СССР 2061 - СССР-2061. Том 3[сборник рассказов ; СИ]

Тут почти никогда никого не бывает. Большинство жителей станции — люди одинокие, о которых некому переживать на Земле. Они бежали от страха и безысходности. А от чего прятался я?

Но сегодня все было немного по-другому. Мельком оглядывая знакомое помещение, я вдруг увидел девушку, которую не заметил в первые минуты. Незнакомка уронила голову на руки. Ее плечи немного подрагивали. Длинная серая юбка изрядно помялась, а рыжие волосы были сильно взъерошенными.

— У Кати умер муж, — тихо-тихо проговорила Таня, наверное, поймав мой взгляд.

— Он жил на Марсе?

— Да.

— Кто? — тихо спросил я, в уме перебирая всех знакомых.

— Виктор.

На несколько секунд я замер. В голове снова появился образ странного парня, уткнувшегося носом в мои тапочки. Ночной гость. Нет, на двести пятьдесят жителей станции может найтись и другой человек с таким же именем… Если бы это был не…

— Какой Виктор? — нервно переспросил я.

— Из отдела обеспечения. Ты его знал?

— Да, — я почувствовал, как внутри упало что-то горячее.

Таня тоже молчала. Может быть, не знала о чем спросить, а может, пыталась вспомнить, рассказывал ли я ей о каком-нибудь Викторе со станции.

— Мне уже пора на работу, — я резко поднялся на ноги.

Головная боль, утихшая от радости встречи, снова заволокла сознание.

— Иди, — тихо, глядя куда-то в сторону, ответила Таня.

Я неуклюже поцеловал жену на прощанье и ушел прочь. Не оглядываясь. Так легче. Так проще.

— Начнем тест. Я называю слово, вы говорите первую пришедшую в голову ассоциацию, ясно?

— Да.

— Хорошо.

Я закреплял последние датчики на голове еще одного временного жителя Марса. Каждый из новичков проходил повторный тест на профпригодность уже на станции, дабы выявить склонности психики к адаптации. М-да, почему-то эту странную работу доверили именно мне. Я нервно дернул один из выпавших проводов. Надоело. Особенно подобное занятие злило сейчас, когда голова была забита совсем другими проблемами.

— Итак, начнем, — я сел напротив испытуемого, положив руки на стол, поверхность которого тут же превратилась в белый экран. — Дом?

— Покой.

— Небо?

— Полет.

— Весна?

— Свежесть.

— Утро?

— Радость.

— Ради чего живете?

— Ради брата.

Еще один мечтательный романтик. Такой же, как и я. Нет, такой же, каким я был еще полтора года назад. А сейчас? Сейчас я превратился в рассерженного, уставшего реалиста.

— Результаты получите завтра, — произнес я свою самую любимую фразу.

Двухчасовое испытание психики закончилось. Нудная рутина. А я так мечтал о приключениях, о небе, о космосе…

— Из какого вы отдела? — уточнил я, заполняя последнюю строчку анкеты.

— Обеспечения.

Рука повисла над кнопкой отправки данных. А вот это уже интересно! Знал ли мальчишка Виктора? Конечно, должен был знать! Я в первый же день на станции познакомился со всеми коллегами из отдела биоконтроля. А сейчас и вовсе знал каждого не только в лицо, но и по фамилии. Но парень — новичок, временный. Проработал только месяц.

— Вы знакомы с Виктором? — спросил я, решив внутренний конфликт.

— Который умер? — испытуемый широко улыбнулся. — Да.

Интересно, что именно его так обрадовало? Смерть Виктора или мой вопрос. Может, любит посплетничать?

— Мы были приятелями, — тем временем продолжил испытуемый. — Он мне помогал.

— И вы виделись в ночь перед смертью?

— Нет. Только разговаривали вечером. Виктору было очень плохо. Бедняга расстался с женой.

— Она его бросила? — вот и причина странного ночного визита. Самоубийство?

— Нет. Он подал на развод.

— Почему?

И снова ничего неясно.

— Люди не могут любить на расстоянии, — страшная улыбка не сходила с лица испытуемого. — Такая любовь рано или поздно заканчивается изменой.

Я молча смотрел на график мозговой активности собеседника. А в памяти почему-то всплывал образ Тани. Действительно, сколько еще можно так прожить? Год? Два? Десять? После смерти Чадаева — ученого, спроектировавшего станцию, освоение замедлилось. В ближайшее время больше никого переселять не будут. Проект приостановлен. Достойных последователей у академика пока не нашлось. Можно забыть о тихой семейной жизни на Марсе. Неизвестно на сколько затянется простой. Бросить все, вернуться на Землю? Не получится. Минимальный срок работы на красной планете — три года. Мы же знали, на что идем? По крайней мере, должны были знать?

Маленькая уютная лаборатория. Мониторы, занимающие все стены и даже добравшиеся до потолка. Сотрудники в серебристой вирусоотталкивающей униформе. Несколько столов. И везде люди — пятьдесят сотрудников. Один из самых больших отделов.

— То есть, никаких следов насилия? — в который раз переспрашивал я.

— Никаких, — покачал головой Сергей. — А почему тебя так интересует этот Виктор?

— Знал его, — неопределенно ответил я.

Не хотелось рассказывать о ночном событие. Даже самым близким друзьям. Никому. Это наш с Виктором секрет. А точнее, теперь только мой.

— Естественная смерть, — проговорил Сергей. — Антон, это должно было когда-нибудь случиться. Первый похороненный на Марсе человек. Виктор войдет в историю.

— Ему не было и сорока!

— Организм не выдержал. Мы лишь воссоздаем земной климат. Есть неучтенные факторы. Всякое может произойти.

Я опустил голову, рассматривая черные строки еще незаконченного отчета.

— В медицинском архиве что-нибудь нашлось?

— Мог бы и сам посмотреть, — проворчал Серж, но все-таки ответил: — Все жизненноважные показатели контролировались системой.

— Значит, все было нормально?

— Не совсем. За последнюю неделю у Виктора случилось три нервных срыва. Знаешь ли, на Марсе интенсивность любых психических реакций увеличиваются в десятки раз. И их последствия, видимо, также становятся ощутимее. Но системе биоконтроля психика пока не подвластна, так что…

— Знаю, — буркнул я, вспоминая о своем образовании и многолетней практике. — Нужно провести исследование!

Тусклый свет монитора, вмонтированного в стол. Чашки на специальных подставках, защищающие дисплеи от жидкости и пара. Атмосфера располагающая к работе, только вот мысли не дают расшифровывать графики.

— Антон, успокойся, — друг встал из-за стола, собираясь уходить. — Такое могло случиться с каждым из нас.

Запах озона. Чуть слышный писк акклиматизаторов и гудение гравитационных установок. Ярко-красные стены. Полутемное небольшое помещение. Лишь несколько бра да маленькие мониторы центров приема заказов освещают лица посетителей. Две очереди. Утомленные трудовыми буднями жители станции, которые мечтают только об одном — поскорее лечь спать.

Я прислонился к стене, и устало закрыл глаза, невольно вслушиваясь в разговоры коллег. Кто-то жаловался на вечный холод в личном секторе — местном аналоге квартиры. Кто-то вовсю рассказывал о новой выдумке визуализаторов: возможности имитации грозы на станции. Правда, для этого придется немного изменить акустику и систему освещения… Пустяки! Главное — достоверность. Не удивлюсь, если через неделю-дуругю кто-нибудь предложит дождь в коридорах. Хотя нет, лучше уж сразу снег. Да, будет очень полезно шагать через сугробы по утрам. Ведь снег-то подадут, а про усовершенствование системы уборки вспомнят только через месяц. Придется взяться за лопату…