Russell D. Jones - НА ГРАНИЦЕ КОЛЬЦА

– Три раза произнеси её имя – и она выйдет к тебе! – пообещал Лоцман, широко улыбаясь.

Ясинь резко встал и, не говоря ни слова, зашагал к «вездеходке». Когда он открыл люк и обернулся, щёки у него были мокрые, но, к счастью, никто этого не видел. Кроме Лоцмана.

– Я вправду могу это сделать, – снова повторил Лоцман. – Для тебя.

Ясинь посмотрел на пустой дом, завешанный «дождиком» и ёлочными игрушками, и кивнул.

– Только подумай сперва! – крикнул Лоцман. – Она была создана, чтобы жить ради цели. По-другому не умеет. И какую выберет новую цель, не знаю даже я!

Захлопнулся люк машины, ставя точку.

Лоцман пожал плечами и зашагал прочь, так и не сказав ничего на прощание. Злата привстала от удивления, потому что ожидала заключительной речи и новых фокусов. Даже Дед недоумённо нахмурился. И это всё?! Но, с точки зрения бессмертного, разговор был закончен, и через несколько минут Лоцман скрылся в набежавшем тумане, словно бы его и не было.

Тёплый уютный сумрак окутал Гьершазу. Глубокие тени легли между холмами, звонко зажурчали ручьи, и призрачные огоньки замерцали в небе, как будто Гьершаза захотела устроить себе новогоднюю ночь. Или Лоцман попросил её – чтобы никто не видел, как он уходит. Но долго ещё до людей, сидящих у костра, доносился скрип сминаемого мусора и хлюпанье грязи, попавшей под ботинки.

Если знаешь о тайнах Кольцевой, если здороваешься с Держителями станций, если умеешь видеть Времеедов и Дремокуров и чувствуешь, какое сегодня у станции настроение, начинаешь иначе относиться к людям в метро.

Люди здесь разные: чужаки и местные, привлекательные и невзрачные, ждущие кого-то или опаздывающие на встречу. Все они спускаются вниз, под одни и те же своды, свет льётся из причудливых ламп на злых и на добрых, и двери приветливо распахиваются и перед плохими, и перед хорошими.

Сидя в вагоне лицом к платформе, Варя смотрела на людей и пыталась расшифровать жесты, улыбки, выражение глаз. Кому они шлют эсэсмэски по мобильнику? Что в пакетах с тигром и цифрой «2010»? Какие костюмы под зимней одеждой? Ждут их там, куда они едут, или этот Новый Год они будут встречать в одиночестве? А может быть, им нравится одиночество?

Впрочем, какое может быть одиночество в метро – всегда кто-то рядом. Даже если вагон опустеет (а к этому всё и шло, поскольку часовая стрелка неуклонно приближалась к двенадцати), останутся Держители. И, конечно же, Беседник.

Теперь Варя знала, что достаточно представить нужное лицо – и рядом с ней присядет любимый актёр. Или певец. Или даже выдуманный персонаж. Кто угодно, достаточно лишь захотеть!

Он будет понимающим, заботливым и терпеливым. Будет говорить то, что ей хочется услышать, и смотреть влюблёнными глазами…

Но ей хотелось просто ехать по Кольцевой, смотреть на стены тоннеля, пилоны, колонны и на людей, слушать их голоса, голос диктора, объявляющего следующую станцию, и грохот поезда, мчащегося вперёд. Встретить Новый Год под землёй, а потом сойти на нужной станции и пойти домой.

Дом оставался пустым, и это было неправильно.

– Хорошо, – сказал Ясинь, глядя на крыльцо.

Он сжал кулаки, нервно переступил с ноги на ногу, зачем-то оглянулся, хотя никого не было, кроме Гьершазы и вечно голодных тварей.

– Хорошо, – повторил он и с шумом выдохнул воздух, как будто собирался нырнуть. – Ладно. Гийола! Гийола. Гийола…

Скрипнув, распахнулась дверь.

* * * КОНЕЦ * * *