Ричард Бахман - Бегущий человек

Он выпустил большое кольцо дыма. Ричардс промолчал.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Брэдли, возвращаясь к действительности.

— Уже лучше. Вытащи, пожалуйста, мой бумажник. Рука еще не слушается.

Брэдли отмахнулся:

— Еще успеешь. Я хочу рассказать тебе, как мы с Ричем все это провернули.

Ричардс зажег новую сигарету от окурка. Напряжение потихоньку спадало.

— Мы зарезервировали тебе комнату в гостинице на улице Уинтроп. Гостиница называется «Уинтропский дом». Звучит привлекательно? На самом деле ничего особенного. На имя Огдена Грасснера. Сможешь запомнить?

— Да, но меня сразу же узнают.

Брэдли протянул руку, взял с заднего сиденья продолговатую коричневую коробку, перевязанную бечевкой, и положил ее Ричардсу на колени. Ричардс вспомнил, что в такой же коробке он брал на прокат мантию в день окончания школы. Он вопросительно посмотрел на Брэдли.

— Открой ее.

Он открыл коробку и обнаружил в ней большие темные очки, лежавшие поверх сложенной черной одежды. Ричардс положил очки на переднюю панель и развернул одежду. Это был костюм священника. Под ним на дне коробки лежала Библия, четки и лиловая накидка — епитрахиль.

— Это для священника? — спросил Ричардс.

— Точно. Переоденься прямо здесь. На заднем сиденье трость. Ты не должен изображать слепого, но что-то близкое к этому. Натыкайся на предметы. Ты приехал в Манчестер на заседание Совета церквей по вопросу об употреблении наркотиков. Понятно?

— Да, — ответил Ричардс. Он в замешательстве перебирал пуговицы на рубашке, — а штаны я могу оставить под этой сутаной?

Брэдли расхохотался.

Брэдли вез Ричардса через город и говорил без передышки.

— У тебя в чемодане почтовые наклейки. Чемодан в багажнике. На наклейках надпись: « Через пять дней вернуть в промышленную компанию «Брикхил», Манчестер, Нью-Хемпшир». Этой компанией руководит Рич и еще один парень. Они отправят почту через свою штаб-квартиру на улице Бойлстон. Каждый день ты будешь отправлять две кассеты в коробке с такой наклейкой. А я буду пересылать их в Федерацию Игр из Бостона. Посылай их срочной почтой. Они там никогда не догадаются, откуда ты их шлешь.

Брэдли припарковал машину напротив гостиницы «Уинтропский дом».

— Машина будет на стоянке. Не пытайся уехать из Манчестера. Только если сменишь облик. Тебе придется стать хамелеоном, приятель.

— Как ты думаешь, сколько времени здесь будет безопасно оставаться? — спросил Ричардс и подумал, что он полностью в руках Брэдли. Казалось, он уже не мог рассуждать самостоятельно. Нервное истощение исходило из всех его пор и даже, казалось, дурно пахло.

— Твой номер в гостинице оплачен на неделю вперед. Этого может быть достаточно, а может быть и нет. Смотри сам. В чемодане есть адрес и имя моего приятеля из Портланда в штате Мэн. Они спрячут тебя на день или два. Тебе придется заплатить, но они — надежные люди. Я должен ехать, парень. Здесь можно стоять только пять минут. Ну все, пришло время расплаты.

— Сколько? — спросил Ричардс.

— Шестьсот.

— Чепуха, это даже не покрывает расходы.

— Покрывает. И еще немножко остается на семью.

— Возьми тысячу.

— Тебе самому еще пригодятся твои денежки, ха-ха.

Ричардс беспомощно посмотрел на него.

— О, Господи, Брэдли…

— Пришлешь нам побольше, если заработаешь. Пришли нам миллион. Вот тогда заживем весело!

— Ты думаешь, мне это удастся?

Брэдли промолчал и лишь грустно улыбнулся.

— Тогда зачем ты делаешь все это? Я могу понять, почему ты прятал меня, я бы сделал то же самое. Тебя же могут уволить с работы.

— Не думаю. Они знают ставки.

— Какие ставки?

— Вес против ничего. Такие ставки. Если мы сами за себя не постоим, они нас достанут. И не нужно ждать. А то некоторые сидят с трубкой у камина, смотрят «Свободное вещание» и ждут.

— Но тебя могут убить! Кто-нибудь настучит на тебя, и тебе выпустят кишки где-нибудь в подвале. Или Стейси, или матери…

Глаза Брэдли загорелись мрачным огнем.

— Плохие времена наступают. Плохие времена для подонков с набитыми животами. Я вижу их кровь! Ружья и факелы!

— Люди видели это уже две тысячи лет.

Прозвенел пятиминутный таймер, и Ричардс взялся за ручку двери.

— Спасибо, — сказал он, — просто и не знаю, что сказать…

— Давай, шагай, пока мне не повесили штраф, — сильной черной рукой он вдруг схватил Ричардса за рукав. — Но если они укокошат тебя, забери с собой пару-тройку из них.

Ричардс открыл, заднюю дверку, вытащил черную сумку. Брэдли молча вручил ему деревянную трость.

Машина мягко вписалась в поток автомобилей. Ричардс стоял на тротуаре и смотрел, как она удаляется. Задние огни мигнули на повороте, и машина скрылась из виду. Брэдли должен оставить ее на стоянке, где пересядет на свою и уедет в Бостон.

Ричардс почувствовал странное облегчение. Как Брэдли должно быть рад наконец-то отделаться от меня!

Он нарочно споткнулся на первой ступеньке, когда входил в гостиницу. Швейцар поддержал его.

Прошло два дня. Ричардс хорошо играл свою роль, словно его жизнь зависела от этого. Но ведь так и было! Он заказывал ужин в номер. Поднимался в семь часов утра, читал Библию в вестибюле и потом отправлялся на «заседание». Персонал гостиницы обращался с ним любезно и предупредительно — так положено вести себя с полуслепыми священниками (конечно, если те платят по счету) сегодня, когда убийства уже наполовину легализованы, когда идет бактериологическая война в Египте и Южной Америке и когда в Неваде официально принят закон об абортах, основанный на принципе «одного имей — одного убей», а Папа Римский — дряхлый старикан девяноста шести лет, чьи бредовые эдикты по поводу таких событий передаются в программе новостей в разделе курьезов.

Ричардс проводил свои так называемые «заседания» один на один с книгами в библиотеке, где в маленькой комнатке за закрытой дверью он читал статьи о загрязнении окружающей среды. После 2002 года было очень мало сведений по этому вопросу. А имевшаяся сейчас информация очень мало соответствовала тому, что писалось раньше. Как и прежде, правительство делало запоздалые, но якобы эффективные попытки объективно оценить ситуацию.

В полдень он отправлялся перекусить в кафе на углу, недалеко от гостиницы, натыкался на людей, извинялся. Никоторые говорили: ничего-ничего, святой отец. Многие чертыхались, не обращая внимания на его внешний вид, и отталкивали.

А вечером он ужинал в номере и смотрел «Бегущего Человека». Он отправил уже четыре кассеты, делал он это рано утром по дороге в библиотеку. Переадресовка через Бостон, кажется, прошла удачно.