Морис Дантек - Вавилонские младенцы

— Я… нет… ах да, правда, есть еще одна деталь, о которой она меня просила.

— Что за деталь?

— Она хотела, чтобы малыши появились в назначенный день.

— День? Какой день?

— Я приступил к оплодотворению яйцеклеток, следуя ее указаниям, и, кроме того, изменил группу генов так, чтобы они произвели гормоны, способствующие началу родовых схваток. Благодаря разработанной мною методике «клеточного таймера», я запрограммировал начало родов на ночь с двадцатого на двадцать первое марта две тысячи четырнадцатого года, то есть на весеннее равноденствие. А оплодотворение произошло двадцать первого июня прошлого года, в день летнего солнцестояния.

— Что это еще за даты?

— Какой-то мистический бред, я полагаю.

— Очень хорошо, — произнес Горский. — Перед тем как мы перейдем к заключительной части нашей встречи, вы, дорогой доктор, не откажете мне в любезности и позвоните вашей драгоценной клиентке, которая увлекается мистикой.

— Я… Это невозможно. После того как она расторгла контракт, я не знаю, как с ней связаться.

Горский расщедрился на роскошную улыбку, которая сделала бы честь крокодилу:

— Не беспокойтесь. У нас есть все что нужно.

— Но… что я должен сказать ей?

— Правду, доктор. Вы скажете ей, что мы мечтаем возместить убытки, понесенные ею и ее религиозным объединением.

Доктор был далеко не дурак. Его помутневшие глаза хищной птицы сверкнули.

— Вы смеетесь?

— Нет, не смеюсь. Вы скажете ей, что мы рассматриваем гибель наших людей как своего рода аванс по возмещению убытков. Мы просто списываем это со счетов и не будем мстить. Кроме того, вы сообщите ей, что мы доставим заказанный груз, как и было оговорено. Но с опозданием на несколько месяцев.

— Вы шутите? Да она больше слышать о нас не хочет! Она не поверит мне.

— Знаю, — бросил Горский. — Но у нее почти нет выбора. Вы — лучший, доктор, и она это понимает.

— Нет. Я стар. Сейчас наверняка появилась куча юнцов, готовых сделать это просто так, чтобы нарушить закон…

— Возможно, но у них нет налаженного канала снабжения, как и у вашей клиентки. Напомните ей об этом.

— Не думаю, что это сработает, — с сомнением произнес доктор.

— Без труда не вытянешь и рыбки из пруда, а степень вашего энтузиазма оставляет желать лучшего. Разговаривайте с ней поэнергичнее, чтобы братьям Петровским не пришлось вас подбадривать. У них дурные манеры. Я уж и не говорю о «ящике».

Уолш ничего не ответил, лишь снова втянул голову в плечи.

Тем же вечером Горский откупорил шампанское. Сработало. Черт, сработало. При условии, что ей не придется потратить больше ни цента, эта баба согласилась принять новую суррогатную мать — абсолютно здоровую, профессионалку, как объяснил медик.

— Она примет ее от вас как подарок на память, — добавил он, воспользовавшись выражением Горского.

Экстренное послание, заархивированное и зашифрованное, уведомит Ариану Клэйтон-Рошет о дне и часе прибытия груза. К тому моменту срок беременности у новой женщины уже достигнет нескольких месяцев. С самого прибытия в Канаду все заботы о подопечной возьмет на себя организация сектантов.

Ноэлитка сначала кривилась от досады, заставила упрашивать себя, но финансовые аргументы и возможность осуществить операцию в кратчайшие сроки уменьшили недовольство клиентки.

Горский все рассчитал верно. Кандидаты, способные заменить Уолша, не ломились в двери Ноэлитской церкви.

— Мы облажались, — сказал Горский женщине на экране, — и приносим извинения. Но мы оба знаем, что первые эксперименты всегда заканчиваются провалом. Ведь именно так удается «расширить пределы возможного», верно?

Горский уже много дней пачками глотал скучные, бесцветные сочинения секты. Он знал их жаргон и излюбленные словечки наизусть.

Женщина улыбнулась. В ее взгляде вспыхнул огонь.

— Да, вы, конечно, правы, — произнесла она.

Горский убедил ее.

Потом Горский поставил доктора перед выбором. Для этого он привел его в подвал, с водопроводом и канализацией. И с системой, подвешенной к потолку, — блоками, цепями и прочей дребеденью.

Под этой конструкцией стояла большая металлическая бочка. Над ней поднимался едкий зеленоватый дым.

Когда подчиненные Горского привязали Уолша к цепям и подняли над бочкой, доктор издал протяжный вопль.

Горский, знаток в подобного рода делах, дал крику положительную оценку. Он вонзил зубы в красивое сочное яблоко и сожрал его в три приема.

— Отличный голос, доктор, вам бы в опере петь. Я объясню, что здесь происходит. Это полная бочка серной кислоты, она ждет только вас. Я хочу, чтобы вы хорошенько почувствовали это, так сказать, на практическом примере.

Он бросил огрызок яблока в зеленую жидкость. Подручные Горского опустили Уолша к самой поверхности кислоты, на которой появлялись и лопались пузыри.

— Нет, нет, нет, — стонал доктор.

— Вот мои условия: вы будете делать все, что я велю, и тогда мои ребята не опустят вас в это славное маленькое джакузи. Вы изготовите продукт, который мне нужен, операция завершается стопроцентным успехом, и вы не кончите свои дни в этой бочке. Я достаточно ясно выразился?

— Горский, опустите меня, умоляю, — простонал доктор.

— Если я сейчас вас опущу, то подниму назад дымящийся скелет, причем еще живой. Вы хорошо меня поняли, доктор?

Уолш отлично его понял и стал тише воды ниже травы. Настоящий ангел во плоти. Он внимательно слушал все указания Горского.

— Вы будете спать в лаборатории. И выйдете оттуда только после того, как закончите работу.

— Что я должен сделать?

— Создайте вирус, доктор. Жуткий смертоносный вирус, который будет очень быстро улетучиваться. Пусть его нельзя будет обнаружить с помощью ни одной из существующих систем. Я хочу, чтобы этот вирус мог меньше чем за десять минут убить все живое в радиусе ста метров. И так же быстро исчезнуть. Я хочу, чтобы этот вирус могла перевозить беременная и чтобы она могла бы активировать его.

— Каким образом?

— После того, как произойдет распознавание цели в лицо или по голосу. Мне плевать как. Придумайте что-нибудь. Я хочу, чтобы она применила его, когда окажется рядом с этой бабой — там, в Канаде.

Уолш ничего не ответил, только медленно покачал головой, как будто внезапно все понял.

Прошли дни, а затем недели. Наступила зима. Вскоре на Канаду обрушились волны холода. Бесконечные метели принесли с собой тысячи тонн снега, завалившего все вокруг. Говорили, что в Северной Атлантике столкновение теплых воздушных масс, пришедших с экватора, и арктических течений вызывало постоянные штормы, которые бушевали вдоль всего побережья Гренландии. Недавно там зафиксировали ускоренное таяние части прибрежных ледников. Одним славным ноябрьским утром бури оторвали от Берега короля Фредерика VI кусок льда величиной с Корсику, который поплыл на юго-восток, по Лабрадорскому течению, достиг Азорских островов, где был подхвачен южной ветвью Гольфстрима, забросившего его на траверс Канарских островов. Там с ним столкнулись несколько торговых судов, а также корабль Королевского флота Великобритании. Ледяной монстр раскололся на несколько гигантских айсбергов, которые тоже стали дробиться — до тех пор, пока западноафриканские рыбаки не увидели впервые в жизни, как ледяной блок размером с шестнадцатиэтажный дом дрейфует в открытом море напротив острова Тенерифе.