Боб Шоу - Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

Осмотр Сан-Франциско они провели с расстояния в пять миль, из-за Золотых Ворот. Видно было только, что мост провалился и южный его пилон рухнул. Видимые с моря здания у Парка Золотых Ворот сильно пострадали от огня и воздушной волны; ни одно из них, пожалуй, не было пригодно для жилья. Признаков жизни они нигде не заметили, впрочем, уровень радиации совершенно исключал это.

Они провели там несколько часов; фотографировали побережье через перископ и разглядывали все, что можно было разглядеть. Потом повернули на юг, до залива Халф-Мун, всплыли всего в полумиле от берега и довольно долго кричали в мегафон. Дома были целы, но и здесь они не заметили никаких признаков жизни. Подождав, пока не стемнеет, лодка взяла курс на север, в обход Пойнт-Рейес, плывя милях в трех-четырех от берега.

После перехода экватора они, как правило, всплывали раз в течение каждой вахты, чтобы при максимальной высоте антенны послушать радиостанцию в Сиэтле. За все время они слышали ее один раз — на пятом градусе северной широты. Передача велась около сорока минут — бессмысленный, явно случайный набор точек и тире — а потом вдруг прекратилась. Больше они ее не слышали. Где-то в районе Форт-Брагга, вынырнув под волны и яростные порывы северо-западного ветра, они соединили приемник с пеленгатором и снова услышали Сиэтл.

Дуайт и лейтенант Сандерстрем, склонившись над навигационным столом, нанесли на карту пеленг.

— Санта-Мария, — сказал Дуайт. — Похоже, вы правы.

Они внимательно слушали бессмыслицу, доносившуюся из динамика.

— Совершенная белиберда, — сказал, наконец, лейтенант. — Не похоже ни на настройку, ни на работу человека, хоть немного знакомого с радио. Наверняка это происходит как-то случайно.

— Пожалуй. — Дуайт продолжал слушать. — Но там есть электричество, а где есть электричество, там есть люди.

— Не обязательно, — заметил лейтенант.

— Гидроэлектростанция, — сказал Дуайт. — Я знаю ее. Но черт побери, не могут же эти турбины работать, два года без консервации.

— Почему не могут? Там было несколько очень хороших машин. Дуайт кашлянул и вернулся к картам.

— Я собираюсь прибыть в район Кэйп-Флаттери на рассвете. Мы будем идти с той же скоростью, а около полудня проведем замеры и тогда подрегулируем скорость. Если ситуация позволит, поднимемся на перископную глубину и выкачаем воду цистерн, чтобы не удариться обо что-нибудь, чего там быть не должно. Может, удастся взять курс прямо на Санта-Марию, а может, и не удастся. Вы бы вышли на сушу, если бы это оказалось возможно?

— Конечно, — сказал лейтенант. — Мне будет даже приятно вырваться из этой банки.

Дуайт не улыбнулся. Они были под водой уже одиннадцать дней и, хотя состояние здоровья команды было хорошее, психически все совершенно вымотались.

— Постучим по дереву, — сказал он, — и будем надеяться, что никаких преград не возникнет.

— Знаете что, господин капитан, — предложил лейтенант, — если не удастся попасть туда, с моря, я могу попробовать Добраться по суше. — Он достал одну из карт. — Если мы войдем в залив Грейс-Харбор, я бы пристал к берегу в Хокунаме или Абердине. Вот это шоссе ведет прямо до Бремертона и Санта-Марии.

— Но ведь это без малого двести миль!

— Наверняка там найдется не одна заправленная машина. Капитан покачал головой. Двести миль в легком защитном комбинезоне за рулем излучающего автомобиля с излучающим бензином — это практически невозможно.

— Запаса воздуха, — сказал он, — вам хватит только на два часа. Я знаю, что вы могли бы взять дополнительные баллоны, но практически это невыполнимо. Мы потеряли бы вас так или иначе. Нет, игра не стоит свеч.

Они снова поплыли прежним курсом, а когда через четыре часа всплыли, передачи уже не было.

Весь следующий день лодка шла на север, на перископной глубине, лишь изредка погружаясь. Капитан придавал большое значение настроению команды. Пребывание в замкнутом помещении отражалось на людях: никаких развлекательных программ поймать по радио было невозможно, а записи, передаваемые по внутренней сети, всем уже давно надоели. Чтобы оживить людей и дать им тему для разговоров, капитан допускал к перископу всех, кто хотел, хотя увидеть можно было немногое. Этот скалистый берег был их родным берегом, и одного лишь вида какого-нибудь кафе с «бьюиком» перед ним хватало, чтобы было о чем говорить и думать в эти долгие однообразные дни.

В полночь они, как обычно, всплыли неподалеку от устья реки Колумбия. Лейтенант Бенсон пришел сменить старшего офицера, лейтенанта Фаррела. Тот поднял перископ и начал водить им из стороны в сторону. Потом вдруг повернулся к лейтенанту Бенсону.

— Пригласи сюда капитана. Свет на побережье, в тридцати-сорока градусах по правому борту.

Спустя несколько минут они с капитаном поочередно смотрели то в перископ, то на карту. Питер Холмс и Джон Осборн тоже пришли: Дуайт снова наклонился над картой.

— Со стороны штата Вашингтон, — сказал он. — Этот свет горит где-то в районе Лонг-Бич и Илвако. С орегонской стороны темно.

— Гидроэлектростанция, — сказал за его спиной лейтенант Сандерстрем.

— Пожалуй. То, что есть свет, многое объясняло бы. — Дуайт взглянул на физика. — Какой уровень радиации снаружи, мистер Осборн?

— Почти тридцать, господин капитан.

Дуайт кивнул. Радиоактивность делала жизнь на берегу невозможной, но сразу не убивала; за последние несколько дней изменения были невелики. Он подошел к перископу и довольно долго смотрел в окуляр. Наконец, решил, что лучше не приближаться к берегу ночью.

— Курс прежний, — сказал он. — Лейтенант Бенсон, прошу записать это в судовой журнал.

Потом Дуайт вернулся к себе. Впереди был трудный и беспокойный день, нужно было поспать. Однако сначала он открыл сейф, в котором держал секретные документы и достал браслет; в электрическом свете он засверкал всеми цветами радуги. Шарон будет в восторге. Он положил браслет в нагрудный карман кителя, лег на койку и заснул, держа руку на удочке.

Они всплыли в четыре утра, перед восходом солнца, немного к северу от залива Грейс. Огней на побережье уже не было видно, но в этих местах не было городов, и значит, это ни о чем не говорило. Они погрузились на перископную глубину и двинулись дальше. В шесть часов, когда Дуайт вошел в центральный пост, свободные от вахты матросы по очереди смотрели на пустое побережье. После завтрака капитан снова развернул планы местности и минных полей, которые и так помнил наизусть.

В семь сорок пять старший Офицер доложил, что Кэйп-Флаттери на траверзе. Капитан затушил только что закуренную сигарету.

— Хорошо, — сказал он. — Входим, лейтенант. Курс семьдесят пять. Пятнадцать узлов.