Морис Дантек - Вавилонские младенцы

— Вот черт, — процедил Даркандье сквозь зубы.

— Какая-то проблема? — рискнул спросить Тороп.

— А! Не мешайте, сейчас неподходящий момент! Дайте спокойно поработать… Идите лучше прогуляйтесь по лесу, посмотрите, нет ли там волка, это позволит вам немного встряхнуться. Это занятие как раз для вас.

Тороп ничего не ответил и вышел из комнаты.

На небе появился небольшой просвет, словно гроза собиралась с новыми силами. Дождь почти прекратился, нескольким солнечным лучам удалось пробить пелену облаков.

Тороп не стал ждать, пока дождь закончится, и вышел на свежий воздух, на террасу, утыканную спутниковыми антеннами. Кто-то соорудил над миниатюрными тропическими джунглями большой защитный купол из ПВХ-композитных материалов. Буря, бушевавшая в последние дни, выбила из конструкции несколько прозрачных ячеек.

Тороп отыскал Данцика на крыше, под навесами гидропонной оранжереи. Писатель внимательно разглядывал какой-то высокий кактус.

Тороп сел под тарелкой спутниковой антенны и устроил себе славный послеобеденный отдых.

— В состоянии Мари серьезных изменений нет. Если случится что-то экстренное, я снова спущусь туда. Но я должен сказать: то, что сейчас готовится, — не первая попытка, — сказал Даркандье, появившись в теплице за несколько мгновений до того, как Тороп собирался уйти оттуда вместе с Данциком.

Он уставился Торопу прямо в глаза. «Взгляд, черный как угли, под которыми прячется настоящий жар», — подумал Тороп.

— Что вы имеете в виду?

— Такая возможность предоставляется не в первый раз.

— Какая еще возможность?

Даркандье вздохнул:

— Ну… Я… Я участвовал в создании первых, экспериментальных нейроматриц, в конце девяностых. Затем работал в «Biosphere Next», [159] Здесь: «Биосфера будущего» (англ.) . над второй серией аналогичных опытов… Потом вместе с Винклером оказался в Монреальском университете в составе лаборатории профессора Манделькорна…

— Мне все это известно, давайте к делу.

— Я… Ну, в общем, в тысяча девятьсот девяносто девятом и двухтысячном годах я… как бы это сказать… принял участие в… побочном эксперименте. Да, именно в побочном. Не понимая толком, что я делаю, я воспроизвел личность одного психически больного человека. Пациент умер еще до начала эксперимента, но у нас был полный набор данных о нем. И я воспроизвел этого безумца в одной из самых первых экспериментальных нейроматриц… В тысяча девятьсот девяносто третьем году, во Франции, я сотрудничал с полицией при проведении одного расследования и обнаружил обстоятельства, ставшие ключевыми для следствия, но… Впрочем, это лишние детали. Вышло так, что первого января двухтысячного года, в тот самый день, нейроматрица, «населенная» психозом Шальцмана… [160] См. Морис Дантек. «Les racines du mal» («Корни зла»). Издательство «Gallimard», 1995. Детективы «черной серии». — Примеч. авт.

— Шальцмана?

— Того самого пациента, страдавшего от психоза. Годом раньше он покончил жизнь самоубийством. Сжег себя.

— О'кей, продолжайте. И говорите короче.

— Хорошо. Скажите, вы помните инфокрах января двухтысячного года?

В зрачках Даркандье сверкнуло что-то вроде вспышки ироничного, жестокого и отчаянного пламени. Его черные дреды чуть дрогнули.

«Инфокрах», — подумал Тороп.

В те дни ходили тысячи слухов. Говорили, что какому-то чрезвычайно мощному вирусу удалось воспроизвести эффект электромагнитного импульса в миллионах энергоблоков по всему миру, а также, воспользовавшись знаменитой «компьютерной ошибкой-2000», проникнуть в самые защищенные информационные системы. Всего за несколько минут была уничтожена половина компьютеров планеты. Одни обвиняли хакеров-неомистиков, другие говорили о нерегулярных вооруженных подразделениях Монтаны и Мичигана, третьи считали, что это дело рук экстремистов из числа необольшевиков или неонацистов. В числе подозреваемых называли исламистских террористов, китайские разведслужбы, ЦРУ, русских, евреев, инопланетян. Появилась версия о новом цикле солнечной активности, о библейском знамении, предшествующем концу света, приходу Мессии или Антихриста…

Тороп провел 1 января 2000 года в затерянном уголке на границе Таджикистана, Узбекистана и Афганистана в тщетном ожидании груза с питанием и боеприпасами, который должен был тайно доставить вертолет российской армии. Тороп услышал об инфокрахе с опозданием в несколько недель.

— Да, я в слышал об этой фигне, и что?

— У меня есть все основания полагать, что причиной стал мой эксперимент с нейроматрицей, «зараженной» психозом.

Тороп пристально смотрел в лицо Даркандье:

— Вы смеетесь надо мной?

Никто не знал, что на самом деле вызвало инфокрах, и, как говорили, большинство спецслужб и полицейских структур смирились с тем, что никогда не найдут истинных виновников катастрофы. Тем не менее Тороп вспомнил слухи о каком-то вышедшем из-под контроля человека, и это некоторое время занимало умы сообщества фанатиков, нашедших друг друга в Интернете.

— Ну, — сказал Тороп, — и как же это связано с Мари?

— Разве вы не понимаете? Мари — шизофреник, она находится в коме. После вашего с ней «TP-сопряжения» она общается только с нейроматрицей, на очень низком энергетическом уровне. Она сказала вам о катаклизме. А еще есть пусковая площадка в Манитобе, откуда должен стартовать спутник генетической матери зародышей. Вы все еще не понимаете?

— Да что я должен понять?

— Полагаю, Мари скоро сделает что-нибудь в этом роде.

— Что-нибудь в этом роде?

— Поймите, отныне человечеству грозит противостояние с его преемником. Теперь весь мир для Мари — это информационная система. Мы не имеем ни малейшего представления о том, насколько масштабные изменения способна осуществлять ее психика. Если Мари захочет, она перехватит управление бортовым компьютером спутника. Для нее это так же просто, как для нас пользоваться карманным калькулятором. Она скажет компьютеру: «Отправь спутник на дно Индийского океана» или, например, «Обрушь спутник на головы его создателей». Пойди разберись, что у нее на уме…

— Она уничтожит стартовую площадку? — озадаченно переспросил Тороп.

Даркандье рассмеялся:

— Ага, или их чертов храм в Лавале.

— Прямо посреди города? Мари этого не сделает… Сомневаюсь, что она захочет отомстить им при помощи спутника. В любом случае, это будет совсем не так, как вы предполагаете…

— Тогда каким способом, по-вашему, она им отомстит? — воскликнул Даркандье, глаза которого метали молнии.

— Понятия не имею, — признался Тороп. — Может быть, для нее слово «истребление» имеет иной смысл, чем для нас? Впрочем, она ни разу и не упоминала этого слова.