Игорь Подколзин - Когда засмеется сфинкс

Касаясь проблемы трансплантации органов, молодой человек заявляет, что хотя он и разработал полностью метод преодоления барьера несовместимости тканей и, разумеется, не имеет ничего против пересадки органов от людей умерших, но подчеркивает — от умерших по-настоящему.

— Странно. Разве можно умереть как-то по-другому? — удивился Фрэнк.

— Оказывается, можно, мой друг. Дело в том, что мы с развитием науки потеряли точную градацию смерти, может быть, это и закономерно — с увеличением нашего объема знаний стирается грань между жизнью и небытием. Сошлюсь на небольшой пример. В Тайстауне, в клинике, лежит девушка. Она попала в автомобильную катастрофу и получила смертельную травму — перелом основания черепа. Мозг ее поврежден необратимо, но медики, подключив к ней различную аппаратуру, поддерживают в теле жизнь. Налицо нелепица. С одной стороны, она, несомненно, мертва: мозг не работает, отсутствуют все чувства, она никогда, как мы говорим, не придет в себя. Но с другой — ее тело продолжает жить, пусть с посторонней помощью, но живет, почти все основные органы, естественные или подключенные, функционируют. И это длится уже два года. Так считать ее трупом или нет?

— Ваш вопрос поставил меня как юриста в тупик. Могу сказать лишь, что мне ее очень жалко.

— И не только вам. Родители обратились к врачам с просьбой отсоединить стимуляторы и, как они выразились в своем письме, дать ей возможность умереть спокойно. Но тут возникла новая проблема: медик не имеет права давать пациенту эту самую возможность умирать спокойно, он должен биться до конца за его жизнь, иначе действия врача можно квалифицировать как непринятие мер для спасения больного, а в данном случае даже как убийство, причем человека, находящегося в беспомощном состоянии, что, как вам отлично известно, отягощает вину. Видите, куда мы зашли? Мне думается, медики сейчас проклинают тот час, когда они сами сделали из нее живую мумию. Вот поэтому Смайлс и оговаривается — умерших по-настоящему, термин не имеет значения, со временем, очевидно, найдут более приемлемый. Он имеет в виду проблемы этические, чтобы кто-то с нетерпением не ждал смерти другого ради своего спасения, и юридические. Вы, конечно, помните «Дело Губера», о нем писали очень много и даже сделали художественный фильм. Он организовал фирму, которая похищала людей, прятала их и заключала договора с частными клиниками о поставке, так сказать, запасных частей для человека от живых доноров. Их останки потом, разумеется, уничтожали.

— Что только не творит с человечеством «желтый дьявол» и жадность, вероятно, правы коммунисты, когда говорят, что одна из их конечных целей — уничтожение денег.

— Ну сначала надо ликвидировать и кое-что другое, мой друг, — глубокомысленно заметил Бартлет. — А человека основательно переделать, подготовить к этому хотя бы так, как предлагает Роберт Смайлс.

— И какова была реакция на его высказывания со стороны специалистов?

— Чисто современная, в духе наших уже устоявшихся традиций. Интеллигентные и умные сказали, что он романтик и фантазер, а хамоватые и глупые объявили авантюристом и бессовестным шарлатаном. По этому поводу хотелось бы мне добавить: стоило бы в мемуарной и библиографической литературе упоминать не только о том, как такой-то дружил с Ньютоном, ценил Гёте, помогал Бору, выручил из беды Шиллера и дал в долг Эдисону. Нет. Стоит упоминать бы и то, как кто-то издевался над Беконом, травил Менделеева, писал доносы на Чайковского и не вернул вдове какого-нибудь Людовика… позаимствованные деньги.

Когда Грег, тепло распрощавшись с гостеприимным хозяином и его слугой, садился в свою расхлестанную машину, было немногим более семи вечера. Он, находясь все еще под впечатлением проведенного дня, неторопливо выехал на шоссе, миновал мост, свернул к обочине и остановился у первой попавшейся на глаза кабины телефона-автомата, чтобы позвонить О'Нейли.

Взглянув на циферблат часов, он набрал домашний номер. Ровные продолжительные гудки привели в изумление. Где она может быть? Грег, немного подумав, на всякий случай позвонил в бюро и тотчас услышал в трубке до боли родной голос:

— Бюро «Гуппи», у телефона мисс О'Нейли.

— Джин, милая, — заорал Фрэнк так, что стоящая неподалеку с сумкой в руках пожилая женщина шарахнулась, выронила пакет и, пугливо оглядываясь, засеменила прочь. — Это я. Как хорошо, что застал тебя, не уходи, пожалуйста. Мы закончили дела с шефом, и я свободен аки горный орел.

— Где ты, Фрэнк? Откуда звонишь? — донесся ласковый и радостный голос. — Ты совсем освободился?

— Неподалеку, у съезда с моста, я примчу минут через десять. А ты почему не спрашиваешь, о чем был разговор и что произошло?

— Приедешь расскажешь, ведь ты не можешь о таком серьезном деле поведать в двух словах, а я желаю знать все до мельчайших подробностей, — засмеялась девушка. — Кстати, надеюсь, мы отметим это знаменательное событие не в каком-нибудь пропахшем снобизмом клубе?

— Ну конечно же, милая, — начал Фрэнк.

— Тогда жду, раз ты орел — лети над светофорами, не теряй время зря. — В трубке забились частые гудки.

И опять у Грега мелькнула мысль: О'Нейли что-то известно. Почему она сказала: о столь серьезном деле не расскажешь вдруг? Значит, знает: разговор был о серьезном деле. Чепуха все это. Она могла просто догадаться. Ведь его Джин умница, с нежностью подумал он и направился к машине. «Как она обрадовалась, моя пушинка. Теперь-то уж можно будет осуществить их планы и наконец пожениться».

Прошел год после того, как фирма «Гуппи» обрела нового руководителя. Надо отдать должное Грегу, с первых шагов его не обуял зуд реформатора, который пытается, не вникая глубоко в сущность дела, все перестроить по-другому, по-своему, не задумываясь над тем, хорошо это или плохо.

Он скрупулезно изучил всю постановку дела до него и в процессе работы, постепенно и очень осторожно, стал подтягивать до уровня требований современности методы и формы детективной и криминалистской работы. Не меняя существа, он, хотя это и повлекло к ранее не запланированным расходам, произвел кое-какое переоборудование и ремонт помещения, приобрел новое, отвечающее самым последним требованиям науки и техники оборудование, пополнил, не скупясь на оплату, картотеку и архивы, установил контакты с некоторыми другими частными организациями подобного толка, активизировал деятельность внештатных агентов и сотрудников.

Все это, разумеется, требовало денег, но он был уверен: введенные им не с бухты-барахты, а проверенные в других бюро новшества, несомненно, оправдают себя и начнут приносить прибыль в ближайшем будущем. В общем, счет в банке значительно сократился, хотя последнее не особенно его тревожило, Фрэнк верил в свои силы и знал, что в случае каких-либо осложнений уж что-что, а мудрый совет он всегда получит и от Бартлета и от Кребса.