за стены:

— Разбился один корабль… два корабля.

Услужливый техник смонтировал над передатчиком Корнелиуса панель с пятнадцатью красными и пятнадцатью синими лампочками, чтобы он мог быть в курсе событий. Конечно, он сделал это скорее ради Эда, но тот сразу же решительно заявил, что и не взглянет на них.

Четыре красные лампочки не горели. Это означало, что четыре синие уже не подадут известия о благополучной посадке. Смерч, разряд молнии, парящий ледяной метеор, стая похожих на гигантских скатов птиц с телами, твердыми и плотными, как сталь, — сотни причин могли погубить эти четыре корабля, разбросав их обломки по жутким юпитерианским лесам.

Вот, черт, уже четыре! А как же летевшие в них живые существа, каждое из которых обладает великолепным мозгом, не уступающим вашему собственному?! Подумать только, быть приговоренным к долгим годам кромешной тьмы, обрести сознание на какую-то непостижимую долю секунды — и все для того, чтобы тут же разбиться в кровавые клочья о ледяные уступы! Бессмысленная жестокость всего этого холодным комком подступила к горлу Корнелиуса. Правда, без этих жертв не обойтись, если мы хотим, чтобы на Юпитере появилась разумная жизнь. И уж лучше сделать это сразу, пожертвовав немногими, — подумал он, — но зато знать наверняка, что следующее поколение разумных юпитерианцев будет обязано своим рождением любви, а не машинам!

Он прикрыл за собой дверь и, затаив дыхание, стал ждать. Энглси сидел, повернувшись лицом к противоположной стене, так что можно было различить только инвалидное кресло да еле выглядывавшую из-за него верхушку шлема. Ни движения, ни хоть какого-нибудь признака жизни — ничего. Боже!

Будет страшно неудобно, более того — ужасно, если Энглси догадается об этом подслушивании. Впрочем, где ему заметить. Он оглох и ослеп от своей сосредоточенности.

Грузное тело псионика медленно двинулось к новому пси-передатчику. Корнелиусу совсем не нравилась роль соглядатая. Он бы ни за что не пошел на это, будь хоть малейшая надежда здесь, на месте, разобраться в том, что происходит. Но особой вины за собой он не чувствовал. Если его подозрения оправдаются, значит Энглси, сам того не ведая, оказался втянутым в нечеловеческую игру. Проследить за ним в этом случае — значит спасти.

Корнелиус осторожно включил приборы, и установка начала разогреваться. Осциллоскоп, встроенный в передатчик Энглси, сообщал ему точные данные об альфа-ритме мозга пси-оператора, служа своеобразными биологическими часами. Сначала надо было настроиться на их ход, а когда оба передатчика начнут работать точно в одной фазе, можно попробовать незаметно…

Разберись, в чем дело! Прочитай истерзанное подсознание Энглси и пойми, что там, на Юпитере, так притягивает и отпугивает его!

…пять кораблей разбились…

Ничего, уже скоро посадка. Может быть, в конечном счете только эти пять и погибнут, а остальные пробьются. Десять товарищей для… Джо?

Корнелиус тяжело вздохнул. Он посмотрел на калеку, слепого и глухого к внешнему миру, искалечившему его, и почувствовал жалость и злость. Во всем этом была какая-то несправедливость. Даже по отношению к самому Джо. Ведь он не был каким-то чудовищем, поедающим человеческие души. Он сам еще не понял, что он действительно Джо, а Энглси превратился в жалкий придаток. Он не просил, чтобы его создавали, и лишить его теперь второго человеческого “Я” — значило бы погубить его. Так или иначе, когда человеческий разум переходит рамки “приличий”, за это приходится расплачиваться всем, и дорогой ценой.

Корнелиус беззвучно выругался. Он потянулся к приборам и начал настраиваться на альфа-ритм мозга Энглси: импульсы его собственного мозга имели более низкую частоту. Сначала сигналы должны пройти через гетеродин… Так… Но почему же нет приема? Ах да, надо еще подобрать точную форму волны. Ведь тембр — такая же неотъемлемая часть мысли, как и музыка. Медленно, страшно осторожно Корнелиус поправил настройку.

Что-то промелькнуло в его сознании — видение облаков в лилово-красном небе, ощущение свежего ветра, мчавшегося в безграничном просторе, — и снова исчезло. Дрожащими руками он снова тронул рукоятку настройки…

Пси-луч между Энглси и Джо ширился, включая в себя сознание Корнелиуса. Он почувствовал, что видит Юпитер глазами Джо. Вот он стоит на холме и смотрит в небо над ледяными горами, ища жадным взором первую ракету. Но одновременно он оставался Корнелиусом, следящим за приборами, ищущим каких-то сигналов, символов — ключа к запертым в душе Энглси страхам.

И тут он почувствовал, что его самого охватывает нечеловеческий ужас.

Пси-лучевое слежение — это не просто пассивное подслушивание. Как любой радиоприемник является одновременно слабым передатчиком, так и воспринимающая нервная система сама посылает сигналы, откликаясь на источник пси-излучения. Конечно, при обычных условиях это излучение почти незаметно, но если ваши импульсы, в каком бы направлении они ни посылались, проходят через цепь мощных гетеродиновых и усилительных устройств с отрицательной обратной связью…

На заре псионики пси-лучевая терапия было зачахла. При тогдашней технике мысль одного человека, пройдя через усилитель и поступая в мозг другого, складывалась с собственным нервным циклом последнего по простым векторным законам. В результате оба чувствовали возникавшие новые частоты как какое-то кошмарное трепыхание своих собственных мыслей. Пси-оператор, владевший приемами самоконтроля, еще мог их игнорировать, но пациент не мог, и вместо излечения человек получал травму.

Однако позже основные волновые тембры человеческого мозга были измерены и опыты в области пси-лучевой терапии возобновились. Современный пси-передатчик анализирует входящий сигнал и переводит его данные на язык “слушателя”. Абсолютно чуждые импульсы передающего мозга, которые невозможно перекодировать в соответствии с нейронной структурой принимающего мозга, задерживаются фильтрами.

Обработанная таким образом чужая мысль может быть воспринята так же просто, как своя собственная. Когда пациент включен в пси-лучевую сеть, опытный пси-оператор способен подстроиться к ней без его ведома. При этом он может либо исследовать мысли пациента, либо внушать ему свои собственные.

План Корнелиуса, понятный любому специалисту-псионику, основывался именно на этом. Он хотел получить сигналы от ничего не подозревавшего Энглси-Джо. Если его гипотеза правильна и личность пси-оператора действительно исковеркана до неузнаваемости под стать чудовищной индивидуальности Джо, его мышление окажется слишком чуждым человеческому, чтобы пройти через фильтры. В этом случае до Корнелиуса дойдут одни обрывочные импульсы или вовсе ничего. Если же гипотеза неверна и Энглси остается Энглси, то он воспримет только нормальный человеческий поток сознания и сможет перейти к исследованию других возможных причин нарушений в К-трубке.