СССР 2061 - СССР-2061. Том 5[сборник рассказов ; СИ]

— Открыл светофильтр «Взор». Вижу горизонт, — докладывал космонавт. — Горизонт Земли выплывает. Но звезд на небе не видно. Земная поверхность…

Космонавт задумался. «Описывай все, что видишь. Все.» Установка была дана предельно четкая. Слишком четкая. Но как описать то, что он видел сейчас? И тем более как описать то, что чувствовал?

Руки и ноги были невесомы, почти не ощущались. Голова слегка кружилась от прилившей крови. Невесомость. Краем сознания Гагарин замечал, что его слегка подташнивает. Ерунда. По сравнению с центрифугами и тренажерами это было ничто. Практически не замечалось. За десятки минут полета состояние невесомости стало даже привычным.

А вот к пейзажу в иллюминаторе «Взор» привыкнуть было невозможно. Вот эта вот призрачная, голубая, светящаяся поверхность – весь мир?! Мир, где живут миллиарды людей? Где первые люди добывали огонь, где затем строили величественные пирамиды, создавали могучие империи, вели кровопролитные войны? Все умещается на этой маленькой планете! Политические игры и открытия ученых, детские площадки и огромные лайнеры, все радости и печали всех людей на земле, от тропиков до полюсов – всё – ВНИЗУ. ТАМ. Он – единственный, кто смотрит на все это со стороны. Единственный, кто не на планете. Единственный, кого ни при каких условиях не удастся спасти… Космонавт отогнал тревожную мысль и продолжил.

— Земную поверхность видно в иллюминатор. Небо черное и по краю Земли… — «Земли… планеты с миллиардами людей… планеты, где находятся все остальные, кроме него», — по краю горизонта такой красивый голубой ореол, который темнее по удалению от Земли. Динамик ожил – подключилась очередная станция связи.

— «Кедр», я «Заря-3». «Кедр», я «Заря-3». Как слышите меня, прием.

— «Заря-3», я «Кедр». Вас слышу хорошо. Как меня? Прием. Объект осве…

Внезапно корабль сотряс удар. Освещение отсека погасло, послышался свист стремительно уходящего в пространство воздуха. Карандаш и бортжурнал стремительно пронеслись по кабине мимо Гагарина, которого тоже рвануло из кресла, но он ремни удержали его.

Все произошло в течение секунды. Теперь космонавт находился в мертвом, неторопливо вращающемся корабле. В герметично закрытом скафандре дыхание было оглушающим, пульс молотом бил в виски. Глазами, в которых едва сдерживалась паника, космонавт смотрел на десятисантиметровую дыру в корпусе корабля, прямо напротив забрала его шлема. За дырой была чернота. Абсолютная пустота космоса. Так. Собраться. Действовать по инструкции.

Космонавт окинул взглядом освещенную лишь голубовато-бледным светом Земли кабину. Навигационная панель была раскурочена, обрывки проводов извивались в невесомости, словно щупальца. По отсеку плавали какие-то камешки и мелкая крошка. Микрометеорит. Что ж, по крайней мере, скафандр не задело. Будем оптимистами.

Связь не работает. Приборы показаний не дают – обесточены. Питания нет. Резервный контур также неисправен. Корабль не ориентирован, маневровые двигатели не включаются.

Земля… Такой близкой, такой огромной и гостеприимной она была сейчас. Такой желанной.

Космонавт облизал пересохшие губы. Космический холод ещё не ощущался сквозь термослой скафандра. Гагарин пощелкал тумблерами, на всякий случай ещё раз выставил все в нужные положения.

— «Заря-3», я «Кедр». Метеорит диаметром около… десяти сантиметров пробил корпус аппарата и, похоже, обесточил все контуры. Как слышно, ответьте.

Нет ответа. Ещё одна попытка связи. Нет ответа. И нет надежды. Но космонавт вновь заговорил.

— Товарищи… Друзья! Мне выпало высшее счастье – участвовать в величайшем открытии, первым отправиться в космическое пространство. Это огромное доверие, и огромный риск. И даже если я не вернусь обратно на нашу родную планету, я уверен – наш полет станет лишь первой ласточкой, лишь первым шагом на трудном звездном пути… Экран затемнился, по нему поползли титры.

«Первый полет человека в космос, оказавшийся билетом в один конец, стал светлой, но скорбной датой в истории советской космонавтики. Гибель первого космонавта повлекла за собой целый ряд важных изменений в научных и политических кругах страны. Космическая программа Советского Союза была приостановлена на полтора года и переосмыслена. И когда, казалось, США закрепили за собой статус лидера космической отрасли, целый ряд достижений советской космонавтики стал достойным наследием памяти Юрия Алексеевича Гагарина.

1967 год – советский пилотируемый корабль «Луна-67» высаживает на Луну первых её визитеров. 1976 год – на Луне основана первая постоянная база «Октябрь» 1985 год – первая высадка советских космонавтов на Марс 1990 год – основана постоянная марсианская база «Арес» (СССР) 1993 год – советским правительством принята программа «Марс-2061» …

Не дожидаясь окончания титров, режиссер снял стереоочки и задумался.

«Наверное, слишком пафосен последний монолог. Вот ведь штука: последнее, что передала телеметрия – произошла разгерметизация корабля. Как действовал Гагарин, что говорил, и говорил ли вообще что-нибудь – никто не знает. Может, он вообще погиб мгновенно. Патетика… Но ведь она здесь нужна! В пафосе самом по себе нет ничего плохого. Кто из нас в жизни, хоть раз, хоть в мыслях, не скатывался в пафос? В обычной жизни мы не даём этому ход, не произносим вслух. Но если представить себе момент, когда это объяснимо, применимо, необходимо! — то это именно тот момент, черт побери!»

— Вот я иногда думаю, — режиссер начал размышлять вслух. — А если бы Гагарин не погиб? Его гибель тормознула всю космическую программу, многих министров сняли, да и следующий генсек, поговаривают, именно на волне «Возрождения и переосмысления» пришел к власти… Ведь не будь всего этого, пройди полет нормально, все могло бы пойти по-другому. Каких бы успехов добились мы тогда сейчас?

— Надеюсь, что куда больших, — отозвалась Кира. — Такое ощущение, что мы тут на Марсе катимся в застой. Да, успехи 80-90-х – настоящие подвиги, а что сейчас?

— Кира, милая моя, а как же «Марс-2061»? Терраформирование Марса – что может быть глобальней! Не могу себе представить, что однажды на Марсе появится воздушная атмосфера, реки, зеленые поля, сады… А ведь это будет, убежден!

— Вы сейчас говорите, как эти деятели из Политбюро, — махнула рукой Кира. — Лозунги сплошные. Вы на Марсе человек новый, от всего в восторге. А я вижу, что происходит тут. Пятнадцать тысяч колонистов на всю планету, тесные базы-поселения и скрипучие ВАЗы, мотающиеся между ними.

— Кира, вы видите только плохое. Ну дайте срок! Шаг за шагом – все будет сделано! Ведь прошло всего двадцать лет с момента колонизации Марса. Да, двадцать лет назад казалось что сейчас, в 2012-м году, тут будут яблони цвести. А пока дело обстоит гораздо скромнее. Но ведь все могло быть куда хуже! Вот сейчас вы со скучающим видом ведете автобус-вездеход по привычному маршруту по Марсу. По Марсу! Уверен – из всех возможных вариантов настоящего этот – далеко не самый худший. А главное – надо приближать будущее. Всеми усилиями, всеми возможностями, на пике сил. Только так можно сделать его настоящим!