Виктор Беньковский - Анахрон (полное издание)

Сигизмунд склоняется над окуляром. И в этот момент понимает, что за спиной у него действительно кто–то стоит. Ждет.

Очень медленно, осторожно Сигизмунд поворачивается…

Аспид. Белое–белое лицо. Старый. Забытая с годами, но застрявшая в детской памяти дедова бородавка под глазом — на фотопортрете тщательно заретушированная.

Сигизмунд захрипел, силясь крикнуть. Что–то держало горло, не давало прорваться голосу. Наконец Сигизмунд одолел преграду и заорал…

— Ты чего, Морж, цыгане снятся? — сонно пробормотала Аська. И вдруг вскинулась: — Да ты потный весь! У тебя температура? Давай горчичники поставлю.

И снова заснула.

Сигизмунд сел на постели. Огляделся. Ощутил острую благодарность к своей комнате — обжитой, пыльной, теплой. Никакого Аспида здесь не было и в помине. На помойке возле гаража надсадно выли коты. Но и этот звук сейчас не раздражал — наоборот, приносил успокоение.

Приснилось все. Нет никакого Аспида. Был да весь вышел. Не станут коты учинять свои разборки в дурных местах.

Проклятье, а хозяйство–то и впрямь беспокойное…

Сигизмунд перелез через Вику — она спала с края — и отправился на кухню. Глянул на часы: еще спать и спать.

Покурил. Подумал о том, что надо бы утром позвонить Федору Никифоровичу, поинтересоваься: что за чертовщина такая творилась под терминалом? Принял душ. Решил доспать остаток ночи.

Сестрицы, обрадовавшись отсутствию Сигизмунда, вольготно развалились на тахте. Сигизмунд бесцеремонно сдвинул их к стене, освобождая себе место под одеялом. И на удивление быстро заснул.

* * *

— А что ты, Морж, во сне орал? — спросила за завтраком Аська. — Орал и лягался, между прочим. Всю ночь нам спать не давал, правда, Виктория?

— Не знаю, я спала, — строптиво ответила Вика. — Сигизмунд, будешь сыр?

— Я по утрам не завтракаю… Буду сыр. Это вы всю ночь лягались. С кровати меня выпихнули, я на кухню уходил.

— Только не делай из себя сиротку, Морж. Мы теперь все про тебя знаем. Ты — киллер–ликвидатор.

— Чего? — изумился Сигизмунд.

Аська погрозила ему ножом, вымазанным в масле.

— Сам вчера признавался. Уничтожаешь трупы, следы крови… Крутой ты мужик, Морж. Удивительное все–таки дело, Морж, и чего ты с одними сплошными бабами водишься? Почему, к примеру, дружков–приятелей у тебя нет? Нет, Морж, странное дело: сколько тусовок видела — посреди каждой тусни обязательно вот такой морж лежит, обложенный бабами… моржихами…

— Лежбище котиков, — сказала Вика.

— Кого? Котиков? Морж, ты котик?

— Коток, — поправил Сигизмунд.

— Это психотип такой, — заметила Виктория. — Вот если бы ты, Морж, по субботам посещал баню и пил бы там пиво, завернутый в простыню, а в воскресенье ездил бы на рыбалку в Пупышево и дрался бы там с кем–нибудь из местных…

— То тогда? — спросил Сигизмунд, когда Вика сделала паузу.

— Тогда ты относился бы к другому психотипу.

— И спал бы обложенный мужиками, — заржала Аська. — Катись ты в свой Рейкьявик, Виктория, с этими психотипами. Морж, телефон, вроде бы, звонит.

Звонила мать.

— Ну что, Гоша, как дела?

— Вроде, нормально, — осторожно ответил Сигизмунд. Он уже по голосу слышал, что мать звонит не просто так.

— Ты звонил по телефонам, что я давала?

— Да, там все нормально, — сказал Сигизмунд как можно более небрежно. — Как отец?

— Что нормально?

— Ну что ты, мать, пристала? Все в порядке.

— Что они сказали?

— Мать, это члены старого гаражного кооператива. Там половина уже померли.

Мать тяжко вздохнула в телефон и ни с того ни с сего поведала:

— Что–то мне дед сегодня твой снился… Нехорошо так снился… Неужели ему до сих пор покоя нет?

— Мать, сходи в костел, помолись.

— Ты уверен, что там все уладилось?

— Уверен.

— А Александр Данилович что говорит?

— Помер он. Давно уже помер. Я с другим дедком разговаривал.

— Ну ладно, — проговорила мать. — Я тебе, Гоша, только добра желаю.

— Знаю, — сказал Сигизмунд. — Выбрось это из головы. Там действительно все в порядке. Я на днях к вам заеду. Отцу привет.

Уф!

На кухне Аська с Викой продолжали муссировать старую тему. Аська радостно набросилась на Сигизмунда, когда он вернулся:

— Слушай, Морж, а ты нам будешь детей делать? Я хочу девочек, знаешь таких, с бантиками в льняных волосиках, чтобы у них такие ручки были… Я вот одну тусню знаю, там тоже такой мужик–котик, он всем детей наделал и тем повязал насмерть… Слушай, Морж, а ты у меня дома тараканов–то вывел, как обещал?

— Вывел.

— Ой, лапушка, ой, хороший… Хочешь, я тебе девочку рожу? С бантиками. Мы ее Эльвира назовем. Или Элеонора. Как тебе нравится?

— Давай тебе, Анастасия, ремонт сделаем?

— И Вика родит. Вика мальчика родит. Мы его Ратибором назовем или еще как–нибудь героически, Сергеем, например…

— Хальвданом, — сказал Сигизмунд.

— Он согласен! — завопила Аська. — Виктория! Он согласен! Значит, так, Виктория: два часа не пей не кури, чтобы потомство здоровое было. И вперед, с песнями! Наш парово–оз вперед лети–и!..

Сигизмунд допил чай, дожевал сыр, поцеловал Аську, поцеловал Вику и на том счел завтрак законченным.

* * *

— Гул? — переспросил Федор Никифорович. — И чувство беспричинного ужаса? Это один из феноменов Анахрона. Мы тоже сталкивались с этим явлением. В первый раз на полигоне поднялась паника… Однако затем мы поняли, что это не опасно. Проводили инструктаж рабочих, объясняли, что бояться не следует.

— И что, не боялись?

— Испытывали ужас… но не боялись. Понимали, что это естественно.

Они разговаривали у старика на кухне. Вокруг плавал густой табачный дым.

— Не боитесь так много курить, Федор Никифорович? — не выдержал Сигизмунд.

— А, мне все равно помирать скоро… Вчера ночью опять приступ был. У меня же, дорогой мой, два года назад имел место инфаркт. Еле выкарабкался. А вчера — точно так же, как тогда начиналось.

— Вчера?

Федор Никифорович покивал.

— Именно.

— А у вас нет подозрений, что это взаимосвязано? — спросил Сигизмунд.

— Что именно взаимосвязано, Стрыйковский? Подземный гул и мой сердечный приступ? Чушь и суеверия! Вы что, со своим холодильником тоже, извините, повязаны… э–э… мистическими узами?

— Так что это все–таки было? Инфразвук?

— Нет. Мы замеряли. Как и многое другое, что связано с Анахроном, это явление никем не изучено. Оно просто ЕСТЬ.

— Насколько я понял, Федор Никифорович, — медленно проговорил Сигизмунд, — мой дед и вы, вы все, его команда, создали некоего монстра, которого даже не потрудились как следует изучить. Вам известно, что если произвести такие–то манипуляции на входе, то на выходе, СКОРЕЕ ВСЕГО, вы получите такой–то результат. Но что именно происходит в «черном ящике»…