Александр Борисов - Борисов Александр Анатольевич

И сон мне приснился светлый-пресветлый: будто бы мы гуляем по набережной. На Анютке огромный розовый бант, а я для нее покупаю много-много конфет и игрушек...

...Новый день начался с конфуза. На шахте висел огромный амбарный замок. В кладовке под полубаком прилежно копался "дракон" - готовил к выдаче спецодежду. Увидев меня, сочувственно улыбнулся.

Это не он! Эх, знать бы, кто заложил!

Я поднял глаза на мостик. Расплющив нос о стекло, на меня смотрел капитан: поднимись, мол.

- Ну, Моркоша, уел! - сказал он с шутливым поклоном и сделал вид, что снимает шляпу. - Жаль, вчера ты мне не попался. Ведь я, грешным делом, хотел тебе морду набить!

- Это еще за что? - набычился я.

- За твою телеграмму.

- Какую еще телеграмму?

- Которую ты вчера диспетчеру отослал. Или не помнишь?

- Ну, было такое дело. А что в ней такого, в той телеграмме?

- Ты и правда не понимаешь?

Я, и правда, не понимал:

- Слушай, Виктор Васильевич, перестань говорить загадками.

- Ты подпись какую поставил? - уже с интересом спросил Витька.

- Будто не знаешь, "капитан Брянский".

- А здесь что написано?

Я глянул, и охренел: это же надо какой "прокол"! Тут, если "засек" контроль, просечкой в талоне вряд ли отделаешься.

- Это что ж получается? - я пытался собраться с мыслями, - телеграмма того, не дошла? Вроде как, аннулирована?

- Лучше бы не дошла! - Брянский тяжко вздохнул. - Диспетчер ее прочитал и успел уже всем растренькать. "Тамбовский" теперь, по твоей милости - это моя новая кличка.

- Может быть, пронесет?

- Куда там! - Витька вздохнул и махнул рукой. - Вчера "Снежногорск" вызвал на УКВ и ехидненько так: "Пригласите на мостик капитана Тамбовского!" Нет, это уже навсегда! Ты, кстати, куда собрался?

- В шахту, "Палтус" лечить.

- А что с ним?

- Пока не знаю. Буду смотреть усилитель. Скорее всего - оконечный каскад.

Брянский долго смотрел мне в глаза. Смотрел с явным сомнением. Наконец, произнес:

- Не знаю, не знаю... по мне - так нормально работал прибор. Когда выходили в район промысла, заряжали в него рулон японской бумаги. Ну, сам понимаешь, качество! Вся рыбка под нами - как на ладони. Никогда без плана не приходили. Есть у меня в сейфе еще два рулона, сейчас покажу...

Бумага и правда, была шелковистой и гладкой, с красивым орнаментом по лицевой стороне. Один экземпляр уже побывал в работе, в режиме "белая линия". То, что я там обнаружил, внушало доверие.

- Ну как? - произнес капитан с плохо скрываемой гордостью. - Тебе вот, такую бумагу ни в жизнь не достать!

Что верно, то верно! Даже спирта - и того не достать!

- Ай да бумага! Вот это бумага! Ах, какая бумага!!! - повторял я на все лады, пока Витьку не перекосило.

- Да ладно тебе! - отплюнулся он стандартной Архангельской фразой.

- Ключ от замка у кого?

- Какого еще замка? - не сразу врубился Витька.

- Большого навесного замка, которым закрыли шахту, - пояснил я как можно вежливей.

- Зачем он тебе?

- Я ж говорю: "Палтус" лечить. Откуда ты знаешь: может быть, мы уже по рыбе идем?

Аргумент не подействовал.

- А мне почему-то кажется, - с нажимом сказал Брянский, - что ты собираешься голову свою подлечить и опять, как обычно, нажраться! Хватит, пора отходить!

- Ты меня в море вывез? - спросил я с таким же нажимом.

- Вывез, - подтвердил Витька.

- Ну, вот. А здесь я нормальный! (Спасибо тебе, капитан Севрюков!) Как ты мыслишь: сколько воды помещается в емкость "Палтуса"?

- Литров, наверное, триста-четыреста, - навскидку прикинул Брянский.

- Шестьсот пятьдесят, - уточнил я, добавив чуть-чуть от себя, - и сколько же туда спирта залили?

- Слушай, я все понимаю, - заюлил капитан, - но знаешь... с замком как-то спокойнее.

- Ладно! - я cбросил последний козырь, - давай провожатого.

...Провожатым назначили боцмана Березовского. Ключ от шахты был, как раз, у него. "Дракон" смотрел на меня с подозрением и все время крутил носом - чего-то поднюхивал. На правах хозяина территории, я тут же его привлек в качестве "тыбика": "Ты бы убрал тот железный ящик"; "Ты бы здесь поддержал"; "Ты бы это подал". Боцман охотно слушался. Был он родом из военных матросов и еще не забыл понятия "дисциплина".

Девяносто процентов всех неисправностей находится визуально, если, конечно, знать: где искать. Я выдвинул блок усилителя мощности - и вот вам пожалуйста! В глаза мне смотрели два мощных сопротивления реостатного типа. Эмаль на них почернела и вздулась, а местами - отвалилась совсем. Я выкусил пассатижами оплавленный провод, осторожно ослабил крепления и сунул "вещдок" Березовскому:

- Задача ясна?

Он посмотрел на меня с уважением, как алеут на шамана, но все-таки заартачился:

- Н-е-е, мне сказали здесь.

Пришлось повторить:

- Сейчас ты пойдешь к капитану и покажешь ему эту хреновину. Пусть попросит электромеханика найти у себя две точно таких же. Иначе будем без рыбы. Ты ведь в море вышел не на прогулку?

Боцман пулей взлетел по трапу.

- А можно, - спросил он уже с палубы, - я сразу к электромеханику?

- Как, ты еще здесь?!

Он еще не успел дойти до надстройки, а я уже "припадал к источнику".

Ржавчины стало меньше. Наверное, за ночь успела осесть. Но пойло явно теряло градус. Нужную стадию пришлось добирать количеством. Зарядившись, как следует, я снова наполнил литровую банку. На всякий пожарный случай.

Березовский пришел через полчаса, грустный-прегрустный. Я встретил его с сигаретой в зубах и летом в душе.

- Нет у него такого, - молвил боцман трагическим шепотом.

- Это надо ж какая беда! Придется поставить свои...

Все что нужно, я достал из ящика с ЗИПом. Паяльник был наготове. В общем, процесс "лечения" длился минуты три. Потом мы с "драконом" приступили к эвакуации: все расставили по местам, закрепили по штормовому. На обратном пути он нес деревянный ящик с "прибором для поиска неисправностей".

- Осторожнее, черт, не кантуй! - покрикивал я. - Стекло не разбей!

Результат моего шаманства превзошел ожидания. Перо прожигало бумагу насквозь, а сигнальная лампочка загоралась в полный накал. Я убавил приемнику прыти, проверил сигнал на слух. Теперь и в толще воды шевелилась какая-то жизнь.

- Ты что, на собрание не идешь? - лениво спросил вахтенный штурман. - Я два раза уже объявлял.

- Какое еще собрание?! - хотел возмутиться я. - Мне приемник нужно настраивать.

В голове была куча доводов, один объективней другого, но Брянский пришел и опять все испортил:

- Морконя, особое приглашение?

В тесном салоне молча скучал экипаж. Люди сидели плотно, как патроны в обойме. Каждый размышлял о чем-то своем. Только "дед" выделялся на общем фоне. Он принес из своей каюты широкое, мягкое кресло и устроился в нем довольно вальяжно.

Ох и любит наш старший механик жить со всеми удобствами! Вот так же, наверное и вчера, на подхвате у Селиверстовича - снял, падлюка, пенки с чужого спирта - и "до сэбэ"! Ну, как же, он заработал! И, главное, нет, чтоб с хозяином поделиться! Ползай теперь по шахте, давись ржавчиной!