Ольга Онойко - Море Вероятностей

Цинка застонала.

И Вася очнулся.

Василёк Полохов стал оперативным агентом Лабораторий.

— Отключить все сканеры! – он закричал, пытаясь перекрыть гул в собственных ушах. – Перекрыть каналы! Отсоединяемся! Отсоединяемся!! Никсы, разлогиниться!..

Стало тихо.

…Ассистенты обернулись к начальнику. Цинкейза глубоко вздохнула, вытягиваясь на диване. Никсы тоже легли и запыхтели, вываливая языки, как после долгой гонки. Один Амирани ещё злобно скалился чему‑то невидимому, прижимая к вискам кончики пальцев. Вася проглотил сухой комок в горле. Он умудрился сорвать голос. Всё то же самое можно было сделать и молча, но он запаниковал и устроил шум… «Да какая разница», — подумал он устало.

Юэ Тэнраи подошёл к нему. Лицо его было иссера–бледным.

— Что это, Вася?

Голос его звучал надтреснуто. Вася заподозрил, что Тэнра успел подключиться куда не следовало и принять на себя часть удара, который должен был согнуть Амирани. Это было на него похоже.

— Что это? – повторил ассистент.

Полохов закрыл глаза и провёл по лицу ладонью. Добрёл до кресла, сел, сгорбился. Сцепил пальцы в замок.

— Что‑то большое пришло, — глухо сказал он. – Что‑то очень большое.

— Странно, — медленно произнёс Данкмар.

Фрей тревожно поднял глаза.

В ризнице не было окон. Лучи рассвета не проникали сюда. Свет ламп казался тусклым и мертвенным. Минуту назад Данкмар взглянул на Копьё вторым зрением – и только теперь перестал болезненно морщиться. Сейчас, вероятно, и Солнце представилось бы ему тусклым. Кусок металла на его ладони пылал, как сама ярость. Незримый бешеный свет пробивал стены храма.

Держа Копьё в вытянутой руке, Данкмар прошёл вглубь ризницы.

Поверх костюма на нём был включённый экзоскелет. Данкмар не успел привыкнуть к ощущению силовой брони на себе. Чудилось, что он облачён в сбрую из миллионов крохотных пружинок. Движения в ней становились изумительно лёгкими и чрезмерно, непривычно быстрыми. Словно исчезало всякое мускульное усилие, гравитация теряла власть. Тянуло сорваться в бег – мчаться, прыгать, лететь… Данкмар купил экзоскелет у вороватого унтер–офицера, заведовавшего базой под Маунт–Скай. Закон воспрещал свободную продажу населению брони этого типа, но на чёрном рынке экзоскелеты были ходовым товаром. Данкмар не собирался проверять, действительно ли Копьё обжигает плоть нечестивцев, или Ландвина терзают его собственные фантазии. На улицах стреляли уже среди бела дня, а значит, пришло время привыкать к ношению экзоскелета.

Он не чувствовал прикосновения металла к коже. Подхваченное силовым полем, Копьё висело в воздухе над его ладонью.

Данкмар ещё раз методично осмотрел Копьё, уделив особое внимание месту слома. Он хотел бы знать, когда и как лезвие надломилось на самом деле. Но вторым зрением он видел только неистовую звезду, а определить что‑либо по характеру слома не мог в силу отсутствия квалификации. В который раз он пожалел о невозможности аутсорсинга и внешних экспертиз.

— Странно, — повторил он и объяснил в ответ на незаданный вопрос отца–командира: — Почему я решил, что оно платиновое? Для этого не было никаких оснований. Оно бронзовое. И могло быть только бронзовым или медным. Его считали древним ещё в те времена, когда хетты осваивали выплавку железа. Я склонен верить, что это то самое Копьё.

Фрей так громко сглотнул, что Данкмар услышал и усмехнулся.

— То самое, которое почитал царь Муваталлис, — закончил он.

На стойках вдоль стен ризницы висели кителя священников и клирошан. Обычно это делало ризницу похожей на дешёвый армейский магазин. Но отец–командир Маклеллан не терял времени даром. Он успел выволочь из подвалов собора то, что могло пригодиться – наборы первой помощи, дюжину винтовок, два ящика патронов к ним и даже сухие пайки. Ризница превратилась в склад. Данкмару стало любопытно, что осталось в подвалах. Он не сомневался, что собор легко превратить в крепость, но какова будет у этой крепости огневая мощь?..

Узкую стену напротив двери целиком занимала освящённая картина на классический сюжет Скорби Праведных. Данкмар остановился возле неё. Ландвин когда‑то рассказывал ему историю картины, и оба они вдоволь насмеялись. Первоначально картина висела в нефе. Убрал её оттуда духовный наставник отца Маклеллана, сказав, что писал её извращенец, освящал слепой, а в собор допустили еретики. Отец–командир Клейст был чемпионом Эйдоса по вольной борьбе и весьма решительным человеком… Только вмешательство министра культуры спасло шедевр Тенрозо от физического уничтожения.

Картина Данкмару нравилась. Он находил, что в обновлённом соборе ей самое место и нельзя скрывать такое изумительное произведение от прихожан. Священный сюжет запечатлевал ирсирру Итариаля в тот миг, когда он слышал глас Господа, повелевающий ему взять Копьё и сразить мятежного брата. Глубокая печаль охватила прекрасного ирсирру, прежде чем уступить место гневу… Полотно излучало необыкновенный эмоциональный заряд и было исполнено с поразительным мастерством, но вместе с тем любому мало–мальски понимающему искусство зрителю становилось неловко от того, как упивался художник красотой героя. Злые языки поговаривали, что в образе Итариаля Тенрозо написал своего любовника, а ещё более злые – что любовницу. И впрямь: скорбящий небесный полководец на холсте более напоминал брошенную женщину, нежели воплощение Гнева Божьего перед смертельной схваткой.

…Подзадача «Копьё» была выполнена, и теперь Данкмару предстояло посвятить себя решению следующей, невыносимо сложной задачи одновременно инженерного и психологического плана: как воткнуть проклятый кусок бронзы в Йиррана Эвена? От одной мысли, что придётся подбираться к скитальцу вплотную, Данкмара бросало в дрожь – пускай не столько дрожь страха, сколь омерзения, но и эта слабость его раздражала.

— Хорошо, Ланд, — сказал он наконец со вздохом. – Я доволен тобой. Благодарю. Теперь…

— Что вы будете делать теперь? – нервозно спросил Фрей.

— Теперь я тебя оставлю, — произнёс Данкмар с расстановкой.

Совершенно излишне было просвещать Фрея; тот понял мысль наставника и смирился.

Дипломат Данкмара лежал на столе открытым. Данкмар прошёл к нему, вынул металлический ларец. Внутри ларца был холщовый мешочек. Упаковав реликвию, Данкмар защёлкнул замки дипломата и отключил экзоскелет.

Тяжесть рухнула на плечи. Дрогнули колени. Нахлынуло изумление: неужели просто стоять вертикально на двух ногах – так трудно? Данкмар слегка прогнул спину, помотал головой, разминая шею. Вспомнилось, что устав строжайше запрещает солдатам активировать экзоскелеты вне условий боя, даже патрулирование с включённой бронёй допускается при исключительных обстоятельствах. На марйанне запрет, как и многие другие запреты, не распространялся, но и марйанне не злоупотребляли силовой защитой. Данкмар подумал, что из штатских, купивших краденые экзоскелеты, многим потом придётся лечить атрофию мышц. Жаль, жаль, что нельзя оставить броню включённой…