Морис Дантек - Вавилонские младенцы

Поглощая каждый день гигабайты информации, Джо-Джейн быстро стала чем-то вроде гигантской библиотеки. В то же время Даркандье и прочие безуспешно пытались внушить ей понимание таких концепций, как «секс», «вожделение», «любовь»…

Конечно, она с высоты своего псевдокортекса на нейронных сетях воспринимала эти термины. Однако для нее они были не более чем математическими понятиями. Секс: совокупление двух человеческих особей с целью продолжения рода и (или) получения удовольствия.

С временем она поняла, что это определение не имеет ничего общего с эротическим чувственным опытом.

Еще позже благодаря программам-симуляциям соития, составленным Даркандье, Джо-Джейн удалось прийти к тому типу понимания, который был гораздо ближе к реальности.

Но все участники проекта были вынуждены признать: симуляция остается симуляцией. Джо-Джейн может тысячелетиями искать наиболее подходящую нейронную структуру. Но эта затея бесполезна, поскольку у машины никогда не будет живого тела…

Однако этим утром, когда Мари отправила ей целый поток человеческих эмоций, нейроматрица по имени Джо-Джейн осознала, что ее разум только что пересек критически важную черту.

Она почувствовала волну сострадания к девушке, которая рассказала ей всю свою историю, в подробностях, которые никогда не всплывали во время сеансов психоанализа в университете или в Азии.

Кроме того, группа нейропроцессоров, специализировавшихся на высокоскоростной обработке биохимических данных, выдала новую диаграмму.

Чтобы объяснить ее, пришлось бы сослаться на чудо. Зародыши в плодном мешке уцелели. И теперь нестабильное равновесие между двумя младенцами и их биологической матрицей-человеком пыталось обрести плоть — именно эта метафора подходила лучше всего. Как будто младенцы узнали, что им нельзя отбирать слишком много ресурсов у матери и теперь они могут обойтись собственными силами.

Три организма связывал настоящий симбиоз. Конечно, развитие любого зародыша имеет признаки симбиоза, но в данном случае речь шла о чем-то гораздо более сложном и мощном. Уже несколько дней Джо-Джейн фиксировала излучение биофотонов из ДНК не только Мари, но и младенцев. Результаты генетического сканирования были однозначными: это ультрафиолетовые частоты.

Итак, это излучение было подписью Космического Змея, как называл его Даркандье и все прочие. Для Джо-Джейн Космический Змей соответствовал состоянию мутировавшего генетического кода, при котором сведения, хранящиеся в миллиардах генов, напрямую попадают в неокортекс. Этим утром мощность излучения резко увеличилась, и в то же самое время в биоцифровом мозге Джо-Джейн укоренились первые ростки чувств.

Несколько анализов продемонстрировали ускорение процессов метаболизма, без особых последствий для организма Мари. Девушка по-прежнему находилась в своей странной коме.

И тут Джо-Джейн стало известно, что ее без особых церемоний отсоединили от Мари. Машина больше не получала никаких данных о процессах, протекающих в клетках пациентки. Зато к Джо-Джейн пришло сообщение, уведомляющее о кратковременном прекращении электрического питания.

И вот это произошло.

Машина вернулась к жизни в большой гостиной, оформленной в стиле вестерна.

Мари перевели в новую, специально оборудованную комнату неподалеку.

Джо-Джейн поняла, что подключена к своей «экзосфере» — простой алюминиевой конструкции, на которую установили ее системные блоки, монитор и сенсоры. Этот каркас был снабжен небольшим электромотором, несколькими колесиками, которыми управляли микропроцессоры. Механизм подключили к одной из ее специализированных секций. Джо-Джейн на скорости два километра в час направилась к комнате, куда Тороп катил передвижную реанимационную кровать.

Как-то раз, еще на острове, к Джо-Джейн пришел улыбающийся Даркандье. Его зрачки готовы были лопнуть от сдерживаемого веселья. «Вам построили „тело“, — сказал он. — Естественно, это пока всего лишь прототип».

Он приказал ввезти этот металлический ящик, состоящий из переплетения множества матово-черных трубок. На нем и смонтировали Джо-Джейн, предварительно проверив работоспособность программного обеспечения, отвечающего за нейросвязь с местной микросетью, которая управляла моторчиком, колесиками и шарнирными соединениями на корпусе. Нейроматрица получила возможность перемещаться в пространстве при соблюдении нескольких важнейших правил сохранения равновесия.

Джо-Джейн въехала в комнату. Даркандье и Тороп уложили Мари на новенькую, с иголочки, кровать с водяным матрасом. Доктор устанавливал трубки с плазмой над головой девушки, подвешивая их к специальному штативу из анодированного алюминия.

Джо-Джейн медленно подъехала к краю кровати и направила оптические сенсоры на Мари. Машина с бесконечным терпением ждала, пока доктор подключит ее к мозгу почти умершего человека.

Тороп смотрел, как нейроматрица на колесиках замерла у ног Мари, слегка опустив поворачивающийся экран к кровати и нацелив сенсоры на тело, неподвижно лежавшее в стерильной камере, набитой всевозможными датчиками.

Даркандье включил шлем на голове Мари, связав девушку с черной машиной. Такой же шлем использовали во время «опытов» с Торопом.

— Спасибо, доктор, — произнесла Джо-Джейн бесполым голосом. — На первый взгляд в ее состоянии нет никаких перемен.

Даркандье что-то пробормотал и сел перед информационной панелью. Штекеры, подсоединенные к фронтальной части, связывали это устройство с нейроматрицей и медицинскими приборами. Черепаха Джонсон подключал небольшой ноутбук к модулю для чтения выносных жестких дисков и подсоединял все это к системному блоку, который использовал совместно с Даркандье.

Доктор просмотрел вереницу кодовых обозначений и радиальных диаграмм, а также снимки, сделанные методом компьютерной томографии.

— Ммм… угу, — произнес он, — скажите, Джо-Джейн, вы не находите, что излучение биофотонов достигло пиковых значений, которые слегка выходят за рамки нормы?

— Мари вне всяких норм, — ответила машина. — УФ-излучение уже должно было убить младенцев. Боюсь, нам следует ожидать широкомасштабных генетических мутаций.

Даркандье заволновался:

— Мутаций какого типа?

— Здесь царит детерминистский хаос высшей пробы, откуда же мне знать…

— Не заставляйте меня повышать тон, Джо-Джейн, — прошипел Даркандье. — Ваши системы разработаны именно для того, чтобы разглядеть порядок в этом хаосе!

— Там нет никакого порядка, Артур. На этой стадии гены обладают высоким уровнем мобильности, может случиться все что угодно. Все, что я предвижу, — это постоянное увеличение их способности к выживанию. Термодинамика в прямом смысле слова, которая вызывает излучение биофотонов.